Слыхал ли в сумраке глубоком
Воздушной арфы легкий звон,
Когда полуночь ненароком
Дремавших струн встревожит сон?
То потрясающие звуки,
То замирающие вдруг…
Как бы последний ропот муки
В них, отозвавшися, потух.
Дыханье каждое зефира
Взрывает скорбь в ея струна̀х…
Ты скажешь: ангельская лира
Грустит, в пыли, по небесах.
О, как тогда с земного круга
Душой к безсмертному летим!
Минувшее, как призрак друга,
Прижать к груди своей хотим.
Как верим верою живою,
Как сердцу радостно, светло!
Как бы эѳирною струею
По жилам небо протекло!
Но, ах, не нам его судили!
Мы в небе скоро устаем,—
И не дано ничтожной пыли
Дышать божественным огнем.
Едва усилием минутным
Прервем на час волшебный сон
И взором трепетным и смутным,
Привстав, окинем небосклон,—
И отягченною главою,
Одним лучом ослеплены,
Вновь упадаем, не к покою,
Но в утомительные сны.