В борьбе с весной редеет зимний холод,
Сеть проволок свободней и нежней,
Снег, потемневший, сложен в кучи, сколот,
Даль улицы исполнена теней.
Вдали, вблизи — все мне твердит о смене:
И стаи птиц, кружащих над крестом,
И ручеек, звеня, бегущий в пене, —
И женщина с огромным животом.
25 февраля 1899
Борьбою наш день обозначен,
Так зрим её облик и жест.
…А матери всё ещё плачут
И в дни всенародных торжеств! Есть песни, что схвачены гневом,
И есть, чтобы жить веселей.
…А матери слышат в распевах
В любых голоса сыновей. Так будет до смерти до самой
Кровавый мерещиться бой…
О милые русские мамы,
Лиха безысходная боль!
Я всю жизнь отдаю для великой борьбы,
Для борьбы против мрака, насилья и тьмы.
Но увы! Окружают меня лишь рабы.
Недоступные светлым идеям умы.Они или холодной насмешкой своей,
Или трусостью рабской смущают меня,
И живу я во мраке не видя лучей
Благодатного, ясного, светлого дня.Но меня не смутить, я пробьюся вперед
От насилья и мрака к святому добру,
И, завидев светила свободы восход,
Я спокоен умру.
Была и страсть, но ум холодный
Ее себе поработил,
И, проклинающий бесплодно,
В могильном мраке я бродил.
И час настал. Она далёко.
И в сновиденьях красоты
Меня не трогаешь глубоко,
Меня не посещаешь ты.
О, я стремлюсь к борьбе с собою,
К бесплодной, может быть, борьбе…
Когда-то полная тобою
Душа тоскует — о тебе! 9 декабря 1900
Я — первый, до века восставший,
Восставший до начала веков.
Я — первую заповедь давший:
Есть много богов.
О, будемте все, как боги,
Познавши добро и зло.
К совершенству путей есть много,
Их безмерно число.
Я начал для всех борьбу роковую,
За свободу идет борьба;
Победитель, за вас о победе тоскую,
И тут не властна судьба.
Одной борьбе, единой цели
Подчинены мы до конца.
И мы на фронт и тыл не делим
Свои советские сердца.
Профессий мирных больше нету!
Винтовкой, молотом, пером,
Как дело общее, победу
На плечи общие берем…
Учись! Работай! Куй! Печатай!
Чтоб и на фронте мирных дел,
Как в битве, никакой пощады
Враг беспощадный не имел!
Тихо спи, измученный борьбою,
И проснися в лучшем и ином!
Буди мир и радость над тобою
И покой над гробовым холмом!
Отстрадал ты, вынес испытанье,
И борьбой до цели ты достиг,
И тебе готова за страданья
Степень света ангелов святых.
Он уж там, в той дали светозарной,
Там, где странника бессмертье ждет,
В той стране надзвездной, лучезарной,
В звуках сфер чистейших он живет.
До свиданья, брат, о, до свиданья!
Да, за гробом, за минутой тьмы,
Нам с тобой наступит час свиданья,
И тебя в сияньи узрим мы!
Ты еще на жизнь имеешь право,
Быстро я иду к закату дней.
Я умру — моя померкнет слава,
Не дивись — и не тужи о ней! Знай, дитя: ей долгим, ярким светом
Не гореть на имени моем:
Мне борьба мешала быть поэтом,
Песни мне мешали быть бойцом.Кто, служа великим целям века,
Жизнь свою всецело отдает
На борьбу за брата-человека,
Только тот себя переживет…
Борьба одна: и там, где по холмам
Под рёв звериный плещут водопады,
И здесь, где взор девичий, — но, как там,
Обезоруженному нет пощады.Что из того, что волею тоски
Ты поборол нагих степей удушье;
Все ломит стрелы, тупит все клинки,
Как солнце золотое, равнодушье.Оно — морской утес: кто сердцем тих,
Прильнет и выйдет, радостный, на сушу,
Но тот, кто знает сладость бурь своих,
Погиб… и бог его забудет душу.
Броженье юных сил, надежд моих весна,
Успехи первые, рожденные борьбою,
Всё, все, чем жизнь моя досель была красна,
Соединялося с тобою.
Не раз теснила нас враждебная орда
И наше знамя попирала,
Но вера в наш успех конечный никогда
У нас в душе не умирала.
Ряд одержав побед под знаменем твоим
И закалив навек свой дух в борьбе суровой,
В тягчайшие часы мы верим: мы стоим
Пред новою борьбой и пред победой новой!
Стяг красный водрузив у древних стен Кремля,
Стяг красный «Правды» всенародной.
