И на путь меж звезд морозных
Полечу я не с молитвой
Полечу я мертвый грозный
С окровавленною бритвой.
Березка тонкая, подросток меж берез,
В апрельский день любуется собою,
Глядясь в размытый след больших колес,
Где отразилось небо голубое.
Чем муж и жена меж собой различаются?
Жена — это та, что всегда подчиняется,
А муж — это тот, кто сильнее слона
И делает всё, что захочет она.
Гуляю меж цветами
И сам цвести могу;
Как сонный, спотыкаюсь
Почти на каждом шагу.
Держи меня, голубка!
Пожалуй, с пьяных глаз
К твоим ногам свалюсь я, —
А в саду ведь народ как раз.28-29 января 1921
Безупречен и горд
В небо поднятый лоб.
Непонятен мне герб,
И не страшен мне гроб.Меж вельмож и рабов,
Меж горбов и гербов,
Землю роющих лбов —
Я — из рода дубов.26 августа 1918
Одна меж сонными домами
Ночь ходит тихими шагами.
Как сладок звук ее шагов
Под замогильный скорби зов.Была за лесом, за горами.
Пришла с безумными мечтами.
О, если б в крик один излить
Всю боль, всю жизнь и все забыть!
Самоубийц хоронят
Меж четырех дорог;
Растет цветок там синий,
Проклятых душ цветок.
Я плакал мертвой ночью
Меж четырех дорог;
В лучах луны кивал мне
Проклятых душ цветок.
Как в автобусе,
В альбоме этом
Сидеть поэтам
В новейшем вкусе
Меж господами
И боком к даме,
Немного тесно,
Зато чудесно…
К тому же лестно
Свершать свой ход
Меж великанов,
Так гордо канув
Забвенью в рот.
Пускай австралийка меж нами незримая сядет
И скажет слова, от которых нам станет светло.
Как будто бы руку пожмет и морщины разгладит,
Как будто простит, наконец, непростимое зло.
И пусть все по-новому — нам время опять неподвластно,
Есть снова пространство и даже безмолвие есть.
В Испании два друга меж собой
Поспорили, кому владеть Арбой.
До кулаков дошло. Приятелю приятель
Кричит: «Мошенник, вор, предатель».
А им все не решить вопрос…
Тут, под шумок, во время периптий
Юрк и арбу увез
Испанец третий.
Друзьям урок: как об арбе ни ной,
На ней катается другой.
Ветер хрипит на мосту меж столбами,
Черная нить под снегами гудет.
Чудо ползет под моими санями,
Чудо мне сверху поет и поет…
Всё мне, певучее, тяжко и трудно,
Песни твои, и снега, и костры…
Чудо, я сплю, я устал непробудно.
Чудо, ложись в снеговые бугры! 28 декабря 1903
Душа моя — Элизиум теней,
Теней безмолвных, светлых и прекрасных,
Ни помыслам годины буйной сей,
Ни радостям, ни горю не причастных.
Душа моя, Элизиум теней,
Что общего меж жизнью и тобою!
Меж вами, призраки минувших, лучших дней,
И сей бесчувственной толпою?..
Говорливейший меж потомков Рема,
Тех, кто есть и кто был, и тех, кто будет
В дни грядущие, — будь здоров, Марк Туллий,
И прими от Катулла благодарность.
Из поэтов — поэт он самый худший,
Как и ты — из ходатаев наилучший.
Зеленый кустарник
Мне хлещет в лицо.
Меж веток — янтарно
Заката кольцо.Кольцо золотое
Меж туч и огня…
Томленье пустое,
Не мучай меня.Ведь только и надо
Для тихой души:
Простая услада
Вечерней тиши; Покой и прохлада,
Закат золотой.
Обширного сада
Орешник густой.
Одна звезда меж всеми дышит
И так дрожит,
Она лучом алмазным пышет
И говорит: Не суждено с тобой нам дружно
Носить оков,
Не ищем мы и нам не нужно
Ни клятв, ни слов.Не нам восторги и печали,
Любовь моя!
Но мы во взорах разгадали,
Кто ты, кто я.Чем мы горим, светить готово
Во тьме ночей;
И счастья ищем мы земного
Не у людей.
Все кончено: меж нами связи нет.
