Был некто средних лет,
Ни внук, ни дед,
Ни хрычь, и ни детина;
Однако был уж седъ;
Но прежних волосов еще был виден цветъ;
Осталася на нем их цела половина.
Любиться он еще умел,
И две любовницы имел,
Одну седую:
Не такову как он, седую впрям:
Другую молодую.
Какая бы годна была и молодцам.
Одна ево дарила,
Другая тщилась обирать,
И каждая ево боялась потерять.
Известно какова в любви и в деньгах сила.
Старуха думала: любовник мой не стар,
А я уж стала стара;
Так я ему не пара:
Покинет он меня! какой мне то ударъ!
Другая думала: любовник мой уж стар.
А я еще не стара:
Так я ему не пара:
Узнает лесть мою и мой притворный жаръ!
Чтоб им не оборваться
В такой глубокой ровъ;
И етой и другой хотелось с ним сравняться,
Хоть цветом волосов.
И волосы примета,
Что их не сходны лета.
Хрычовка утолить сомненье и тоску,
Щипала у нево седых по волоску.
А та седыя оставляла:
По волоску она вон русыя щипала.
Ни в старой вшел он век, ни в лета молодых,
Не стало волосов, ни русых ни седых.