Здесь Козловского гроб, ваятеля. Юный художник!
С чувством облобызай славного Мастера лик.
И из урны к себе вызывай Козловского гений,
Или же оный лови в произведеньях его:
В сладких ли мыслях над бабочкой юная Психе мечтает,
Или Эротов брат, нежный горит Гименей
В мягкой работе резца; дает ли резец сей Ираклу
Править Фракийским конем, челюсти львины терзать;
Росский ли явлен Иракл, царей защитник — Суворов, —
Стань пред образы те, в них-то Козловский живет!
На низменных брегах песок, волнами рытый,
Бывает иногда и сух, но не надолго;
Успеет только луч на оный солнце кинуть,
И се уже опять грядуще с шумом море
По нем свои валы холодны расстилает. Так точно человек небесну черплет радость
Тогда лишь, как волнам забот отлив бывает.
Но мы волнам оплот поставим твердость духа
И Философией душевный брег возвысим,
Чтобы не наводнял его прилив печалей
И чтоб покоилась на нем небесна радость.
Когда в далекий край из отческого дому
Прекрасная текла вслед жениху младому,
Не смели мы роптать, что он ее увез;
Невесту, трепетной любовию ведому,
Сопровождали мы сердечным током слез,
Но если б в ту минуту знали,
Что не супруг готов, готова алчна смерть
К ней хладные свои объятия простреть:
Мы тщетных слез бы не роняли,
Но грудью б за нее стояли.
Леля, мастер превращаться,
Некогда над алой розой
Мотыльком летал.
Я тогда не долго думал,
Но подкрался и лихого
Хвать божка, поймал.
‘Не уйдешь теперь, проказник, —
Молвил я и бросил в рюмку, —
Потони в вине! ’
Но не рад я стал победе,
Только лишь я рюмку выпил,
Весь горю в огне.
Молюсь споспешнице Надежде:
Присутствуй при трудах моих!
Не дай мне утомиться прежде,
Пока я не окончу их!
Так! верю я, что оправдится
Твой утешительный глагол:
Терпенье лишь — труд наградится;
Безветвенный отсадок гол
Даст некогда плоды и листьем осенится.
Оставь блестящий храм Книдийской
И рощи Пафоса, спустись, Венера, к нам!
Мы с Клоей ждем тебя; алтарь и фимиам
Готов уже; приди, простой наш домик низкой
Преобрати во храм! Не позабудь при том Амура взять с собою
И пояс Грациям стыдливым развяжи;
Пусть смехи, игры к нам веселою толпою
С Эрмием притекут, и с младостью драгою
Которы без тебя, как будто без души.
Правым глазом Ванюша, Надинька левым не может;
Впрочем пленяют они оба пригожством своим.
Ваня, голубчик! отдай-ка сестрице глаз свой здоровый:
Будет Венерой она — будешь Амуром слепым!
Видел ли ты красоту, которую борют страданья?
Если нет — никогда ты Красоты не видал.
Видел ли ты на прекрасном лице написанну радость?
Если нет — никогда Радости ты не видал.