Знай, трудовая рать, знай, русская земля,
Ты выйдешь из борьбы — великой и свободной!
Утомленный неравной борьбою,
Кликом злобы и грохотом сеч —
Я бросаю усталой рукою
Мой тяжелый, зазубренный меч.
Ухожу я в леса и дубравы,
Где деревья сплелися шатром,
Где цветут ароматные травы
Бархатистым зеленым ковром…
Сквозь узоры листвы кружевные
Блещет ясного неба лазурь…
Там стихают сомненья больные
И душа отдыхает от бурь.
В небе тучек плывут караваны,
Тихо плещет о берег волна,
И я жажду покоя нирваны —
Беспробудно глубокого сна!
1886 г.
1Мужайтесь, о други, боритесь прилежно,
Хоть бой и неравен, борьба безнадежна!
Над вами светила молчат в вышине,
Под вами могилы — молчат и оне.Пусть в горнем Олимпе блаженствуют боги:
Бессмертье их чуждо труда и тревоги;
Тревога и труд лишь для смертных сердец…
Для них нет победы, для них есть конец.2Мужайтесь, боритесь, о храбрые други,
Как бой ни жесток, ни упорна борьба!
Над вами безмолвные звездные круги,
Под вами немые, глухие гроба.Пускай олимпийцы завистливым оком
Глядят на борьбу непреклонных сердец.
Кто ратуя пал, побежденный лишь роком,
Тот вырвал из рук их победный венец.
Много в жизни моей я трудов испытал,
Много вынес и тяжких мучений,
Но меня от отчаянья часто спасал
Благодатный, таинственный гений.Я не раз в упоеньи великой борьбы
Побеждаем был вражеской силой,
И не раз под напором жестокой судьбы
Находился у края могилы.Но отчаянья не было в сердце моем
И надежда мне силы давала.
И я бодро стремился на битву с врагом,
На борьбу против злого начала.А теперь я измучен тяжелой борьбой,
Безмятежно свой век доживаю,
Но меня тяготит мой позорный покой,
И по битве я часто вздыхаю.Чудный гений надежды давно отлетел,
Отлетели и светлые грезы,
И осталися трусости жалкой в удел
Малодушно-холодные слезы.
У МОРЯ.
Я, заслушавшись музыки волн,
Неподвижно на камне сидел,
И, волненья безвестнаго полн,
На безбрежное море глядел —
В необятный и синий простор,
Где со страхом теряется взор…
И катилась волна за волной,
Ударяясь о берег крутой…
Гул могучей борьбы впереди…
Засыпали страданья в груди,
Усмирялася в сердце печаль, —
И хотелось душе молодой
Испытать свои силы борьбой,
Ей хотелось в безвестную даль —
В необятный и синий простор,
Где со страхом теряется взор…
Когда средь сонма звезд, размеренно и стройно,
Как звуков перелив, одна вослед другой,
Определенный путь свершающих спокойно,
Комета полетит неправильной чертой,
Недосозданная, вся полная раздора,
Невзнузданных стихий неистового спора,
Горя еще сама и на пути своем
Грозя иным звездам стремленьем и огнем,
Что нужды ей тогда до общего смущенья,
До разрушения гармонии?.. Она
Из лона отчего, из родника творенья
В созданья стройный круг борьбою послана,
Да совершит путем борьбы и испытанья
Цель очищения и цель самосозданья.
Через Минск шли части фронтовые,
На панов шли красные бойцы.
Я тогда увидел вас впервые,
Белорусские певцы.
Не забыть мне кипы книжных связок
Белорусского письма.
От легенд от ваших и от сказок
Я тогда сходил с ума. Нынче жизнь все сказки перекрыла.
Бодрый гул идет со всех концов.
И летит — звонка и быстрокрыла —
В красный Минск семья родных певцов
Из Москвы, из Киева, Казани,
Из Тбилиси, из Баку,
Сходных столь по духу их писаний,
Разных столь по языку. Речь пойдет о мастерстве о новом,
О певцах о всех и о себе,
Но средь слов пусть будет первым словом
Ваше слово о борьбе,
О борьбе, которой нету краше,
О борьбе, которой нет грозней,
О борьбе, в которой знамя наше
Возвестит конец фашистских дней;
О борьбе великой, неизбежной,
Мировой, решающей борьбе,
В коей мы призыв к семье мятежной,
Боевой, рабоче-зарубежной,
Позабыв на срок о флейте нежной,
Протрубим на боевой трубе!
