Эхо стонало, шумела река,
Ливень стучал тяжело,
Луч серебристый пронзил облака.
Им любовались мы долго, пока
Солнышко, солнце взошло!
В разливе утренних лучей
Трепещет жаворонок страстный,
Не знает мрака и скорбей,
Поет любовь и свет прекрасный.
Душа, окутанная тьмой,
Глядит с тоской на мир несчастный,
А над склоненной головой
Ликует жаворонок страстный!
Облит последними лучами,
Чудесно вечереет день.
Идет с вечерними тенями
На душу пламенная тень.
Кто вознесет ее из тени,
Пока огонь горит в крови,
В твои тоскующие сени,
На чистый жертвенник любви? 17 июня 1900
Завтра с первым лучом
Восходящего в небе светила
Встанет в сердце моем
Необъятная сила.
Дух всколеблет эфир
И вселенной немое забвенье,
Придвигается мир
Моего обновленья.
Воскурю я кадило,
Опояшусь мечом
Луч солнечный, пройдя сквозь грань хрустальной вазы,
Являет радугу, сливаяся в алмазы
Роскошно-блещущих огней.
Так часто дух певца, мятежный и кипучий,
Являет радугу восторженных созвучий,
Пройдя сквозь пламенник страстей.
Молюсь оконному лучу
Он бледен, тонок, прям.
Сегодня я с утра молчу,
А сердце — пополам.
На рукомойнике моем
Позеленела медь.
Но так играет луч на нем,
Что весело глядеть.
Такой невинный и простой
В вечерней тишине,
На исходе сумрачного дня
Теплый луч вдруг обласкал меня.
Пробежал легко по волосам,
Хоть того и не заметил сам.
Теплый луч, скользни по мне потом —
Над моим заброшенным крестом.
Сверкал зеленый луч и даль пылала…
Среди раздолья млеющей травы
Она в забытьи пламенном стояла,
Как песнь из света, зноя и любви.У ног ее цветы томились, изнывая,
Дышали трепетно, глотая жар лучей,
И пламени небес восторг свой поверяя,
Блаженно замирал молитвенный ручей.
Первый луч — благословенье Бога —
По лицу любимому скользнул,
И дремавший побледнел немного,
Но еще спокойнее уснул.
Верно, поцелуем показалась
Теплота небесного луча…
Так давно губами я касалась
Милых губ и смуглого плеча…
Вы к нам явилися, как солнце
Среди тумана серых туч,
И, заглянув в души моей оконце,
Свой бросили животворящий луч.
Тот луч согрел во мне остывшие...
Изотлевший позвоночник
Рот сухой и глаз прямой,
Продавец лучей — цветочник
Вечно праведный весной.Каждый луч — и взял монету,
Острый блеск и чёрный креп
Вечно щурил глаз ко свету
Всё же был и сух и слеп!
У поэта два царства: одно из лучей
Ярко блещет — лазурное, ясное,
А другое безмесячной ночи темней,
Как глухая темница, ненастное.
В темном царстве влачится ряд пасмурных дней,
А в лазурном — мгновенье прекрасное.
О, как подобен я — смотри —
Свече, мерцающей в потьмах,
Но ты — в сияющих лучах
Восход зари.
Лишь ты сияй, лишь ты гори!
Хотя по первому лучу
Твой яркий свет зальет свечу,
Но умолять тебя хочу:
Лишь ты гори,
Чтоб я угас в твоих лучах!
О, жалобы на множество лучей,
И на неслитность их!
И не искать бы мне во тьме ключей
От кладезей моих!
Ключи нашёл я, и вошёл в чертог,
И слил я все лучи.
Во мне лучи. Я — весь. Я — только бог.
Слова мои — мечи.
Я — только бог. Но я и мал, и слаб.
Причины создал я.
Я с бакланом,
Быстрым, черным,
По морям лечу.
Я туманом,
Бесповторным,
Вью уют лучу.
И лучами,
И волною,
Твоих бровей два сумрачных луча
Изогнуты, как меч у палача.
Все в мире — призрак, ложь и суета.
Но будь дано испить твои уста,
Их алое вино, —
Я с радостью приму удар меча.
Твоих бровей два сумрачных луча
Изогнуты, как меч у палача.
Загорелась зорька красная
В небе темно-голубом,
Полоса явилася ясная
В своем блеске золотом.
Лучи солнышка высоко
Отразили в небе свет.
И рассыпались далеко
От них новые в ответ.
Солнца в высях нету.
Дымно там и бледно,
А уж близко где-то
Луч горит победный.Но без упованья
Тонет взор мой сонный
В трепете сверканья
Капли осужденной.Этой неге бледной,
Этим робким чарам
Страшен луч победный
Кровью и пожаром.
Сердца луч из серебра волнений
Над простором инея встает,
И, дрожа, звучит хрусталь молений,
И, обрызган пеною, плывет.
Он плывет… стенящим переливом
Лед звезды из бездны он манит…
Далека в покое горделивом
Спит звезда… звезда блестит и спит.
Если в лучах ты надежды — сердце ищи себе, сердце,
Если ты в обществе друга — сердцем гляди в его сердце.
