Мефистофель шел, гуляя,
По кладбищу, вдоль могил…
Теплый, яркий полдень мая
Лик усталый золотил.
Мусор, хворост, тьма опенок,
Гниль какого-то ручья…
Видит: брошенный ребенок
В свертке грязного тряпья.
Жив! Он взял ребенка в руки,
Под терновником присел
И, подделавшись под звуки
Детской песенки, запел:
«Ты расти и добр и честен;
Мать отыщешь — уважай;
Будь терпением известен,
Не воруй, не убивай!
Бога, самого большого,
Одного в душе имей;
Не желай жены другого;
День субботний чти, говей…
Ты евангельское слово
Так, как должно, исполняй,
Как себя люби другого;
Бьют — так щеку подставляй!
Пусть блистает добродетель
Несгорающим огнем…
Amеn! Amеn! Бог свидетель,
Люб ты будешь мне по нем!
Нынче время наступило,
Новой мудрости пора…
Что ж бы впрямь со мною было,
Если б не было добра!?
Для меня добро бесценно!
Нет добра, так нет борьбы.
Нужны мне, и несомненно,
Добродетелей горбы…
Будь же добр!» Покончив с пеньем,
Он ребенка положил
И своим благословеньем
В свертке тряпок осенил!