В последний раз обняв твои колени,
Произносил я горестные пени.
Все кончено — я слышу твой ответ.
Обманывать себя не стану вновь,
Тебя тоской преследовать не буду,
Прошедшее, быть может, позабуду —
Не для меня сотворена любовь.
Ты молода: душа твоя прекрасна,
И многими любима будешь ты.
Сладко меж зреющих нив проезжать на склоне благого
Тихого, ясного дня; свежею ширью дышать,
Духом ржаным да овсяным. И дышишь, смотришь. Невольно
Взгляд замечает иной, мало-привычный узор:
Нивы лежат предо мною; но где ж полосатые нивы?
Да, ведь теперь хутора здесь разбросались и там.
Меж тем, как сыплются над городом гранаты
И рушатся во прах твердыни и палаты,
О, Мудрость дивная, воздвигни свой шатер
Среди враждующих и сеющих раздор;
Поведай, спутница божественного Данта,
Какими пушками, достойными гиганта,
Им нужно запастись, и чем их зарядить,
Чтоб мысли вековой твердыню сокрушить?
Неузримый при свете и
прозреваемый в темноте,
Ты почти междометие
на меже между этим и тем.Вдох и выдох — зазором ли
продыхаешь кругло-кругло
меж морозов узорами
выходящее к свету стекло… И у круга трамвайного
не сойти мне, а повернуть.
Не оставь, не отдай, не замай меня,
между рельсами тесен мой путь.
Меж горных стен несется Терек,
Волнами точит дикий берег,
Клокочет вкруг огромных скал,
То здесь, то там дорогу роет,
Как зверь живой, ревет и воет —
И вдруг утих и смирен стал.
Все ниже, ниже опускаясь,
Уж он бежит едва живой.
Так, после бури истощаясь,
Поток струится дождевой.
И вот обнажилось
Его кремнистое русло.
С еще бессильными крылами
Я видел птенчика во ржи,
Меж голубыми васильками,
У непротоптанной межи.
Над ним и надо мной витала,
Боялась мать — не за себя,
И от него не улетала,
Тоскуя, плача и любя.
Пред этим маленьким твореньем
Я понял благость Вышних Сил,
И в сердце, с тихим умиленьем,
Тебя, Любовь, благословил.
В эти желтые дни меж домами
Мы встречаемся только на миг.
Ты меня обжигаешь глазами
И скрываешься в темный тупик…
Но очей молчаливым пожаром
Ты недаром меня обдаешь,
И склоняюсь я тайно недаром
Пред тобой, молчаливая ложь!
Ночи зимние бросят, быть может,
Нас в безумный и дьявольский бал,
И меня, наконец, уничтожит
Твой разящий, твой взор, твой кинжал! 6 октября 1909
Меж скал разбитых, —
Один! один!
Блаженств забытых
Я властелин.
Там, у платана,
Прошла она,
Дождем фонтана
Окроплена.
Она глядела
Печально вдаль,
Где чуть темнела
Небес эмаль.
Она хранила
В руке цветок,
И обронила
Там лепесток.
Я у бассейна
Его поднял,
Благоговейно
Поцеловал.
Листок случайный,
Ты мой! со мной!
И кроет тайны
Навес ночной.
1896, Кисловодск
Очарованье своих же обетов,
Жажда любви и незнанье о ней…
Что же осталось от блещущих дней?
Новый портрет в галерее портретов,
Новая тень меж теней.
Несколько строк из любимых поэтов,
Прелесть опасных, иных ступеней…
Вот и разгадка таинственных дней!
Лишний портрет в галерее портретов,
Лишняя тень меж теней.
Далёкая, родная,
-Жди меня…
Далекая, родная:
Буду — я…
Твои глаза мне станут
Две звезды.
Тебе в тумане глянут —
Две звезды.
Мы в дали отстояний —
Поглядим;
И дали отстояний —
Станут: дым.
Меж нами, вспыхнувшими, —
Лепет лет…
Меж нами, вспыхнувшими,
Светит свет.
Дробя с могучего наскока
Рогов ветвистые концы
И в землю врезавшись глубоко,
Дерутся осенью самцы.А самка тягостно мычит, —
Подергиваясь в дрожи крупом,
Ждет, — с кем борьба ее случит
Над трепыхающимся трупом… Не так же ли и ты меж нами
Приемлешь красных севов дань,
Как в дебрях девственная лань
Меж воспаленными самцами?