Храм и бесчисленность храмов меньше, чем малое сердце,
Брось же свою ты Каабу, сердцем ищи себе сердце.
К. Бальмонту
Твои стихи — как луч случайный
Над вечной бездной темноты.
И вот — мучительною тайной
Во мгле заискрились цветы.
Покорны властному сиянью,
Горят и зыблются они,
И вдаль уходят легкой тканью,
Сплетая краски и огни…
Но дрогнет ветер, налетая,
Как яркий луч ко мне вошла,
Цветок веселый уронила,
И келья сделалась светла,
Душисто дрогнуло кадило,
И сердце счастьем осветила.
Над тусклым стрельчатым окном
Позолотила паутину,
Мечту зажгла цветным огнем,
Дышать заставила равнину,
Ни красок, ни лучей, ни аромата,
Ни пестрых рыб, ни полумертвых роз,
Ни даже снов беспечного разврата,
Ни слез!
Поток созвучий все слова унес,
За вечера видений вот расплата!
Но странно нежит эта мгла без грез,
Без слез!
Последний луч в предчувствии заката
Бледнеет… Ночь близка… Померк утес.
Солнечный? Лунный? О мудрые Парки,
Что мне ответить? Ни воли, ни сил!
Луч серебристый молился, а яркий
Нежно любил.
Солнечный? Лунный? Напрасная битва!
Каждую искорку, сердце, лови!
В каждой молитве — любовь, и молитва —
В каждой любви!
Серебрясь переливами звездных лучей,
Тихо летняя полночь плывет
Над шатрами дубрав, над цветами полей
И над зеркалом дремлющих вод.
Ни дыханья, ни звука… Затихла волна,
Не колышет листы плаунов,
И далеко, далеко по взморью видна
[В лунном блеске кайма] берегов…
О, солнце глаз бессонных — звездный луч,
Как слезно ты дрожишь меж дальних туч!
Сопутник мглы, блестящий страж ночной,
Как по былом тоска сходна с тобой! Так светит нам блаженство дальних лет:
Горит, а всё не греет этот свет;
Подруга дум воздушная видна,
Но далеко, — ясна, но холодна.
От сосны до сосны паутинки зажглись,
Протянулись, блеснули, качаются.
Вот потянутся вверх, вот уж зыблются вниз,
И осенним лучом расцвечаются.
Как ни нежен, дитя, детский твой поцелуй,
Он порвал бы их тонким касанием.
Луч осенний, свети, и блести, заколдуй
Две души паутинным сиянием.
По холмам — круглым и смуглым,
Под лучом — сильным и пыльным,
Сапожком — робким и кротким —
За плащом — рдяным и рваным.
По пескам — жадным и ржавым,
Под лучом — жгучим и пьющим,
Сапожком — робким и кротким —
За плащом — следом и следом.
Будетлянка другу расписала щеку,
Два луча лиловых и карминный лист,
И сияет счастьем кубофутурист.
Будетлянка другу расписала щеку
И, морковь на шляпу положивши сбоку,
Повела на улицу послушать свист.
И глядят, дивясь, прохожие на щеку —
Два луча лиловых и карминный лист.
В лучах луны планеты побледнели,
И много звезд исчезло, словно тая
В сребристой синеве, и тишь ночная
Была нема, как смерть живая кельи.
Лишь изредка в ветвях угрюмой ели
Вздыхали ветры сонные, летая
Туда, где лилии, царицы мая,
В сияньи лунном призрачно белели.
Я — тварь дрожащая. Лучами
Озарены, коснеют сны.
Перед Твоими глубина? ми
Мои ничтожны глубины?.
Не знаешь Ты, какие цели
Таишь в глубинах Роз Твоих,
Какие ангелы слетели,
Кто у преддверия затих…
В Тебе таятся в ожиданьи
Великий свет и злая тьма —
Свои мозг пронзил я солнечным лучом.
Гляжу на Мир Не помню ни о чем.
Я вижу свет, и цветовой туман.
Мой дух влюблен. Он упоен. Он пьян.
Как луч горит на пальцах у меня!
Как сладко мне присутствие огня!
Смешалось все. Людское я забыл.
Я в мировом. Я в центре вечных сил.
Как радостно быть жарким и сверкать!
Как весело мгновения сжигать!
Я был листок,
Гонимый бурей.
Был в пляске ног
Блаженных гурий.
Я был как гром,
Огнем одетый.
Был водоем,
Грозой пропетый.
Как луч зари, как розы Леля,
Прекрасен цвет ее ланит;
Как у мадоны Рафаэля
Ее молчанье говорит.
С людьми горда, судьбе покорна,
Не откровенна, не притворна,
Нарочно, мнилося, она
Была для счастья создана.
Но свет чего не уничтожит?
Что благородное снесет,
Гонимы вешними лучами,
С окрестных гор уже снега
Сбежали мутными ручьями
На потопленные луга.
Улыбкой ясною природа
Сквозь сон встречает утро года;
Синея, блещут небеса.
Еще прозрачные леса
Как будто пухом зеленеют.