Заря вечерняя зажгла
Великих риз недвижный пламень,
И человек, и зверь, и камень
Поют Создателю: хвала!..
Он опочил. Сладка дремота
И миром созданным светла
Миродержавная забота
Предвечнодумного чела.
Сегодня я смертельно болен
От созерцанья синевы,
Как вы — смешон, как вы — неволен,
Но я свободнее, чем вы.
На бесконечность я умножен,
На смерть моих недолгих дней;
Я так свободен и ничтожен,
Что нет конца тоске моей!
Гордо поют победители,
Камни грызут побежденные;
Непримиренные,
Снова сойдутся воители.
Но средь немой бесконечности
Тусклых равнин мы, сраженные,
Спим, примиренные,
Сном упоительным вечности.
Понятен мне твой злобный крик:
Ответа ждешь ты, клеветник;
Но мы забывчивы, поэты:
Умри, мой друг Врага из Леты
Я эпиграммой не спасу.
Кого люблю, кого ревную,
Тому бессмертие дарую
И мирт невянущий несу.
Фалерна темное вино
Благоуханней в тонкой чаше.
Смотри, вот золото: оно
В моей руке ценней и краше.
Не убеждай меня, пришлец, —
То скучный труд и труд напрасный:
Пою, восторженный певец,
В прекрасном теле дух прекрасный.
И дрогнул мрак — и вспыхнул вдруг —
И стал подобен багрянице —
И над землею мчится дух
В молниеносной колеснице —
И где, исполнено чудес,
Аморра высилось жилище,
Уже дымится пепелище
Под сводом смолкнувших небес.
Вот привезут к вам божество
Неверных снов, гаданий тайных:
Да не прельстит вас торжество
Богов бессильных и случайных!
Несите мне обильну дань
Благоговения и страха:
Простер я благостную длань
И чудом плоть воздвиг из праха.
Не смотри, что я так весел, —
Чуть умолкну — слышу шорох:
То не мышь под половицей
И скребет, и суетится, —
Полоненная, в подвалах
Смерть и злится, и трудится.
Шесть дверей она прогрызла
И грызет уже седьмую.
Иду печально я, без цели, без стремлений,
Лишь поле ровное, да ночи мгла кругом.
И звуки трепетных и робких песнопений
Уносит ураган бушующим крылом.
Но там, над бешенством слепого урагана,
В лазурном сумраке, в таинственной дали,
Звезда чудесная сквозь попону тумана
Неугасимый луч роняет до земли.