Муру на блюде доедаю подчистую.
Глядите, люди, как я смело протестую!
Хоть я икаю, но твердею, как Спаситель,
И попадаю за идею в вытрезвитель.
Вот заиграла музыка для всех -
И стар и млад, приученный к порядку,
Всеобщую танцуют физзарядку, -
Но я — рублю сплеча, как дровосек:
Играют танго — я иду вприсядку.
Не однажды встречал на пути подлецов,
Но один мне особо запал:
Он коварно швырнул горсть махорки в лицо,
Нож в живот — и пропал.Я здоровый, я выжил, не верил хирург,
Ну, а я веру в нём возродил,
Не отыщешь таких и в Америке рук —
Я его не забыл.Я поставил мечту свою на тормоза,
Встречи ждал и до мести дожил.
Не швырнул ему, правда, махорку в глаза,
Но потом закурил.Никогда с удовольствием я не встречал
Я лежу в изоляторе,
Здесь кругом резонаторы, -
Если что-то случается -
Тут же врач появляется.
Здесь врачи — узурпаторы,
Злые, как аллигаторы!
Персонал — то есть нянечки -
Запирают в предбанничке.
Прошу запомнить многих, кто теперь со мной знаком:
Чеширский Кот — совсем не тот, что чешет языком.
И вовсе не чеширский он от слова «чешуя»,
А просто он волшебный кот, примерно как и я.
Чем шире рот,
Тем чеширей кот.
Хотя обычные коты имеют древний род,
Но Чеширский Кот —
Совсем не тот,
По переулкам, по переулкам,
По переулкам гуляют фраера.
По закоулкам, «по»
По закоулкам, разрушенным вчера.
Не понимают, не понимают,
Не понимают гулящих дураков
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
За тобой ещё нет
Пройденных дорог,
Трудных дел, долгих лет
И больших тревог.
И надежно заглушён
Ночью улиц гул.
Пусть тебе приснится сон,
Будто ты уснул.
Ну о чём с тобою говорить —
Всё равно ты порешь ахинею.
Лучше я пойду к ребятам пить —
У ребят есть мысли поважнее.
У ребят серьёзный разговор —
Например, о том, кто пьёт сильнее.
У ребят широкий кругозор —
От ларька до нашей бакалеи.
Оплавляются свечи
На старинный паркет,
И стекает на плечи
Серебро с эполет.
Как в агонии бродит
Золотое вино…
Все былое уходит, —
Что придет — все равно.
И, в предсмертном томленье
Ах, на кого я только шляп не надевал!
Mon Dieu! — с какими головами разговаривал!
Такие шляпы им на головы напяливал,
Что их врагов разило наповал!
Сорвиголов и оторвиголов видал:
В глазах — огонь, во рту — ругательства и кляпы!..
Но были, правда, среди них такие шляпы,
Что я на них и шляп не надевал…
Мы браво и плотно сомкнули ряды,
Как пули в обойме, как карты в колоде:
Король среди нас — мы горды,
Мы шествуем бодро при нашем народе.Падайте лицами вниз, вниз —
Вам это право дано,
Пред королём падайте ниц
В слякоть и грязь — всё равно! Нет-нет, у народа не трудная роль:
Упасть на колени — какая проблема?
За всё отвечает король,
А коль не король, ну тогда — королева! Падайте лицами вниз, вниз —
Спи, дитя! My baby, бай!
Много сил скопи.
Do you want to sleep? Отдыхай,
Улыбнись и спи! Колыбельной заглушён
Посторонний гул.
<Пусть>
Что весь мир уснул.Мир внизу, а ты над ним>
В сладком сне паришь.
Вот Москва, древний Рим
И ночной Париж… И с тобою в унисон
На реке ль, на озере
Работал на бульдозере,
Весь в комбинезоне и в пыли,
Вкалывал я до зари,
Считал, что черви — козыри,
Из грунта выколачивал рубли.Не судьба меня манила
И не золотая жила,
А широкая моя кость
И природная моя злость.Мне ты не подставь щеки:
Не ангелы мы — сплавщики,
Все должны до одного
Крепко спать до цифры пять, -
Ну, хотя бы для того,
Чтоб отмычки различать.
Кто-то там домой пришел,
И глаза бонять поднится, -
Это очень хорошо,
Это — единица!
За порог ступил едва,
Ах, на кого я только шляп не надевал!
Mon Dieu! С такими головами разговаривал!
