Птичка летает,
Птичка играет,
Птичка поет;
Птичка летала,
Птичка играла,
Птички уж нет!
Где же ты, птичка?
Где ты, певичка?
В дальнем краю
Гнездышко вьешь ты;
Поймали птичку голосисту
И ну сжимать ее рукой.
Пищит бедняжка вместо свисту,
А ей твердят: Пой, птичка, пой!
1792 или 1793
Пой-ка, подпевай-ка:
Десять птичек — стайка.
Эта птичка — соловей,
Эта птичка — воробей.
Эта птичка — совушка,
Сонная головушка.
Эта птичка — свиристель,
Эта птичка — коростель,
В чужбине свято наблюдаю
Родной обычай старины:
На волю птичку выпускаю
При светлом празднике весны.
Я стал доступен утешенью;
За что на бога мне роптать,
Когда хоть одному творенью
Я мог свободу даровать!
Сила песни звонкой сотрясает тело птички,
Всё, от шейки вздутой и до кончика хвоста.
В выраженьи страсти птичка радостно проста.
Сила звонкой песни сотрясает тело птички,
Потому что песня — чарованье переклички,
В трепетаньи звуков воплощенная мечта.
Сила нежной страсти сотрясает тело птички,
Всё, от вздутой шеи и до кончика хвоста.
Какая-то птичка вверху, на сосне
Свистит в ля-миноре две тонкие нотки.
Я слушаю долго её в тишине,
Качаясь у берега в старенькой лодке.Потом камыши раздвигаю веслом
И дальше плыву по озерным просторам.
На сердце особенно как-то светло,
И птичьим согрето оно разговором.
Не райская разноцветная птичка
Прилетала на кленовую ветку
Поклевать зерна золотого,
А заря веселая ударяла
В разноцветные стекла светлицы.
В той светлице постель стоит несмята,
Не горит лампада перед Спасом,
Держит муж ременную плетку,
А жена молодая плачет.
О трепещущая птичка.
Песнь, рожденная в слезах!
Что, неловко, знать, у этих
Умных критиков в руках?
Ты бы им про солнце пела,
А они тебя корят,
Отчего под их органчик
Не выводишь ты рулад!
Маленькая птичка, что ты мне поешь?
Маленькая птичка, правду или ложь?
— Я пою, неверный, от души пою,
Про любовь и счастье, про любовь мою. —
Маленькая птичка, что в ней знаешь ты?
Я большой и сильный, как мои мечты.
— Маленькое тельце любит как твое.
Глупый, в этом правда, ты забыл ее. —
Маленькая птичка, все же я большой.
Как же быть? Не знаю. Пой мне, птичка, пой!
Напрасно, птички, вас мое
Присутсвие тревожит:
Спокойно пойте все, что̀ Бог,
Вам на сердце положит.
Я не поставлю западни
Вам ни в саду, ни в поле,
И сам я знаю хорошо,
Что значит жить в неволе!
Птичка божия не знает
Ни заботы, ни труда;
Хлопотливо не свивает
Долговечного гнезда;
В долгу ночь на ветке дремлет;
Солнце красное взойдет:
Птичка гласу бога внемлет,
Встрепенется и поет.
За весной, красой природы,
Лето знойное пройдет —
Птичка — только канарейка, домик — только клетка,
Но учиться людям надо так любить и петь,
В трепетаньи вольной песни так всегда гореть.
Птичка — крошка канарейка, бедный домик — клетка
Роковой предел стремлений — только чья-то сетка,
Но любви, любви безмерной что капкан и сеть!
Божья птичка — канарейка, птичий домик — клетка,
Здесь учиться людям надо, как любить и петь.
Вчера я растворил темницу
Воздушной пленницы моей:
Я рощам возвратил певицу,
Я возвратил свободу ей.
Она исчезла, утопая
В сияньи голубого дня,
И так запела, улетая,
Как бы молилась за меня.
Видишь — мы теперь свободны:
Ведь одно свобода с платой;
Мы за каждый миг блаженства
Жизни отдали утратой.Что ж не вижу я улыбки?
Иль сильней всего привычка?
Или ты теперь из клетки
Поздно пущенная птичка? Птичка-радость, друг мой птичка,
Разлюби иную долю!
Видишь — я отверз объятья:
Полети ко мне в неволю.
Воздушная птичка, на окне у меня,
На мгновенье присела и запела звеня, —
Воздушная птичка не видала меня.
Закат запоздалый в облаках догорал,
Упоительно-алый как небесный коралл, —
Забытый, усталый, я один умирал.
Но серая птичка, на раскрытом окне,
Все воздушнее пела о негаснущем дне, —
О вечности светлой в неизвестной стране.
И тихо я умер, без печали земной,
О, серая птичка, с глазами печальными, черными,
И с грудкою алой, точно в крови, —
Не бейся о клетку, с углами ее, с прутьями железными, узорными,
В клетке — живи
Ты бьешься, ты бьешься Ужели еще ты не знаешь всемирной законности?
Кто сеть расставляет, тот в клетке умеет держать.
О, серая птичка, не бейся, подчинись непреклонности,
Научись — даже в клетке, звенеть и дышать.
Птичка безрассудная
С беленькими перьями,
Что ты все хлопочешь,
Для кого стараешься?
Почему так жалобно
Песенку поешь?
Почему не плачешь ты
И не улыбаешься?
Для чего страдаешь ты,
Для чего живешь?
Пахнет полем воздух чистый…
В безмятежной тишине
Песни птички голосистой
Раздаются в вышине.
Есть у ней своя подруга,
Есть у ней приют ночной,
Средь некошеного луга,
Под росистою травой.
Она шоссе перелетала.
