Серое небо, тусклое небо опять,
Яснаго солнца за тучами вновь не видать.
Город проснулся; город, волнуясь, шумит.
Всем надоевшая, старая песня звучит.
То же сегодня, что было и будет всегда.
Жизнь в этом городе, точно в болоте вода:
Гибнет все свежее, темныя силы царят.
В высь поднимается едкий, удушливый чад.
Воздух кругом испареньем пропитан больным.
Серое, тусклое небо вечно над ним.
Город жестокий! Город безумный!
Проклятый всеми, никем не любимый!
Иду из страны я родимой
На праздник твой шумный —
С робким приветом и низким поклоном
Нив истощенных,
С ропотом смутным и сдержанным стоном
Всех угнетенных.
Город богатый! Город огромный!
Вести несу я из дальней дороги:
Пир свой справляй без тревоги, —
Тихо в стране моей темной.
Ходит там голод с нуждою суровой,
Люди жестокою долей забиты,
Нивы слезами и кровью политы,
Рабскою кровью — дешевой.
Город песню пел тревожную,
Город жаловался мне
На судьбу свою проклятую
В обездоленной стране
«Слушай, слушай, гость непрошенный!
В мой тоскливый ровный гул
Грозный год порывом судоржным
Смерть и ненависть вдохнул.
Я услышал речи страстныя.
Видел жертвы без конца…
Посмотри на тюрьмы темныя
И на площадь у дворца…
Мне не надо новых подвигов:
Захлебнулся я в крови…
Уходи, пока не видели,
И других останови»…
Город песню пел тревожную…
Он встречал меня враждой,
Как чудовище стоглазое,
Потревоженное мной.
Безмолвный свет луны струится с неба скудно;
Безшумно мрак ползет но каменным стенам;
Озябшие огни дрожат по сторонам;
На тусклых улицах пустынно и безлюдно.
Следы кровавыхь дел сокрыть во тьме нетрудно.
Бояться некого убийцам и рабам:
Толпа разсеяна. Спит город непробудно.
Все спрятались давно по сумрачным домам.
Холодный ветер золь: он мечется в тумане,
По проводам стальным загадочно гудит.
Багровые костры горят во вражьем стане;
Тяжелый шаг солдат по мостовой гремит.
И в мутной, злобной тьме, как в черном океане,
Владычит ночь опять и мертвый город спить!
Из глухих переулков мы выбрались прочь.
Старый город за нами тревожно следит…
Злое дело замыслила черная ночь
И свой замысел втайне хранит…
Все мы были сегодня у них на виду…
Безпокойное сердце в тоске говорит:
Кто-нибудь попадется наверно в беду, —
Старый город недаром молчит.
Осторожная тень промелькнет за углом.
Под ногами случайно снег хрустнет сильней, —
Обернемся назад и безшумно идем,
Пробираясь туда, где темней.
Грозной массой встает перед нами собор.
За колоннами мутная площадь видна…
Тускло бродит во мгле чей-то пристальный взор —
Это смотрит на нас тишина.
Бледный, сдержанный месяц на небе погас…
Притворяется город, что нем он и глух…
Ночь кого-то, как вор, намечает из нас,
И встревоженно тонким становится слух…
Все мы были сегодня у них на виду…
В душу острая мысль заползает змеей:
Кто-нибудь попадется наверно в беду…
Говорю: — «Не ходите домой»…