Я с женщинами спорить не могу.
Не потому,
Что все переиначат.
А потому,
Что лошадь на скаку
Не стоит останавливать…
Пусть скачет.
Печален мир. Все суета и проза.
Лишь женщины нас тешат да цветы.
Но двух чудес соединенье ты:
Ты женщина! Ты роза!
1.
На помощь все, кто может!
2.
Пусть женщины — стиркой.
3.
Пусть женщины — шитьем.
4.
Работник метлой и стамеской поможет.
Женщина — с нами, когда мы рождаемся,
Женщина — с нами в последний наш час.
Женщина — знамя, когда мы сражаемся,
Женщина — радость раскрывшихся глаз.
Первая наша влюбленность и счастие,
В лучшем стремлении — первый привет.
В битве за право — огонь соучастия,
Женщина — музыка. Женщина — свет.
Если женщина исчезает,
Позабыв, что она твой друг, —
Значит, мир ее кем-то занят.
До былого ей недосуг.
Если женщина пропадает,
Не веди с ней ревнивый торг.
Значит, кто-то другой ей дарит
Непонятный тебе восторг.
Эта женщина! Увижу и немею.
Потому-то, понимаешь, не гляжу.
Ни кукушкам, ни ромашкам я не верю
и к цыганкам, понимаешь, не хожу.
Напророчат: не люби ее такую,
набормочут: до рассвета заживет,
наколдуют, нагадают, накукуют…
А она на нашей улице живет!
Ты не от женщины родилась:
Бор породил тебя по весне,
Вешнего неба русская вязь,
Озеро, тающее в светизне…
Не оттого ли твою красу
Хочется слушать опять и опять,
Каждому шелесту душу отдать
И заблудиться в твоем лесу?
Каждая женщина любит неправду,
И комплименты, и лесть.
Если понравишься, — будет награда,
Если прогневаешь, — месть.
Каждая женщина любит измену
И униженья, и… бич.
Женщины любят такие контрасты,
Что невозможно постичь.
Мы сердце женщины куем
В диск, наше Солнце отражающий:
Целуем, молимся поем —
Мы сердце женщины куем.
Проходит срок. И видим в нем
Нежданный лик, нас раздражающий
Мы сердце женщины куем
В диск, наше Солнце отражающий.
В гибельном фолианте
Нету соблазна для
Женщины. — Ars Amandi
Женщине — вся земля.
Сердце — любовных зелий
Зелье — вернее всех.
Женщина с колыбели
Чей-нибудь смертный грех.
Ах, далеко до неба!
Губы — близки во мгле…
— Бог, не суди! — Ты не был
Женщиной на земле!
Сжигала женщина листву,
Бесцельно, запросто.
Рукой по чистому листу —
Молчком, безрадостно.По золоту, по сентябрю —
Горели листья.
Я по-аварски говорю —
Остановитесь.Родной, единственный язык,
Он — непереводимый —
Что мне пожаловаться вкрик,
Ей — нелюдимо.
Московской работнице
Женщина — с нами, когда мы рождаемся,
Женщина — с нами в последний наш час.
Женщина — знамя, когда мы сражаемся,
Женщина — радость раскрывшихся глаз.
Первая наша влюбленность и счастие,
В лучшем стремлении — первый привет.
В битве за право — огонь соучастия,
Женщина — музыка. Женщина — свет.
Коль Еввою тебя природа б сотворила,
Была б ты образом любви и красоты,
Но хитрость змия бы тебя не обольстила:
Любовники твои все были бы святы.
Мы воспеваем столько женщин!
Мы воспеваем…
Но лишь с одной поэт обвенчан
Священным маем.
И эта женщина — вне плоти,
Вне форм, вне красок.
Ей кончен гимн на верхней ноте,
Ей — мысль без масок.
И в ней проходят постепенно
Минут богини.
И эта дева совершенна,
Как луч святыни.
Присела к зеркалу опять,
в себе, как в роще заоконной,
всё не решаешься признать
красы чужой и незнакомой.В тоску заметней седина.
