Шел трамвай десятый номер
По бульварному кольцу.
В нем сидело и стояло
Сто пятнадцать человек.
Люди входят и выходят,
Продвигаются вперед.
Пионеру Николаю
Ехать очень хорошо.
Дети песни поют, нарушают покой,
Бабки с внуками книжки читают.
Время мчится рекой, годы машут рукой.
Годы мчатся… А кто их считает? Будят нас по утрам молодые мечты
Чтоб спросить, как живем мы на свете.
— Здравствуй!
— Здравствуй!
— Ну как ты?
— В порядке, а ты? Как работа?
— Нормально.
Я на кладбище в мареве осени,
где скрипят, рассыхаясь, кресты,
моей бабушке — Марье Иосифовне —
у ворот покупаю цветы. Были сложены в эру Ладыниной
косы бабушки строгим венком,
и соседки на кухне продымленной
называли её «военком». Мало била меня моя бабушка.
Жаль, что бить уставала рука,
и, по мненью знакомого банщика,
был достоин я лишь кипятка. Я кота её мучил, блаженствуя,