Незаменимая отрада душ унылых -
Приют родных, приют моих друзей!
Живи в моих мечтах, утешь хоть тенью милых
Забытого в толпе чужих людей!
Гадали ли они, чтоб я в разлуке с ними
Так слезы лил, гадали ли они?
И есть ли в жизни дни, когда и я меж ними?
Вспомянут так, — ах, есть ли в жизни дни.
Потек за счастьем я и, ах, не в пору, вижу,
Что все добро в обятьях дорогих…
О, лейтесь, лейтесь вы, слезы; не увижу
Я прежних дней… ах! далек от них.
Счастлив, кто верит здесь мечтам,
Кто улыбается надежде.
Мне изменило все, и снам
Добра не верю я, как прежде.
Увы, тот все похоронил,
Кто холодно на мир взирает,
Кто равнодушие нажил
И счастию не доверяет.
О, заблужденья юных лет!
Вы - счастье на земле прямое,
Но опыт омрачил мне свет,
И все потеряно былое.
Увы! как бедно мир за жизнь прекрасных
платит!
В пустынном уголке, во мгле земли сырой, -
Где молчаливо червь кость селянина точит,
Здесь горестный приют дал деве молодой,
Пол-ангелу душой, умом и красотой -
Холодный взор скользит над бедною гробницей;
Без вздоха миом ней проходит селянин;
Ни с поздним вечером, ни с утренней зарницей
Сюда из юношей не ходит ни один.
Порой лишь в сумерки безвестный кто-то ходит
И тень знакомую зовет к себе слезой…
Увы! как бедно мир за жизнь прекрасных платит.
И как не верить в жизнь за горней синевой…
Велик приосененный думой
О звездном небе человек.
Ему невесел мир угрюмый,
Печален мимолетный век.
Он знает хлад в сияньи злата;
И с ветром шлет свой вздох туда;
Туда, - где тихнет гром в раскатах;
Туда, где льстит очам звезда.
Велик он со слезой на вежде -
Над мрачной книгою судьбы...
И при кресте своей надежды
С душою, полною мольбы.