Водитель не затормозил,
И птичка бедная попала
Под тяжело груженный ЗИЛ.Возьми она чуть-чуть повыше —
Она б себя уберегла:
Она не только что над крышей,
Над лесом пролететь могла! Был майский вечер тих и светел,
В сиренях пели соловьи.
И этот случай не отметил
Дежурный местного ГАИ.
Во имя Делии прекрасной,
Во имя пламенной любви,
Тебе, летунье сладкогласной,
Дарю свободу я. — Лети!
И я равно счастливой долей
От милой наделен моей:
Как ей обязана ты волей,
Так я неволею своей.
Не могу я слышать этой птички,
Чтобы тотчас сердцем не вспорхнуть;
Не могу, наперекор привычке,
Как войдешь, — хоть молча не вздохнуть.Ты не вспыхнешь, ты не побледнеешь,
Взоры полны тихого огня;
Больно видеть мне, как ты умеешь
Не видать и не слыхать меня.Я тебя невольно беспокою,
Торжество должна ты искупить:
На заре без туч нельзя такою
Молодой и лучезарной быть! 16 февраля 1892
Эта глиняная птичка –
это я и есть.
Есть у ангелов привычка –
песенку завесть.В ритме дождика и снега
песню затянуть,
а потом меня с разбега
об стену швырнуть.Но цветастые осколки –
мусор, хлам и чад –
не смолкают и не смолкли
и не замолчат.Есть у ангелов привычка –
Веселись, о сердце-птичка,
Пой, довольное судьбиной,
Что тебя пленила роза,
Воцарившись над долиной.Уж теперь тебе не биться
В грубой сети птицелова,
И тебя не тронут когти,
Не укусит зуб змеиный.Правда, что занозы розы
Глубоко в тебя вонзились
И истечь горячей кровью
Ты должна перед кончиной.Но зато твоей кончине
Опять вы, птички, прилетели
С весною на кусточек мой,
Опять вы веселы, запели.
А я... все с прежнею тоской!
Ах, птички, сжальтесь, замолчите!
Уже со мною друга нет!
Или его мне возвратите
Или за ним пуститесь вслед.
Меня оставил он, жестокой,
И в край безвестный улетел!
— Что ты делаешь, птичка, на черной ветке,
оглядываясь тревожно?
Хочешь сказать, что рогатки метки,
но жизнь возможна?
— Ах нет, когда целятся из рогатки,
я не теряюсь.
Гораздо страшнее твои догадки;
на них я и озираюсь.
Смех и говор. В пестрой юбке обезьянка
Корчит уж «как баба ходит по воду»,
И гудит «Тоску по родине» шарманка;
Я же к птичке в клетке «счастье» брать иду.
Но с таким стараньем клювом вынимает
Птичка серая мне голубой билет,
Что душа невольно верить ей желает:
«Не обманешь?» — «Нет!»
«Серьезно, птичка, нет?»
На мощной колонне храма сидит
малая птичка. На улице дети
из грязи строят неприступные
замки. Сколько хлопот около
этой забавы! Дождь за ночь
размыл их твердыни, и конь
прошел через их стены. Но
пусть пока дети строят
замок из грязи, и на колонне
пусть сидит малая птичка.
О, серая птичка, с глазами печальными, черными,
И с грудкою алою, точно в крови, —
Не бейся о клетку, с углами ее, с прутьями железными, узорными,
В клетке — живи.
Ты бьешься, ты бьешься. Ужели еще ты не знаешь всемирной законности?
Кто сеть расставляет, тот в клетке умеет держать.
О, серая птичка, не бейся, подчинись непреклонности,
Научись — даже в клетке, звенеть и дышать.
Задрожали листы, облетая,
Тучи неба закрыли красу,
С поля буря, ворвавшися, злая
Рвет и мечет и воет в лесу.
Только ты, моя милая птичка,
В теплом гнездышке еле видна.
Светлогруда, легка, невеличка,
Не запугана бурей одна.
А. Цибулевскому
На фоне Пушкина снимается семейство.
Фотограф щелкает, и птичка вылетает.
Фотограф щелкает,
но вот что интересно:
на фоне Пушкина!
И птичка вылетает.
Все счеты кончены, и кончены все споры.
Смех ребенка за стеной,
Близко от меня,
Веет свежею весной,
Говорит о власти дня.
Это сказка, это сон,
Что из нежных струй
Легкий стебель вознесен,
Воплощенный поцелуй.
«Птичка! птичка! Из отчизны дальней
Ты летишь. Что можешь мне сказать?»
«По твоей судьбе там все печальней
Плачет мать».
«Птичка! птичка! Под родною крышей
Ты жила. Ты мне несешь привет?»
«Никого там, — шепчет птичка тише, —
Больше нет».
Тоскует птичка одиноко
Средь чащи елей и берез;
Кругом, куда ни глянет око,
Холодный снег поля занес.
На зимних ветках помертвелых
Нет ни единого листка;
Среди полян печальных, белых —
Ни птиц, ни травки, ни цветка.
Солнце жаворонку силу петь дает,
Он до солнца долетает и поет.
Птичка жаворонок — певчим птичкам царь,
На совете птиц давно решили, встарь.
Но решенье птиц не принял соловей,
Он с обидой дожидается ночей.
И как только означается луна,
Соловьиная баллада всем слышна.
«Птичка! Нам жаль твоих песенок звонких!
Не улетай от нас прочь… Подожди!»—
«Милые крошки! Из вашей сторонки
Гонят меня холода и дожди.
Вон на деревьях, на крыше беседки
Сколько меня поджидает подруг!
Завтра вы спать ещё будете, детки,
А уж мы все понесёмся на юг.