Меж тремя морями башня,
В башне красная девица
Нижет звонкие червонцы
На серебряные нити.
Вышло всех двенадцать ниток.
Повязавши все двенадцать —
Шесть на грудь и шесть на косы, —
Вызывает дева солнце:
«Солнце, выдь! — я тоже выйду!
Солнце, глянь! — я тоже гляну!
От тебя — луга повянут,
От меня — сердца посохнут!»
Пашни буры, межи зелены,
Спит за елями закат,
Камней мшистые расщелины
Влагу вешнюю таят.Хороша лесная родина:
Глушь да поймища кругом!..
Прослезилася смородина,
Травный слушая псалом.И не чую больше тела я,
Сердце — всхожее зерно…
Прилетайте, птицы белые,
Клюйте ярое пшено! Льются сумерки прозрачные,
Кроют дали, изб коньки,
И березки — свечи брачные —
Теплят листьев огоньки.
Меж сизых туч все чаще выплывает
Могучий свет.
И солнца луч яснее мне сверкает,
И туч уж нет.
Они так долго солнце закрывали,
Давили дух.
И мысли мне унылые внушали,
Что свет потух.
Все смыло солнце чистою волною -
Лазурь чиста.
Теперь одна лишь цель передо мною,
Одна мечта.
В пирах безумно молодость проходит;
Стаканов звон да шутки, смех да крик
Не умолкают. А меж тем не сходит
С души тоска ни на единый миг;
Меж тем и жизнь идет, и тяготеет
Над ней судьба, и страшной тайной веет.
Мне пир наскучил—он не шлет забвенья
Душевной скорби; судорожный смех
Не заглушает тайного мученья!..
1848—1849 (?)
Меж тем как с робкою надеждой
Я у чужих стучусь дверей,
Межь тем как я подстерегаю,
Сокровище других людей,
Другие люди, вероятно,
В другую улицу пошли,
С моим сокровищем, в окошко,
Переговоры завели!
Так быть должно! И рок правдивый
Конечно вступится за всех!
Пусть на своей дороге каждый —
Находит счастье и успех!
Зачем, скажи,
В полях, возделанных прилежно,
Среди колосьев ржи
Везде встречаем неизбежно
Ревнивые межи?
Одно и то же солнце греет
Тебя, суровая земля,
Один и тот же труд лелеет
Твои широкие поля.
Но злая зависть учредила,
Во славу алчности и лжи,
Неодолимые межи
Везде, где ты, земля, взрастила
Хотя единый колос ржи.
Хорошо меж подводных стеблей.
Бледный свет. Тишина. Глубина.
Мы заметим лишь тень кораблей.
И до нас не доходит волна.Неподвижные стебли глядят,
Неподвижные стебли растут.
Как спокоен зеленый их взгляд,
Как они бестревожно цветут.Безглагольно глубокое дно.
Без шуршанья морская трава.
Мы любили, когда-то, давно,
Мы забыли земные слова.Самоцветные камни. Песок.
Молчаливые призраки рыб.
Мир страстей и страданий далек.
Хорошо, что я в море погиб.
Как весны меж собою схожи:
И звон ручьев, и тишина…
Но почему же все дороже
Вновь приходящая весна? Когда из дому утром выйдешь
В лучи и птичью кутерьму,
Вдруг мир по-новому увидишь,
Еще не зная, почему.И беспричинное веселье
В тебя вселяется тогда.
Ты сам становишься весенним,
Как это небо и вода.Хочу веселым ледоходом
Пройтись по собственной судьбе.
Или, подобно вешним водам,
Смыть все отжившее в себе.
(Серпантин)
Я, печален, блуждаю меж знакомых развалин,
Где, давно ли, рыдал я от ласкательной боли!
Камни те же, и тот же ветер, медленный, свежий,
Мглу колышет, и берег маргаритками вышит…
Но иное томленье душу режет в покое:
Вместо жгучей печали — сон, как осень, тягучий!
Эти камни так тверды! и уныло близка мне
Эта башня под мхами, с ее думой всегдашней
О далеком, отшедшем, дорогом, хоть жестоком!