Отскакивает мгла
от окон школы,
звонят из-за угла
колокола Николы.
И дом мой маскарадный
(двуличья признак!)
под козырек парадной
берет мой призрак.
Город спит, окутан мглою,
Чуть мерцают фонари…
Там, далеко за Невою,
Вижу отблески зари.
В этом дальнем отраженьи,
В этих отблесках огня
Притаилось пробужденье
Дней тоскливых для меня.23 августа 1899
Мировое началось во мгле кочевье:
Это бродят по ночной земле — деревья,
Это бродят золотым вином — грозди,
Это странствуют из дома в дом — звезды,
Это реки начинают путь — вспять!
И мне хочется к тебе на грудь — спать.
На площадях полночной мглою +
Когда ужасен бури хлад,
Стремятся бедняки толпою
Свой озарить замерзший взгляд… Кольцом молчащим цепенея
Суровый жест = бесплодный сад,
Сочтёте жизнь, жизнь Ахинея
И дни мученьями грозят.
Милая прохлада, — мгла среди полей.
За оградой сада сладостный покой.
Что-ж еще нам надо в тишине такой!
Подышать ты радо, небо, мглой полей,
Но в мою прохладу молний не пролей,
Не нарушь услады, — грезы над рекой.
Так мила прохлада мглы среди полей!
Так в ограде сада сладостен покой!
Посмотри — какая мгла
В глубине долин легла!
Под ее прозрачной дымкой
В сонном сумраке ракит
Тускло озеро блестит.
Бледный месяц невидимкой,
В тесном сонме сизых туч,
Без приюта в небе ходит
И, сквозя, на все наводит
Фосфорический свой луч.
Страстно, в безумном порыве ко мне ты прижалась
Страстно…
Черная мгла колыхалась
Безучастно.
Что-то хотелось сказать мне родное, святое…
Тщетно!
Сердце молчало в покое
Безответно.
Мягкие груди сильней и сильней прижимались,
Жадно, —
В холодной мгле в смертельном подземельи
Ростут туманные как призраки цветы
Безрадостный у вожделенной цели
Простерший Мертвые перстыТогда стоявшая у сомкнутого входа
Тихонько подняла пустующую длань
Шепнула мне «пастух несчастный встань
Укройся от дождя в приюте темном грота».
Путь мой мгла ночная метит,
Сумрак стелется вокруг
С той поры, как мне не светит
Свет очей твоих, мой друг.
Золотые, закатились
Звезды прелести живой,
Бездны темные раскрылись, —
Ночь, прими меня, я твой!
На холмах Грузии лежит ночная мгла;
Шумит Арагва предо мною.
Мне грустно и легко; печаль моя светла;
Печаль моя полна тобою,
Тобой, одной тобой… Унынья моего
Ничто не мучит, не тревожит,
И сердце вновь горит и любит — оттого,
Что не любить оно не может.
Нет! Так я просто не уйду во мглу,
И мне себя не надо утешать.
Любимая потянется к теплу,
Друзья устанут в лад со мной дышать.
Им надоест мой бой, как ряд картин,
Который бесконечен все равно.
И я останусь будто бы один —
Как сердце в теле.
Тоже ведь — одно!
Один средь мглы, среди домов ветвистых
Волнистых струн перебираю прядь.
Так ничего, что плечи зеленеют,
Что язвы вспыхнули на высохших перстах.
Покойных дней прекрасная Селена,
Предстану я потомкам соловьем,
Слегка разложенным, слегка окаменелым,
Полускульптурой дерева и сна.
Сквозь серый дым от краю и до краю
Багряный свет
Зовет, зовет к неслыханному раю,
Но рая — нет.
О чем в сей мгле безумной, красно-серой,
Колокола —
О чем гласят с несбыточною верой?
Ведь мгла — всё мгла.
И чем он громче спорит с мглою будней,
Сей праздный звон,
Белесая, как марля, мгла
Скрывает мира очертанье,
И не растрогает стекла
Мое убогое дыханье.
Изобразил на нем мороз,
Чтоб сердцу биться не хотелось,
Корзины вымышленных роз
И пальм былых окаменелость,
Язык безжизненной зимы
И тайны памяти лоскутной.
Как все вокруг сурово, снежно,
Как этот вечер сиз и хмур!
В морозной мгле краснеют окна нежно
Из деревенских нищенских конур.
Ночь северная медленно и грозно
Возносит косное величие свое.
Как сладко мне во мгле морозной
Мое звериное жилье!
Веришь в грани? хочешь знать?
Полюбил Её, — святую девственную Мать?
Боль желаний утоли.
Не узнаешь, не достигнешь здесь, во мгле земли.
Надо верить и дремать
И хвалить в молитвах тихих девственную Мать.
Все дороги на земле
Веют близкой смертью, веют вечным злом во мгле.
Туман не редеет
Молочною мглою закутана даль,
И на сердце веет
Печаль.
С заботой обычной,
Суровой нуждою влекомый к труду,
Дорогой привычной
Иду.
Бледна и сурова,
Столица гудит под туманною мглой,
Между скал, под властью мглы,
Спят усталые орлы.
Ветер в пропасти уснул,
С Моря слышен смутный гул.
Там, над бледною водой,
Глянул Месяц молодой,
Волны темные воззвал,
В Море вспыхнул мертвый вал.
Мы — чернецы, бредущие во мгле,
Куда ведет нас факел знанья
И старый жрец с морщиной на челе,
Изобличающей страданья.
Молчим, точа незнаемый гранит,
Кругом — лишь каменные звуки.
Он свысока рассеянно глядит
И направляет наши руки.
