Я царь, ниспосланный на подвиг роковой.
Я воздвигаю храм, я сокрушаю грады.
Харос, мой верный вождь, Хирам, строитель мой,
Моим веленьям рады.
Один — мой острый меч, другой — мой тяжкий млат.
Повелеваю — я, а им и труд и думы.
Но выше грез моих вовеки не взлетят
Ливийские самумы.
Я сын греха, но полн, — как кубок мой вином, —
Безмерной мудростью, вещаю правду с трона;
И дьявол выбрал бы меж ним и Божеством
Судьею Соломона.
Я царь среди царей, среди певцов певец.
Владыка, — страшен я, слагатель песен, — сладок.
Я славой ужасну, и увлеку, как жрец,
В немую тьму загадок.
Виденья были мне: я зрел возженья слов
На дерзостном пиру под взмахом дивной длани.
До глубины постиг всю суету веков, —
Богатства, силы, знаний.
Так. Я велик во всем. Стою я как кумир,
Таинственен, как сад кругом запечатленный.
Отныне мне всегда дивиться будет мир,
Я вечен во вселенной.
И если может Бог лишить меня венца,
И вырвать скиптр из рук, стрельцов низвергнуть с башен,
То властен ли и Он разединять сердца?
— Мне час такой не страшен!
О дева юная! цветок саронских гор!
Как месяц в лоне вод, твой детский лик чудесен!
И в сердце ты всегда, — так птицам темный бор
Дает приют для песен.