Так в ясный день в лесу по-летнему
листва зелёная видна,
а в хмурый — медная заметнее
Тихо льется тихий Дон,
Желтый месяц входит в дом.
Входит в шапке набекрень —
Видит желтый месяц тень.
Эта женщина больна,
Эта женщина одна,
Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.
Скажу, любезный мой приятель,
Ты для меня такой смешной,
Ты муз прилежный обожатель,
Им даже жертвуешь собой!..
Напрасно, милый друг! Коварных
К себе не приманишь никак;
Ведь музы — женщины; итак,
Кто ж видел женщин благодарных?..
Ты асмодей иль божество!
Не раздражай души поэта!
Как безотвязная комета,
Так впечатление его:
Оно пройдет и возвратится,
Кинжалом огненным блеснет,
В палящих искрах раздробится,
Тебя осыплет и сожжет.
Нет женщин нелюбимых,
Невстреченные есть,
Проходит кто-то мимо,
когда бы рядом сесть.
Когда бы слово молвить
И все переменить,
Былое света молний
Как пленку засветить.
Нет нелюбимых женщин,
И каждая права —
как в раковине жемчуг
В душе любовь жива,
Все в мире поправимо,
Лишь окажите честь,
Нет женщин нелюбимых,
Пока мужчины есть.
Много женщин крепкотелых,
Мне одна мила.
И пьяней, чем водка белых,
Нет вина!
Ай-ай-ай! крепче нет вина!
Будем мы лежать на брюхе
До утра всю ночь.
От костра все злые духи
Уйдут прочь!
Ай-ай-ай! уйдут духи прочь!
<1907>
Как мне больно за российских женщин,
Возводящих замки на песке…
Не за тех, что носят в будни жемчуг
И с охраной ездят по Москве.
Жаль мне женщин — молодых и старых,
Потемневших от дневных забот,
Не похожих на московских барынь
И на их зажравшийся «бомонд».
Что же мы позволили так жить им,
Не узнавшим рая в шалаше…
Уходящим, словно древний Китеж…
С пустотой в заждавшейся душе.
Каждый день как с бою добыт.
Кто из нас не рыдал в ладони?
И кого не гонял следопыт
В тюрьме ли, в быту, фельетоне?
Но ни хищность, ни зависть, ни месть
Не сумели мне петлю сплесть,
Оттого что на свете есть
Женщина.
У мужчины рука — рычаг,
Жернова, а не зубы в мужчинах,
Коромысло в его плечах,
Чудо-мысли в его морщинах.
А у женщины плечи — женщина,
А у женщины локоть — женщина,
А у женщины речи — женщина,
А у женщины хохот — женщина…
И, томясь о венерах Буше,
О пленительных ведьмах Ропса,
То по звездам гадал я в душе,
То под дверью бесенком скребся.
На метле или в пене морей,
Всех чудес на свете милей
Ты — убежище муки моей,
Женщина!
Природе женщины подобны,
Зверям и птицам — злись не злись,
Но я, услышав шаг твой дробный,
Душой угадываю рысь.Порой ты, нежная и злая,
Всегда перечащая мне,
Напоминаешь горностая
На ветке снежной при луне.И редко-редко взором кротким,
Не на меня глядя, а вкруг,
Ты тайно схожа с зимородком,
Стремящимся лететь на юг.
Забры кавтавася адвоката кончилась
Птичьей икспидицыей в горы за завин –
Чанием мертвай якабы женщине…
и мертвая якабы женщина аживленная
знаками занятами у водораз –
делов ривуном обирнулась ничаянно
в воскресенье
стала
ЗДАНЕВИЧЕМ
якабы мужчиной
згой якабы
Маленькая женщина с крупными глазами,
Вы во всем случившемся виноваты сами.
Разве интересною можно быть такою
И в глаза заглядывать с вкрадчивой тоскою?
Обладать раздумчивой шелковой походкой?
Быть всегда приманчиво-обреченно-кроткой?
Так карта вить ласково, нежно и наивно
Самое обычное необычно — дивно?
