Супруг блудливых коз, нечистый и кичливый,
Узрев, что к ним сатир подкрался похотливый,
И чуя в нем себе опасного врага,
Вздыбяся, изловчил ревнивые рога.
Сатир склоняет лоб — и стук их ярой встречи
Зефиры по лесам, смеясь, несут далече.
<Осень 1856>
Люблю тебя, Хромис, иди поскорей;
Я повсюду слыву красотою моей:
Бела, как Диана, легка<,> как она,
Величава осанкой и так же стройна;
И если со стадом иду я вечор,
Выступая надменно, потупя свой взор,
То все пастухи, не замечены мной,
Провожая очами, твердят меж собой:
Не смертная то; как прекрасна она!
Как богиня горда, и мила, и стройна!..
Неэра! себя не вверяй ты волнам:
Ах, и вправду ты будешь богинею там!
И в бурю взывать уж сам-друг наконец
Галатею с Неэрою будет пловец!
Любовью страстною горит во мне душа.
Приди ко мне, Хромис, взгляни — я хороша:
И прелестью лица и легкостию стана
Равняться я могу с воздушною Дианой.
Нередко селянин, вечернею порой,
Случайно где-нибудь увидевшись со мной,
Бывает поражен какою-то святыней,
И я ему кажусь не смертной, а богиней...
Он шепчет издали: «Неэра, подожди,
На взморье синее купаться не ходи,
Пловцы, увидевши твое чело и шею,
Сочтут, красавица, тебя за Галатею».
Крылатый бог любви, склоняся над сохой,
Оратаем идет за взрезанной браздой;
Впряженные тельцы его послушны воле;
Прилежною рукой он засевает поле
И, дерзкий взгляд подняв, к властителю небес
Взывает: «Жатву ты блюди мою, Зевес!
Не то, к Европе страсть опять в тебе волнуя,
В ярмо твою главу мычащую нагну я!»
<Осень 1856>
Ко мне, младой Хромид, смотри, как я прекрасна!
О юноша, тебя я полюбила страстно!
Диане равная, когда, в закате дня,
Я шла, потупя взор, с восторгом на меня
Глядели пастухи, друг друга вопрошая:
«То смертная ль идет иль дева неземная?
Неэра, не вверяй себя морским волнам,
Не то богинею ты станешь, и пловцам
Придется в бурю звать, к стерну теряя веру,
Фетиду белую и белую Неэру!»
<Осень 1856>
Вот он, низийский бог, смиритель диких стран,
Со взглядом девственным и гроздием венчан,
Влекомый желтым львом и барсом многоцветным,
Обратный держит путь к садам своим заветным!
<Осень 1856>
Амур взялся за плуг — и, земледелец новый,
Запряг в ярмо волов, на них взял бич суровый,
И, чуть лишь свежая бразда проведена,
Он, щедрою рукой кидая семена,
Властительно кричит к Юпитеру: «Послушай!
Не порти жатву мне ни влагою, ни сушей!
Не то — с Европой вновь явлюсь я, мститель твой,
И вновь ты склонишься мычащей головой!»