Такие шляпы им на головы напяливал,
Чтоб их врагов разило наповал.
Сорвиголов и оторвиголов видал:
В глазах — огонь, во рту — ругательства и кляпы!
Но были, правда, среди них такие шляпы,
Что я на них бы шляп не надевал.
Я сказал врачу: «Я за все плачу!»
За грехи свои, за распущенность.
Уколи меня, — я сказал врачу, —
Утоли за всё, что пропущено.Пусть другие пьют в семь раз пуще нас.
Им и карты все. Мой же кончен бал.
Наказали бы меня за распущенность
И уважили этим очень бы.Хоть вяжите меня — не заспорю я.
Я и буйствовать могу — полезно нам.
Набухай, моей болезни история,
Состоянием моим, болезненным! Мне колют два месяца кряду —
Ну чем же мы, солдаты, виноваты,
Что наши пушки не зачехлены?
Пока ещё ершатся супостаты —
Не обойтись без драки и войны.Я бы пушки и мортиры
Никогда не заряжал,
Не ходил бы даже в тиры —
Детям ёлки наряжал.«Напра… Нале…
В ружьё! На пле…
Бегом — в расположение!»
А я пою:
Ну чем же мы, солдатики, повинны,
Что наши пушки не зачехлены?
Пока враги не бросили дубины, -
Не обойтись без драки и войны.Я бы пушки и мортиры
Никогда не заряжал,
Не ходил бы даже в тиры —
Детям елки наряжал.Но вот как раз
Пришел приказ
Идти на усмирение,
И я пою,
Он был хирургом, даже "нейро",
Хотя и путал мили с га,
На съезде в Рио-де-Жанейро
Пред ним все были мелюзга.
Всех, кому уже жить не светило,
Превращал он в нормальных людей.
Но огромное это светило,
К сожалению, было еврей.
Войны и голодухи натерпелися мы всласть,
Наслушались, наелись уверений,
И шлёпнули царя, а после — временную власть,
Потому что кончилось их время.
А если кто-то где-нибудь надеется на что,
Так мы тому заметим между прочим:
Обратно ваше время не вернется ни за что —
Мы как-нибудь об этом похлопочем.
Я спокоен — Он мне всё поведал.
«Не таись», — велел. И я скажу:
Кто меня обидел или предал —
Покарает Тот, кому служу.
Не знаю, как — ножом ли под ребро,
Или сгорит их дом и всё добро,
Или сместят, сомнут, лишат свободы…
Когда — опять не знаю, — через годы
Или теперь, а может быть — уже…
Судьбу не обойти на вираже
Приехал в Монако какой-то вояка,
Зашел в казино и спустил капитал,
И внутренний голос воскликнул, расстроясь:
"Эх, елки-моталки, — опять проиграл!"
Банкрот заорал: "Кто это сказал?!"
Крупье безучастно плечами пожал,
Швейцар ему выход в момент указал,
Тот в глаз ему дал, — ну, в общем, скандал.
Нам говорят без всякой лести:
«Без вас от скуки мы умрём!»
И мы всегда и всюду вместе —
Везде втроём, всегда поём.
Без нас нельзя на дне рожденья,
Без нас — и свадьбам не бывать.
И мы сейчас идём веселье
На новоселье поднимать.
В холода, в холода
От насиженных мест
Нас другие зовут города,
Будь то Минск, будь то Брест…
В холода, в холода…
Неспроста, неспроста
От родных тополей
Нас суровые манят места,
Будто там веселей…
Парня спасём, парня в детдом — на воспитание!
Даром учить, даром кормить, даром питание!.. Жизнь — как вода, вёл я всегда жизнь бесшабашную.
Всё ерунда, кроме суда самого страшного.
Всё ерунда, кроме суда самого страшного.Всё вам дадут, всё вам споют — будьте прилежными.
А за оклад ласки дарят самые нежные.Вёл я всегда жизнь без труда — жизнь бесшабашную.
Всё ерунда, кроме суда самого страшного.
Всё ерунда, кроме суда самого страшного.
И снизу лёд и сверху — маюсь между, —
Пробить ли верх иль пробуравить низ?
Конечно — всплыть и не терять надежду,
А там — за дело в ожиданье виз.
Лёд надо мною, надломись и тресни!
Я весь в поту, как пахарь от сохи.
Вернусь к тебе, как корабли из песни,
Всё помня, даже старые стихи.