Снег-то какой! Снег-то какой! Снег-то!..
Видно, сегодня он выпасть решил до конца.
Будто бы взялся за дело
неведомый Некто.
Взялся
и ты уже вряд ли шагнешь от крыльца.
Хлопья нечаянной вечности.
Счастья простого.
Ты на Земле остаешься со снегом вдвоем…
Медленно-медленно.
Тихо.
Просторно-просторно
падает снег, размышляя о чем-то своем.
Он заметает неслышно
все наши ошибки.
Он объявляет всеобщий бессмертный покой… Вот на ладони твоей
закипают снежинки.
Ты улыбаешься:
Надо же! Снег-то какой!..
Я люблю, когда над городом — снег,
неуверенно кружащийся,
ничей.
Неживой, мохнатый, медленный снег
одевает в горностаи
москвичей.
В горностаевом пальто
идет студент.
В горностаи постовой разодет…
Я люблю смотреть на белую рябь.
Фонари плывут над улицей —
горят.
Как наполненные пламенем ноли,
по-домашнему
горят фонари.
Пухлый снег идет,
и я за ним бегу.
Снег запутался в сплетенье кустов… На снегу,
на очень тихом снегу —
восклицательные знаки
следов!
Этих снежинок
смесь.
Этого снега
прах.
Как запоздалая месть
летнему
буйству
трав.
Этих снежинок
явь,
призрачное
крыло.
Белого небытия
множественное число…
Этого снега
нрав.
Этого снега
боль:
в небе
себя разъяв,
стать на земле
собой.
Этого снега
срок.
Этого снега
круг.
Странная мгла дорог,
понятая не вдруг.
Выученная
наизусть,
начатая с азов,
этого снега
грусть.
Этого снега
зов.
Медленной чередой
падающие из тьмы
в жаждущую ладонь
прикосновенья
зимы.
Слишком холодно на дворе,
Зря любовь пришла в декабре.
У любви зимой — короткий век.
Тихо падает на землю снег.
Снег — на улицах, снег — в лесах
И в словах твоих. И в глазах.
У любви зимой — короткий век.
Тихо падает на землю снег.
Вот прощаешься ты со мной,
Слышу голос я ледяной.
У любви зимой — короткий век.
Тихо падает на землю снег.
Клятвы зимние холодны,
Долго буду я ждать весны…
У любви зимой — короткий век.
Тихо падает на землю снег.
Этой ночью первый снег летел в окно.
Этим утром снег идти не перестал…
Так идет он, будто кто-то озорно,
как в бутылке,
все окрестности взболтал.
И не знает снег, куда лететь ему,
где найти ему местечко для жилья.
И забыл он, где земля,
зачем земля?
почему трава и зелень почему.
То идет он сверху вниз,
то снизу вверх —
озабоченный, растерянный, чудной…
Я прекрасно понимаю первый снег,
потому что так же было и со мной.
Время встало.
А потом пошло назад!
Все часы на свете канули во тьму.
И забыл я, что сказать.
Зачем сказать.
Почему смеяться,
плакать почему.
Шла за осенью весна,
потом — зима.
Позабыл я все слова,
все имена.
Позабыл я даже то, как ты нужна, —
ты об этом мне напомнила
сама.
Очень гордая сама пришла ко мне,
равнодушие обидное стерпя.
На твоих ресницах тает первый снег…
Чтоб я делал,
если б не было тебя?!
Приснилось мне, приснилось мне —
Снегами полон шар земной.
Кричит метель в моем окне
И нет тебя со мной.
Приснилось мне, что нет весны,
Вокруг зима, зима, зима.
Глаза домов темным-темны,
В метель ушли дома.
А где весна? И как же так, не быть весне!
Она в тебе, она звенит во мне.
Такого сна ночной поре я не прощу.
Люблю тебя и наяву ищу!..
Приснилось мне: в такую рань
Стучится в дверь, гудит пурга.
Идет январь, потом февраль
Несет свои снега.
Приснилось мне, что нет весны,
Сказала мгла: весне не быть!
Сказала мгла, что мы должны
Любовь свою убить!..
А где весна? И как же так, не быть весне!
Она в тебе, она звенит во мне.
Такого сна ночной поре я не прощу.
Люблю тебя и наяву ищу!..
Я однажды вернулся туда,
В тихий город, — сквозь дни и года.
Показался мне город пустым.
Здесь когда-то я был молодым.
Здесь любовь моя прежде жила,
Помню я третий дом от угла.
Помню я третий дом от угла.
Я нашел этот дом, я в окно постучал,
Я назвал её имя, почти прокричал!
И чужой человек мне ответил без зла.
«Здесь, наверно, она никогда не жила».
— Ты ошибся! — мне город сказал.
— Ты забыл! — усмехнулся вокзал.
— Ты ошибся! — шептали дома.
Спелым снегом хрустела зима.
А над крышами вился дымок.
Но ведь я ошибиться не мог!
Но ведь я ошибиться не мог!
Ведь звучало вокруг среди белых снегов
Эхо первой любви, эхо давних шагов!
А над городом снег все летел и летел.
Этот город меня узнавать не хотел.
В нём была и надежда, и грусть —
Я шагал по нему наизусть.
Я в его переулки нырял,
Где когда-то любовь потерял.
Я искал, я бродил до темна.
Но нигде не встречалась она,
Но нигде не встречалась она.
Я из города в полночь домой уезжал.
Он летел за окном. Он меня провожал.
И ночные огни повторяли светло:
— То, что было, прошло! То, что было, прошло…
Так вышло.
Луна непонятною краской
обочины выкрасила…
Нас выжгло!
Нас -
будто из поезда полночью -
выбросило.
По пояс -
холодного снега в кювете.
В сугробах — полмира!..
А поезд
проносится мимо…
проносится мимо,
проносится мимо.
Постой!
Но ведь только минута прошла,
как мы ехали в нем и смеялись.
С его теснотой
и нежданною грустью
смирялись.
Глупили!
В чужие печали и беды
бесстрашно влезали.
Мы были
самими собой.
А теперь мы — не сами.
Теперь,
вспоминая себя,
оглушенно и тяжко молчим мы.
Тебе
я кажусь незнакомым,
далеким,
едва различимым…
Пустынная полночь.
Ладони в ожогах метельного дыма.
А поезд
проносится мимо,
проносится мимо,
проносится мимо…
Летит он — снарядом!
И тащит куда-то не наши обиды,
не наши болезни и счастья.
Ты — рядом.
А как достучаться?
А как дотянуться?
А как до тебя докричаться?..
Под снегом великим,
над временем тысячеверстным
безмолвные
крики
висят,
зацепившись за звезды.
Мне их не избавить
от каждого прошлого дня
и от каждого мига…
А память
проносится мимо,
проносится мимо,
проносится мимо…