Жили-были я да он:
Подружились с похорон.Приходил ко мне скелет
Много зим и много лет.Костью крепок, сердцем прост —
Обходили мы погост.Поминал со смехом он
День веселых похорон: —Как несли за гробом гроб,
Как ходил за гробом поп: Задымил кадилом нос.
Толстый кучер гроб повез.«Со святыми упокой!»
Придавили нас доской.Жили-были я да он.
Тили-тили-тили-дон!
Со мной она —
Она одна.В окнах весна.
Свод неба синь.
Облака летят.А в церквах звонят;
«Дилинь динь-динь…»В черном лежу сюртуке,
С желтым —
С желтым
Лицом;
Образок в костяной руке.Дилинь бим-бом! Нашел в гробу
Свою судьбу.Сверкнула лампадка.
Тонуть в неземных
Далях —
Мне сладко.Невеста моя зарыдала,
Крестя мне бледный лоб.
В креповых, сквозных
Вуалях
Головка ее упала —В гроб… Ко мне прильнула:
Я обжег ее льдом.
Кольцо блеснуло
На пальце моем.Дилинь бимбом!
И опять, и опять, и опять —
Пламенея, гудят небеса…
И опять,
И опять,
И опять —
Меченосцев седых голоса.
Над громадой лесов, городов,
Над провалами облачных гряд —
— Из веков,
Из веков,
Из веков —
Полетел меднобронный отряд.
Выпадают громами из дней…
Разрывается где-то труба:
На коней,
На коней,
На коней!
Разбивают мечами гроба.
Из расколотых старых гробов
Пролетает сквозною струёй —
Мертвецов,
Мертвецов,
Мертвецов —
Воскресающий, радостный рой!
Сирый убогий в пустыне бреду.
Все себе кров не найду.
Плачу о дне.
Плачу… Так страшно, так холодно мне.
Годы проходят. Приют не найду.
Сирый иду.
Вот и кладбище… В железном гробу
чью-то я слышу мольбу.
Мимо иду…
Стонут деревья в холодном бреду…
Губы бескровные шепчут мольбу…
Стонут в гробу.
Жизнь отлетела от бедной земли.
Темные тучи прошли.
Ветер ночной
рвет мои кудри рукой ледяной.
Старые образы встали вдали.
В Вечность ушли.
И огненный хитон принес,
И маску черную в кардонке.
За столиками гроздья роз
Свой стебель изогнули тонкий.Бокалы осушал, молчал,
Камелию в петлицу фрака
Воткнул, и в окна хохотал
Из душного, ночного мрака —Туда, — где каменный карниз
Светился предрассветной лаской,
И в рдяность шелковистых риз
Обвился и закрылся маской, Прикидываясь мертвецом…
И пенились — шипели вина.
Возясь, перетащили в дом
Кровавый гроб два арлекина.Над восковым его челом
Крестились, наклонились оба —
И полумаску молотком
Приколотили к крышке гроба, Один — заголосил, завыл
Над мертвым на своей свирели;
Другой — цветами перевил
Его мечтательных камелий.В подставленный сосуд вином
Струились огненные росы,
Как прободал ему жезлом
Грудь жезлоносец длинноносый.
Посвящается современным арлекинамМы шли его похоронить
Ватагою беспутно сонной.
И в бубен похоронный бить
Какой-то танец похоронныйВдруг начали. Мы в колпаках
За гробом огненным вопили
И фимиам в сквозных лучах
Кадильницами воскурили.Мы колыхали красный гроб;
Мы траурные гнали дроги,
Надвинув колпаки на лоб…
Какой-то арлекин убогий —Седой, полуслепой старик, -
Язвительным, немым вопросом
Морщинистый воскинул лик
С наклеенным картонным носом, Горбатился в сухой пыли.
Там в одеянии убогом
Надменно выступал вдали
С трескучим, с вытянутым рогом —Герольд, предвозвещавший смерть;
Там лентою вилась дорога;
Рыдало и гремело в твердь
Отверстие глухого рога.Так улиц полумертвых строй
Процессия пересекала;
Рисуясь роковой игрой,
Паяц коснулся бледноалой —Камелии: и встал мертвец,
В туман протягивая длани;
Цветов пылающий венец
Надевши, отошел в тумане: —Показывался здесь и там;
Заглядывал — стучался в окна;
Заглядывал — врывался в храм, Сквозь ладанные шел волокна.Предвозвещая рогом смерть,
О мщении молил он бога:
Гремело и рыдало в твердь
Отверстие глухого рога.«Вы думали, что умер я —
Вы думали? Я снова с вами.
Иду на вас, кляня, грозя
Моими мертвыми руками.Вы думали — я был шутом?..
Молю, да облак семиглавый
Тяжелый опрокинет гром
На род кощунственный, лукавый!»