Когда кичливый ум, измученный борьбою
С наукой вечною, забывшись, тихо спит,
И сердце бедное одно с самим собою,
Когда извне его ничто не тяготит, Когда безумное, но чувствами всесильно,
Оно проведает свой собственный позор,
Бестрепетностию проникнется могильной
И глухо изречет свой страшный приговор: Страдать весь век, страдать бесцельно, безвозмездно,
Стараться пустоту наполнить — и взирать,
Как с каждой новою попыткой глубже бездна,
Опять безумствовать, стремиться и страдать, —О, как мне хочется склонить тогда колени,
Как сына блудного влечет опять к отцу! —
Я верю вновь во всё, — и с шепотом моленья
Слеза горячая струится по лицу.
Честь ли вам, поэты-братья,
В напускном своём задоре
Извергать из уст проклятья
На певцов тоски и горя? Чем мы вам не угодили,
Поперёк дороги стали?
Иль неискренни мы были
В песнях горя и печали? Иль братались мы позорно
С ложью тёмною людскою?
Нет! Всю жизнь вели упорно
Мы борьбу с царящей тьмою. Наше сердце полно было
К человечеству любовью,
Но от мук оно изныло,
Изошло от боли кровью. Честны были в нас стремленья,
Чисты были мы душою, —
Так за что ж кидать каменья
В нас, измученных борьбою?!
Когда мне встретится истерзанный борьбою,
Под гнетом опыта поникший человек;
И речью горькой он, насмешливой и злою
Позору предает во лжи погрязший век; И вера в род людской в груди его угасла,
И дух, что некогда был полон мощных сил,
Подобно ночнику, потухшему без масла,
Без веры и любви стал немощен и хил; И правды луч, сверкающий за далью
Грядущих дней, очам его незрим, —
Как больно мне! Глубокою печалью
При встрече той бываю я томим.И говорю тогда: явись, явись к нам снова,
Господь, в наш бедный мир, где горе и разлад;
Да прозвучит еще божественное слово
И к жизни воззовет твоих отпадших чад!
Мне всегда зимою снится —
Этот сон я берегу —
Серебристая синица
Звонко плачет на снегу.
А подвыпивший прохожий
Метит камнем в певчий цвет.
Правда? как это похоже
На твою судьбу, поэт!..
В мае нежность постучится,
Грея крыши, плавя снег,
И влюбился под синицу
Тот же самый человек!
В день, когда борьба воскреснет,
Он согреет гнев и пыл
Боевой, походной песней —
Той, что я ему сложил!..
Ты, поэт, борьбой измучен?
Брось,
Борьба во всем права!
Гнев и нежность нас научат
Уважать твои слова…
В борьбе
Как, по пути с моей мятежною ладьею
Свою ладью направить ты б желал?!
Далеко от тебя, оторвана судьбою,
Под вихрем грозных бурь ношусь я между скал.
О, бойся мрачных вод, окутанных туманом,
И не вверяй им участи своей,—
Оставь меня одну бороться с ураганом,
В грозе, в борьбе, без помощи твоей.
Уж скоро выскользнет из рук моих дрожащих
И пропадет последнее весло.
А ты у берега, вдали от бездн кипящих,
Брось крепкий якорь свой, чтоб вихрем не снесло.
Но если сгибнуть ты в борьбе решил со мною,
Бросайся, как и я, наперерез волнам,—
Тогда б мы умереть могли рука с рукою,
Но слишком поздно жить одною жизнью нам!
Перевод И.И.Горбунова-Посадова
Я — прозябаемого царства:
Мне нужны воздух, солнце, тень,
На жизнь и все ее мытарства
Работать мне тоска и лень.
В юдоли сей трудов и плача
Заботы, жертвы и борьба —
Головоломная задача,
А голова моя слаба.
Скажу со скорбью и упреком:
Не приспособлен я к борьбе
И сотворен я человеком
Назло природе и себе.
Нет, я растительного царства,
Питаюсь теплым блеском дня;
А жизнь и все ее мытарства
Непроходимы для меня.
Не бойся едких осуждений,
Но упоительных похвал.Е. Баратынский.
Нет, не бойся слов враждебных,
Вольных вызовов к борьбе,
В гуле выкриков хвалебных,
В царство грез твоих волшебных,
Вдруг домчавшихся к тебе!
Хорошо, что в нашем мире
Есть, кого в борьбу вовлечь,
Что другой, как ты в порфире,
Что нас двое на турнире,
Что на меч ответит меч!
Опусти свое забрало,
Ладь оружие свое:
Это — боя лишь начало,
Это только простучало
Затупленное копье!
Не вызывай судьбы на битву!
Борьба с судьбой не по тебе!
