(На мотив из С. Прюдома)
В часы уныния, когда порой так страстно
Ты жаждешь теплого пожатия руки,
Меж тем как все в толпе знакомых безучастной,
Все кажутся тебе так страшно далеки, —
И одиночество больное сердце гложет
Средь окружающих, чужих тебе людей —
Поверь, что дар певца уж приобрел, быть может,
Тебе неведомых, но искренних друзей.
Поверь, не замерли бесследно эти звуки,
Но отклик встретили в сочувственных сердцах,
Затем, что их борьбу, их радости, их муки
Сумел ты передать, излить в своих стихах.
Порою стих один, одно живое слово,
На раны старые пролившись, как бальзам —
От равнодушия спасает напускного,
И волю вновь дает мечтаниям былого
И облегчающим слезам.
Порой те образы, что смутно и туманно
Являлись им — ты в плоть и кровь сумел облечь,
И к цели, многими давно уже избра́нной
Была проводником твоя живая речь!
Вот к этим-то друзьям — неведомым, далеким,
Которым все же ты и близкий и родной,
Ты, чувствуя себя порою одиноким,
На миг перенесись отрадною мечтой.
И верь, что если ты, смертельно пораженный,
Падешь когда-нибудь в предпринятой борьбе —
Не здесь, но там, в глуши безвестной, отдаленной
С любовью вспомнят о тебе!
1887 г.