Все о Вас я думаю, мысленно лаская,
Маленькая женщина, славная такая.
Да и как не думать мне, посудите сами,
Маленькая женщина с теплыми глазами?..
Зевес быкам дал роги,
Копыта лошадям,
Проворны зайцам ноги,
Зубасты зевы львам,
Способность плавать рыбам,
Парение орлам,
Бесстрашный дух мужчинам;
Но что ж он дал женам?
Чем все то заменить?
Красой их наделяет:
Огонь и меч и щит
Красавица сражает.
Он ходит с женщиной в светлом,
— Мне рассказали.—
Дом мой открыт всем ветрам,
Всем ветрам.Они — любители музык —
В девять в курзале.
Стан ее плавный узок,
Так узок… Я вижу: туманный берег,
В час повечерья,
Берег, холмы и вереск,
И вереск.И рядом с широким фетром
Белые перья…
Сердце открыто ветрам,
Всем ветрам!
В гибельном фолианте
Нету соблазна для
Женщины. — Ars Amandи
Женщине — вся земля.
Сердце — любовных зелий
Зелье — вернее всех.
Женщина с колыбели
Чей-нибудь смертный грех.
Ах, далеко до неба!
Губы — близки во мгле…
— Бог, не суди! — Ты не был
Женщиной на земле!
Приснилася мне женщина,
Бредущая по улицам
В тумане и во мгле,
Увядшей и поруганной
Красою ненавистная
И небу, и земле.
Походкою неровною
По влажным плитам каменным
Она без цели шла
С опущенными взорами,
И юбка грязью уличной
Забрызгана была.
Её лицо поблёклое
Будило вожделение
Презренное во мне,
И скорбь, и сожаление
Убиты были похотью,
Рождённою в вине.
Вспышка пламени в камине:
камень, дерево, стекло.
В доме женщина с мужчиной,
им любовно и тепло. За окошком белым цветом
ветка вишни расцвела
и касается приветно
неприметного стекла. Ветка вишни, ветка вишни,
что ей камень и камин!
Ветка вишни еле слышно
будит женщин и мужчин.
Чем меньше женщину мы любим,
Тем легче нравимся мы ей
И тем ее вернее губим
Средь обольстительных сетей.
Разврат, бывало, хладнокровный
Наукой славился любовной,
Сам о себе везде трубя
И наслаждаясь не любя.
Но эта важная забава
Достойна старых обезьян
Хваленых дедовских времян:
Ловласов обветшала слава
Со славой красных каблуков
И величавых париков.
У Виснапу не только лишь «Хуленье»
На женщину, дразнящее толпу:
Есть нежное, весеннее влюбленье
У Виснапу.
Поэт идет, избрав себе тропу,
Улыбкой отвечая на гоненье;
Пусть критика танцует ки-ка-пу —
Не в этом ли ее предназначенье?..
Вдыхать ли запах ландыша… клопу?!
— О женщины! как чисто вдохновенье
У Виснапу!
«Мужчины счастливы, а женщины несчастны,—
Селеста милая твердит. —
Их рок прелестною свободою дарит,
А мы всегда подвластны».
Так что ж? Поспорю в том, прекрасная, с тобой,
Я вольность не всегда блаженством почитаю:
Скажи: ты сердцу мил! — свободу и покой
Тотчас на цепи променяю.
Поступок неба — снегопад.
Поступок женщины — рыданье.
Капризов двух и двух услад
вот совпаденье и свиданье.Снег, осыпаясь с дальних лун,
похож на плач, и сходство это
тревожит непроглядный ум
и душу темную предмета.Слеза содеяна зрачком,
но плач-занятье губ и тела.
Земля и женщина ничком
лежали, и метель летела.
Замужней женщины прекрасной
Кто дружбу приобресть умел;
Для толков, для молвы напрасной
Тот лучше бы стихи ей в честь не плел.
Как хладный ветерок — чума для нежных роз:
Так при муже и друг вмиг отморозит нос.
1796
Что истина своей рукою
Напишет над моей могилой?.. Он любил:
Он нежной женщины нежнейшим другом был!