О коль сердцу есть приятно
Видеть за неверну мниму,
Речи нам предлагать внятно
К оправданию любиму,
Тысящи извинений
Искать, и своей рукою
От стужных сердца кипений
Утирать плач, а собою
Чрез великие милости
Платить за горькие очам
Невозможно быть довольным,
Когда красота едина
Под законом своевольным
Содержит сердце без чина.Чтоб быть счастливу всецело
Чрез всей жизни само время,
Треба, чтоб сердце имело
Всегда свободу без бремя.
Мое сердце всё было в страсти,
С моей наедине был милой,
Сведом получить всё не силой:
Но со всем я сим не был в счасти.Дабы то вполне получити,
Я принуждал, но вотще всегда.
Я токмо познал, что никогда
Так ту красну не видел быти.Назавтре увидел я себя,
Что я сто раз паче был в страсти.
Всегда в скорби, всегда в напасти,
А всегда оную же любя.
Будь жестока, будь упорна,
Будь спесива, несговорна;
Буде отныне могу еще осердиться,
То мой гнев в моем сердце имеет храниться.Ах, нет! хоть в какой напасти
Глаза явят мои страсти.
Но вы не увидите мое сердце смело,
Чтоб оно противу вас когда зашумело.
Я вас имею умолять,
Дабы ко мне милость являть.
Буде отныне могу еще осердиться,
К почтению, льзя объявить любовь, без презора,
Буде хочешь на сердце держать твою тайну,
То к цельбе твоей страсти нету средства скора.
Ах! не надлежит молчу иметь чрезвычайну.Что ни говорят красны, но весьма им мило
Видеть пред собою всегда в страсти на коленах
Любяща, чье бы сердце оным знать чинило,
Что вздохи постоянны и жар не в пременах.Они никогда за то нигде не гневятся,
Что их находят красных, что им объявляют
Любовь к ним и что они всем любимы зрятся;
Наконец, что все у них любви же прощают.
Красот умильна!
Паче всех сильна!
Уже склонивши,
Уж победивши,
Изволь сотворить
Милость, мя любить:
Люблю, драгая,
Тя, сам весь тая.Ну ж умилися,
Сердцем склонися;
Не будь жестока
Ну, так уже я не стал быть вашим отныне:
Ибо надо оставить вас мне наедине.
Днесь ваши очи черны и все лице красно
Не чинят мне никакой муки занапрасно.
Правда, что вы безмерно находитесь слична,
И смягчить ваше сердце — похвальба есть зычна.
Но, Ириса, вы лих быть хотите жестокой,
А любовь снесть не может так спеси высокой.
Я пред тобой и слезы имел и унылость,
И всё что бы вас могло преложить на милость.
Ныне уже надлежит, увы! мне умереть:
Мои все скорби цельбы не могут здесь иметь.
Все мое старание, чтоб их облегчити,
Не может как еще их больше растравити.
В скуке, которая всегда меня здесь обдержит,
Могу ли я жить больше? ах! умереть надлежит.
Радости твои, сердце, пропали безвеста:
Ибо Аминта ушла вовсе с сего места.
Но к чему вопить ныне не имея мочи?
Отстать от всего лучше, стратив ее очи.