Ненастным вечером, когда встают невольно
Воспоминания, — и сладко мне, и больно
Внимать прошедшему, которое без слов
С душою говорит под звон колоколов…
Блажен тот колокол, который чистоту
И звучность сохранил, как в молодые годы!
Борцу подобен он, поборнику свободы,
Который бодрствует на вверенном посту.
Но если в песнях я излить пытаюсь муки —
Разбитая душа одни глухие звуки
Способна издавать, похожие на стон
Сраженного бойца, когда, смертельно ранен,
Несчастный падает на землю бездыханен
И, всеми брошенный, исходит кровью он!
Посвящение
НЕПОГРЕШИМОМУ ПОЭТУ
всесильному чародею
французской литературы
моему дорогому и уважаемому
УЧИТЕЛЮ И ДРУГУ
ТЕОФИЛЮ ГОТЬЕ
как выражение полного преклонения
посвящаю
ЭТИ БОЛЕЗНЕННЫЕ ЦВЕТЫ
Ш. Б.
Болезнь и Смерть все в пепел обратили,
Весь тот огонь, который мне сиял,
Огонь тех глаз, что нежно мне светили
Блаженство уст, которым я дышал.
От тех лобзаний, мощных как отрава,
От тех восторгов жарких и живых
Остался мне, ужасно, Боже правый!
Рисунок бледный, чуть заметный штрих,
И он, как я, умрет в уединеньи,
И Дух времен безжалостно сотрет
Своим крылом его изображенье….
Но в памяти во веки не умрет
Сраженная его губительной отравой
Та, что была моей и радостью и славой!
А. Кублицкая-Пиоттух.