М. П. Чеховой
В вечерней мгле, у берега глухого
Один стою...
Тебе ль, душа, замкнуть в земное слово
Тоску свою!
Пусть даже горько узник прослезится,
Слеза — одна...
Морской простор в волне не отразится,
Ни глубина...
Людская жизнь — мгновенья, годы, сроки,
Счет дней и дней,—
В земной тоске раскрыт весь мир широкий,
Вся вечность — в ней!
К. Бальмонту
Вырыты извилисто
Русла бытия,
Где стезею илистой
Мечется струя...
С плеском несмолкающим
Ветер слил свой свист...
Горе погибающим
Берег каменист!
Ввысь отвесно строится
Зданье темных скал,
Негде успокоиться,
Как бы ни устал!
Только вспыхнет сладостно
В пене яркий луч
Да вольется радостно
Чистый божий ключ,—
Только в ночь бездонную
Звезды с высоты
Бросят в бездну сонную
Искру красоты...
В колыбели илистой
Светлая струя...
Сумрачны, извилисты
Русла бытия!
Есть среди грез одиноких одна,
Больше всех на земле одинокая...
Есть среди стран заповедных страна,
Больше всех для стремленья далекая...
В радостный миг неземной полноты
Эта греза зарницею светится...
Счастлив, в чьей доле приход темноты
Этой ласкою звездной отметится...
В дальних путях по откосам земным
Все изгладится в сердце, забудется,
Только она, с постоянством живым,
Будто сон утоляющий чудится, —
Только она нас упорно ведет
Каменистой тропой бесконечности, —
Тихо, как мать над малюткой, поет
О ликующих празднествах вечности...
Запылала заря перед шествием дня!
Ночь скликает к ущельям туманы,
И жемчужной толпой, в поясах из огня,
Расступаются туч караваны...
Обнажился простор средь росистых долин,
В бесконечность откинулись дали,—
Будто с божьих высот, с заповедных глубин,
Все завесы над миром упали...
Встрепенулся залив — вырастает волна,
Загремела в неистовстве диком,
И разбилась, как звонкий сосуд, тишина
В ликовании утра великом...
Великий час! Лучистая заря
Стоцветный веер свой раскрыла на востоке,
И стаи птиц, в сиянии паря,
Как будто плещутся в ее живом потоке...
И звук за звуком, дрогнув в тишине,
Над лесом, над рекой, над нивой тучной,
Стремится к небесам, синеющим в огне,
Смеется и зовет из глубины беззвучной...
В росистый круг земли, раскрывшийся, как чаша,
Что пенное вино, струится знойный день,
И каждый холм — на празднество ступень,
И каждый миг — обет, что радость жизни — наша!
С. А. Полякову
Рассветные волны качают ладью —
Живая хвала бытию!
Безмерные дали — в венчальном огне,
И солнце и море — во мне...
Над глубью лазурной, не знающей дна,
Я сам — кочевая волна...
Пирую, кружусь на пиру световом,
Как искра в пожаре живом...
Пред чудом сверканья бессмертных зарниц
Я, смертный, не падаю ниц,—
Меж мной и вселенною, в час полноты,
Не стало раздельной черты...
Мир — тихое пенье в редеющей тьме,
Я — пламя молитвы в псалме...
Играют, дробятся на мачте лучи,—
Мой парус — из яркой парчи!
С молитвенным звоном, как хор неземной,
Мелькает волна за волной...
И каждая тихую сказку поет,
Что сердце людское цветет!
И. Н. Худолееву
В вечерний час, в глухую пору,
Плетусь в неверной тишине
И, меря мир, открытый взору,
Дивлюсь великому простору,
И чуток трепет дум во мне...
И, озирая мир широкий,
Где я дышу, где я томлюсь,
Считаю я мгновенья, сроки,
И в час грядущий, недалекий,
Проникнуть разумом стремлюсь...
Но тщетно я в тиши неверной
Витаю в далях прежних лет
И в их кругу, в их смене мерной,
Ищу душою суеверной
Предчувствий вещих и примет.
И мыслю вновь: — смешна тревога...
Настанет день — сверкнет волна...
И час и век — во власти Бога,
Их темный бег исчислен строго,
И жребий сбудется сполна...
То плоским берегом, то в гору
Плетусь медлительно во мгле,
И сладко мне, в глухую пору,
С молитвой звездному простору
Припасть тоскующе к земле...
Валерию Брюсову
Час покоя! Стелет тени
Дымный вечер средь полей...
Лишь не знает сладкой лени
Вещий жар в крови моей...
Час закатный — час прозренья
В тайну божьей глубины...
Полный темного волненья,
Лунный Рыцарь ждет луны...
Скоро-скоро осенится
Тайным блеском смертный взор,
В час, когда засеребрится
Нескончаемый простор...
Полночь звездная утроит
Глубь небес и ширь земли,
И рассыплет и раскроет
Месяц золото в пыли...
Пусть же сладкая прохлада
Клонит смертное ко сну,
Я один, искатель клада,
Глаз упорных не сомкну...
К. Бальмонту
Звездным миром ночь дохнула...
Средь смолкающего гула
В лунном поле я брожу...
И, склоняясь сам к покою,
С просветленною тоскою
В дали звездные гляжу...
Здесь и там — огонь далекий,
Вспыхнув искрой одинокой,
Кротко зыблет мрак ночной...
Как узор в единой ткани,
Сочетается без грани
Свет небес и свет земной...
В поздний час, не помня боли,
Я брожу в пустынном поле,
В чуткой лунной тишине...
Средь дремоты беспредельной
Молкнет трепет мой отдельный,
И оправдан мир во мне!
И в великий миг слиянья
С вечной тайной мирозданья
Кротко мыслю: с бегом дней
Все стройнее, все безгневней
Трепет мира, шорох древний,
Глубже сердце — жизнь ясней...