Гроза ль придет — твори молитву:
Не малодушно пасть в борьбе.
Когда бушуют моря волны,
Не рвись на челноке своем
Ты в бездну волн, отваги полный,
Но слабый управлять рулем.
Иной рожден для битв и шума,
Блеснуть, или сгореть в грозе;
Другого тихомолком дума
Ведет по низовой стезе.
Он любит тихую погоду,
Лазурь домашнего пруда,
Души покой, души свободу
И святость скромного труда.
В наших рядах миллионы!
Ленина мы сыновья!
Реют над нами победно знамёна
Славного Октября! Припев:
Мы, коммунисты, правдой сильны своей!
Цель нашей борьбы и жизни —
Счастье простых людей!
Цель всей борьбы и жизни —
Счастье простых людей! Пламя, зажжённое «Искрой»,
Не погасить никогда!
Пламя свободы в душе коммуниста
Будет гореть всегда! Припев.Партия смелых и стойких,
Все мы гордимся тобой!
Первыми шли мы на новые стройки,
Первыми шли на бой! Припев.Верно мы служим народу!
С нами великий народ!
Тот, кто за дружбу, за мир и свободу,
В наши ряды встаёт! Припев.
Надо мною буря выла,
Гром по небу грохотал,
Слабый ум судьба страшила,
Холод в душу проникал.
Но не пал я от страданья,
Гордо выдержал удар,
Сохранил в душе желанья,
В теле — силу, в сердце — жар!
Что погибель! что спасенье!
Будь что будет — всё равно!
На Святое Провиденье
Положился я давно!
В этой вере нет сомненья,
Ею жизнь моя полна!
Бесконечно в ней стремленье!..
В ней покой и тишина…
Не грози ж ты мне бедою,
Не зови, судьба, на бой:
Готов биться я с тобою,
Но не сладишь ты со мной!
У меня в душе есть сила,
У меня есть в сердце кровь,
Под крестом моя могила;
На кресте моя любовь!
Холодно, голодно в нашем селении.
Утро печальное — сырость, туман,
Колокол глухо гудит в отдалении,
В церковь зовет прихожан.
Что-то суровое, строгое, властное
Слышится в звоне глухом,
В церкви провел я то утро ненастное
И не забуду о нем.
Всё население, старо и молодо,
С плачем поклоны кладет,
О прекращении лютого голода
Молится жарко народ.
Редко я в нем настроение строже
И сокрушенней видал!
«Милуй народ и друзей его, боже! -
Сам я невольно шептал.-
Внемли моление наше сердечное
О послуживших ему,
Об осужденных в изгнание вечное,
О заточенных в тюрьму,
О претерпевших борьбу многолетнюю
И устоявших в борьбе,
Слышавших рабскую песню последнюю,
Молимся, боже, тебе».
1.
Голодом (на основании последних вестей)
захвачено 15 губерний и областей.
2.
Население оное
22-миллионное.
3.
В прошлом году 15 миллионов десятин засеяли здесь,
4.
а сейчас 7 миллионов засев весь.
5.
Надо,
чтоб обсеменить (хотя бы половину),
15 миллионов пудов семян кинуть.
6.
Должны были дать за август только
9 850 000 пудов. (Немалая толика!)
7.
А что же сделано?
8.
Крестьянство, чтобы помочь голодному люду,
полностью возвратило семенную ссуду.
9.
10 000 000 пудов зерна
уже удалось отправить нам.1
0.
На днях из Швеции и Америки семена будут;
2 100 000 пудов прибудутнам на радость, 1
1.
назло им».1
2.
Мы на голодном фронте победим,
но для этого необходим сбор налога.
Внеси же налог, не раздумывая много!
Пусть приняла борьба опасный оборот,
Пусть немцы тешатся фашистскою химерой.
Мы отразим врагов. Я верю в свой народ
Несокрушимою тысячелетней верой.Он много испытал. Был путь его тернист.
Но не затем зовет он Родину святою,
Чтоб попирал ее фашист
Своею грязною пятою.За всю историю суровую свою
Какую стойкую он выявил живучесть,
Какую в грозный час он показал могучесть,
Громя лихих врагов в решающем бою!
Остервенелую фашистскую змею
Ждет та же злая вражья участь! Да, не легка борьба. Но мы ведь не одни.
Во вражеском тылу тревожные огни.
Борьба кипит. Она в разгаре.
Мы разгромим врагов. Не за горами дни,
Когда подвергнутся они
Заслуженной и неизбежной каре.Она напишется отточенным штыком
Перед разгромленной фашистскою оравой:
«Покончить навсегда с проклятым гнойником,
Мир отравляющим смертельною отравой!»
