Раз двое зашли на утес вековой
И очи закрыли, и слушали море.
— Ко мне звуки рая несутся волной!
— Я слышу стон ада, в нем вечное горе!
И оба очнулись. Пред ними шумел
Седой океан, и волна говорила,
Но каждому разную песню он пел, —
Ту песню, что жизнь им в сердцах их сложила.
Сирени гаснут в мгле аллей,
Песнь молкнет быстротечно, –
Мне снится край, где соловей
И солнце вечно...
Лобзанья рвутся без следов,
Уста скользят беспечно, –
Мне снится край, где средь цветов
Лобзанье вечно...
Катятся слезы, льется кровь,
Все рвется, что сердечно, –
Мне снится край, где жизнь – любовь,
И счастье вечно...
Я предаюсь мечтам, подняв к лазури очи,
В отрадно тихие вечерние часы,
Когда среди лугов рукою бледной ночи
Разбросаны везде жемчужины росы.
Откуда же, на них, дрожа, они упали?
Прозрачный свод небес блистает синевой.
Не там ли, в вышине сейчас они сверкали
Пред тем, как снизойти серебряной росой?
Откуда у меня явились эти слезы?
Лазурь безоблачна и даже ветер стих.
Не в сердце ли моем росли они, как грезы,
Пред тем, как заблистать во взоре глаз моих?
Все чуждо женщине в искусстве, кроме страсти,
Всегда с ней гений одинок…
Орфей бродил с пантерою, от ног
Его не отводившей жадной пасти,
Чуть он наколется ступнею обнаженной
На розы шип и кровь польется —
Одним прыжком ужь зверь несется
И, музыку забыв, кровь лижет, опьяненный…
Страшись, поэт, поклонниц, хитрых дев!
Не лиры их влечет чарующий напев.
Нет—сердце, что исходит кровью!
Пусть млеет страсть в волшебных звуках —
Им надо крови в твоих муках,
Чтоб всласть натешиться поруганной любовью!..
А. Лачинов.
Красою звездною сияют неба своды,
Но лишь к звезде одной летит моя мечта,
И мнится мне — душа великая природы
В дыханьи ночи разлита.
О, дивная звезда! Она еще незрима
Для миpa, где царят насилье и вражда,
Но тьма рассеется: над ним непобедимо
Она взойдет в грядущие года.
О, братья смертные, и в этот миг желанный
Вы все, кому блеснет ее отрадный свет —
Скажите, что ее во мгле веков туманной
Провидел и любил поэт!
Бледна луна в равнине неба ясной,
Сияют звезды, спит земля в тиши,
И реет мира дух, и в глубине души
Мне виден лучший свет иной звезды прекрасной.
Звезды невидимой, чей блеск в стране иной
Сердцам другим златые сны вещает
И в чудном мире грез незримо обитает
И нам когда-нибудь пришлет свой свет живой.
О вы, счастливые, которым та звезда
Зажжется некогда в иных веках далеких,
Скажите, что ее я сердцем ждал всегда,
По ней грустил в скитаньях одиноких.
Прозрачна высь. Своим доспехом медным
Средь ярких звезд и ласковых планет
Горит луна. А здесь, на поле бледном,
Я полон грез о той, которой нет;
Я полон грез о той, чья за туманом
Незрима нам алмазная слеза,
Но чьим лучом, земле обетованным,
Иных людей насытятся глаза.
Когда бледней и чище звезд эфира
Она взойдет средь чуждых ей светил, —
Пусть кто-нибудь из вас, последних мира,
Расскажет ей, что я ее любил.
Здесь птичек песни умолкают,
И вянут нежные цветы.
Где дни весны конца не знают -
Туда летят мечты.
Здесь поцелуи быстро тают,
Как тают в зеркале черты.
Где вечные лобзанья знают -
Туда летят мечты.
Любовь как щепку разбивают
Бесследно волны суеты,
Где боль измен сердца не знают -
Туда летят мечты
Здесь на земле цветок лишь миг блистает
И пенье птиц так умолкает скоро, —
В моих мечтах — весна не отцветает
И вечны светлых песен хоры.
Здесь на земле, где все так пусто, тленно,
Проходит страсть, сердца на миг волнуя, —
В моих мечтах — царит любовь бессменно
И звук отрадный поцелуя.
Здеcь на земле, в томительной пустыне,
Над дружбой, над любовью плачут страстно, —
В моих мечтах — они, как две богини,
Всегда смеются тихо, ясно.
Здесь на земле все слишком скоротечно:
И запах роз, и пенье соловья.
Такой весны, что остается вечно
Хотел бы я!
Здесь на земле все жаждут перемены,
Лобзанья здесь уходят без следа.
Я жажду тех, что вечно неизменны
И — навсегда!
Здесь на земле любовь непостоянна,
А дружба длится краткие года.
Я чувства жду, какому тень обмана
Была б чужда!
Два смелых путника, взобравшись на утес,
Закрыв глаза, внимали реву моря.
— Я слышу в нем всю прелесть райских грез! —
— А я — весь стон земного горя! —
Им тот же луч сиял на небе голубом,
И с одинаковою силой
Им море — сфинкс обоим говорило
Такую ж речь, но разным языком.
Два голоса попеременно
В душе взволнованной встают все вновь и вновь:
Ум богохульствует надменно,
И Бога проповедует любовь.
— У мира нет отца, нет вечного владыки!
Смотри: повсюду зло царит! —
Так разум сердцу говорит.
Оно в ответ: «Мы верой лишь велики,
В Творце надежду положи,
Люби и верь, — одна дорога!
Бессмертно я, — и осязаю Бога!»
Но разум говорит спокойно: Докажи.