На улице камни остыли,
И холодны трупы в могиле,
И выброски мертвы, и лица у их матерей
Так бледны, как берег седой Альбиона,
Где нет больше ласки, о, Воля, твоей,
Где нет ни суда, ни закона.
Сыны Альбиона мертвей
Холодных дорожных камней,
Их топчут как глину, недвижны они, год от года,
И выбросок мертвый, которым страна
Терзалась так долго и тщетно, Свобода:
Убита, убита она.
Топчи и пляши. Притеснитель,
За жертву не встанет отмститель:
Ты полный владыка всех трупов и мертвых камней
И выбросков дум, что, не вспыхнув, остыли.
Они — как ковер на дороге твоей,
Ковер на дороге к могиле.
Ты слышишь ли праздничный смех?
То Смерть, Разрушенье, и Грех,
И с ними Богатство «Сюда! На грабеж!» закричали.
Вопят за стенами: «Смелее! Смелей!»
И Правда оглохла от их вакханалий,
От свадебной песни твоей.
Венчайся с ужасной женою,
Чтоб Страх и Тревога, волною,
Тебе распростерли под сводами жизни альков.
Венчайся, венчайся с Погибелью черной,
Спеши к ней скорее для мерзостных снов,
Тиран, Притеснитель позорный!