Мы дрогнем. Прозвенит, упав, кирка —
Взглянуть в глаза не всякий смеет…
Полночная мечта меж зорьных берегов,
Невидимой струи эфира трепетанье,
Мелодия несказанных стихов,
Теней предсветных лунное сиянье.
Недвижный бег закатных облаков,
Трехцветных рос кристальное блистанье,
Паренье душ свободных от оков,
Земных страстей уснувшее желанье.
Вибраций голубых беззвучная волна,
Огонь любви безтрепетных горений,
Что может быть лучше дороги лесной
В полуденной, нежно спасающей мгле!
Свой дух притаился здесь в каждом стволе.
Что может быть лучше дороги лесной,
Особенно в полдень румяной, весной,
Когда еще холод таится в земле!
Что может быть лучше дороги лесной
В спасающей, милой, полуденной мгле!
Бледно-синий сумрак воды,
Над рекой лиловая мгла.
Тень русалки тихо прошла.
Но завеял ветер следы.
Зашептал неясной тоской
Предвечерний шелест осин.
В камышах зеленой звездой
Загорелся жук смарагдин.
Освежает влажная мгла,
Тихо-ласков шепот воды,
Ты видел деву на скале
В одежде белой над волнами
Когда, бушуя в бурной мгле,
Играло море с берегами,
Когда луч молний озарял
Ее всечасно блеском алым
И ветер бился и летал
С ее летучим покрывалом?
Прекрасно море в бурной мгле
И небо в блесках без лазури;
Наша улица снегами залегла,
По снегам бежит сиреневая мгла.Мимоходом только глянула в окно,
И я понял, что люблю её давно.Я молил её, сиреневую мглу:
«Погости-побудь со мной в моём углу, Не мою тоску ты давнюю развей,
Поделись со мной, желанная, своей!»Но лишь издали услышал я в ответ:
«Если любишь, так и сам отыщешь след.Где над омутом синеет тонкий лёд,
Там часочек погощу я, кончив лёт, А у печки-то никто нас не видал…
Только те мои, кто волен да удал».
Сирени гаснут в мгле аллей,
Песнь молкнет быстротечно, –
Мне снится край, где соловей
И солнце вечно...
Лобзанья рвутся без следов,
Уста скользят беспечно, –
Мне снится край, где средь цветов
Лобзанье вечно...
Морская даль во мгле туманной;
Там парус тонет, как в дыму,
А волны в злобе постоянной
Бегут к прибрежью моему.Из них одной, избранной мною,
Навстречу пристально гляжу
И за грядой ее крутою
До камня влажного слежу.К ней чайка плавная спустилась, —
Не дрогнет острое крыло.
Но вот громада докатилась,
Тяжеловесна, как стекло; Плеснула в каменную стену,
Блеснуло в глазах. Метнулось в мечте.
Прильнуло к дрожащему сердцу.
Красный с ко’зел спрыгну’л — и на светлой черте
Распахнул каретную дверцу.
Нищий поднял дрожащий фонарь:
Афиша на мокром столбе…
Ступила на светлый троттуар,
Исчезла в толпе.
Луч дождливую мглу пронизал —
Богиня вступила в склеп…
Объята мглою вещих теней,
Она восходит в тёмный храм.
Дрожат стопы от холода ступеней,
И грозен мрак тоскующим очам.
И будут ли услышаны моленья?
Или навек от жизненных тревог
В недостижимые селенья
Сокрылся Бог?
Во мгле мерцают слабые лампады,
К стопам приник тяжёлый холод плит.
В душе моей затхлая мгла.
В ней древо соблазна сокрыто.
Цветенье его ядовито,
Отравлена злая смола.
Колышатся ветви, как тени,
И листья на них не шумят,
И льётся больной аромат
Печали, истомы и лени.
И если восходит луна
Над мёртвой моею пустыней,
Когда порой я волю дам мечтам —
Мне снится лес. Над ним — ночная мгла.
Гляжу вперед и вижу — здесь и там
Чернеется отверстие дупла.
Мильоны птиц, головки подвернув
Под перья крыльев, спят во мгле ночной,
А я лечу, разинув жадный клюв,
Свободною и гордою совой.
Как дым, седая мгла мороза
застыла в сумраке ночном.
Как привидение береза
стоит, серея за окном.
Таинственно в углах стемнело,
чуть светит печь, и чья-то тень
над всем простерлася несмело, -
грусть, провожающая день.
Высоко полный месяц стоит
В небесах над туманной землей,
Бледным светом луга серебрит,
Напоенные белою мглой.
В белой мгле, на широких лугах,
На пустынных речных берегах
Только черный засохший камыш
Да верхушки ракит различишь.
В дневных лучах и в сонной мгле,
В моей траве, в моей земле,
В моих кустах я схоронил
Мечты о жизни, клады сил,
И окружился я стеной,
Мой свет померк передо мной,
И я забыл, давно забыл,
Где притаились клады сил.
Порой, взобравшись по стене,
Сижу печально на окне, —
Во мгле, под шумный гул метели,
Найду ль в горах свой путь, — иль вдруг,
Скользнув, паду на дно ущелий?
Со мной венок из иммортелей,
Со мной мой посох, верный друг,
Во мгле, под шумный гул метели.
Ужель неправду норны пели?
Ужель, пройдя и дол и луг,
Скользнув, паду на дно ущелий?
Чу! на скале, у старой ели,
Ломаные линии, острые углы.
Да, мы здесь — мы прячемся в дымном царстве мглы.Мы еще покажемся из угрюмых нор,
Мы еще нарядимся в праздничный убор.Глянем и захватим вас, вбросим в наши сны.
Мы еще покажем вам свежесть новизны.Подождите, старые, знавшие всегда
Только два качания, только нет и да.Будет откровение, вспыхнет царство мглы.
Утро дышит пурпуром… Чу! Кричат орлы!