Не стало пламенных бойцов; над их гробами
Не скоро прошумит призывный клич борьбы.
Постыдно-жалкими, трусливыми рабами
Остались прежние рабы.
Нет, не для них прошла волна борьбы великой;
Горели не для них священные огни!
Толпой испуганной, бессмысленной, безликой
В ярмо привычное, покорны воле дикой,
Послушные кнуту, впряглися вновь они.
Но, мнится, где-то есть высокие стремленья.
Не все отравлено позором униженья!
Ростки могучие здоровое зерно
Готово дать и ждет – лишь только ждет – мгновенья.
Былого с будущим скрепляя прочно звенья,
Куется новое звено.
Нет, наконец мои слабеют силы
В мучительной за долг борьбе.
Ты пламени во мне не потушила,
О добродетель! жертвы нет тебе! Поклялся я, да, помню, я поклялся
Мятежный дух смирить.
Вот твой венец, я с ним навек расстался, —
Возьми его, оставь меня грешить.Не жди теперь обетов исполненья!
Она моя:, мне твой венец смешон.
О, счастлив тот, кто в сладком упоеньи,
Как я, своим паденьем не смущен.Червь близится к прекрасному растенью,
Летит моя весна. —
Она дивится смелому решенью,
Но мне за всё наградою она.Не верь, мой друг, в дары небес беспечно!
К преступному влекут твои черты.
Но если в царстве жизни бесконечном
Награда лучшая, чем ты, Чем преступленье, бывшее преградой, —
Неправ судьбы язык!
За добродетель ты должна мне быть наградой.
И добродетели ты мой последний миг.
Нет отдыха, мой друг, на жизненном пути.
Кто раз пошел тернистою дорогой,
Тому на ней лугов цветущих не найти;
Душе больной, измученной тревогой,
Успокоенье смерть одна лишь может дать.
И глупо и смешно, его от жизни ждать.
В борьбе с людьми, в борьбе с самим собою,
Пройдет твой грустный век; и если из-за туч,
Хотя на миг, — на краткий миг порою,
Тебе живительный проглянет солнца луч;
Забыв, что ждет за ним опять ненастье,
Что горе новое готово впереди —
Благодари судьбу; но более не жди:
Нет продолжительнаго счастья!
На свете есть не мало чудных слов,
Но истина одна всех озаряет, —
Чья песнь звучна — тот Бога повторяет
И мыслит вслух для радости рабов.
На языке души я говорю;
Всех слаще он, хоть меньше всех понятен…
Кто не любил весеннюю зарю,
Весенний станс тому не ароматен.
Смерть ищет жизнь и снова, торопясь,
Из тления рождает жизнь на смену.
Храня с былым таинственную связь,
В борьбе страстей мы ищем перемену.
Безумные в стремлении борьбы,
Глупцы в любви, мы все понять не можем,
Что злобою темним свои гробы
И колыбель грядущаго тревожим.
Поклонись свободным странам,
Их пророкам, их вождям,
Новым песням, старым ранам…
А когда вернешься к нам, —
Принеси в наш сумрак серый
Вольной жизни красоту,
Счастьем юности и веры
Опьяненную мечту.
Полюби их путь безкровный,
Кровью взятый у судьбы,
Научись работе ровной,
Будням медленной борьбы.
Будет утро — солнце наше
Светом воздух напоит,
Вспыхнет ярче, встанет краше,
Мирный труд благословит.
Поклонись свободным странам,
Снежным шапкам их вершин.
Их морям и океанам
От тоскующих равнин, —
От борьбы, еще безплодной
С царством дикости и тьмы,
От нужды, пока голодной,
От цепей и от тюрьмы.
Из ножен вырван он и блещет вам в глаза,
Как и в былые дни, отточенный и острый.
Поэт всегда с людьми, когда шумит гроза,
И песня с бурей вечно сестры.
Когда не видел я ни дерзости, ни сил,
Когда все под ярмом клонили молча выи,
Я уходил в страну молчанья и могил,
В века загадочно былые.
Как ненавидел я всей этой жизни строй,
Позорно-мелочный, неправый, некрасивый,
Но я на зов к борьбе лишь хохотал порой,
Не веря в робкие призывы.
Но чуть заслышал я заветный зов трубы,
Едва раскинулись огнистые знамена,
Я — отзыв вам кричу, я — песенник борьбы,
Я вторю грому с небосклона.
Кинжал поэзии! Кровавый молний свет,
Как прежде, пробежал по этой верной стали,
И снова я с людьми, — затем, что я поэт,
Затем, что молнии сверкали.