Будто месяц с шатра голубого,
Ты мне в душу глядишь, как в ручей…
Он струится, журча бестолково
В чистом золоте горних лучей.
Искры блещут, что риза живая…
Как был темен и мрачен родник —
Как зажегся ручей, отражая
Твой живой, твой трепещущий лик!..
Вызвездило. Месяц в дымке скрыт.
Спрятал он во мгле свои рога.
Сумрачно. Но бледный снег горит.
Внутренним огнем горят снега.
В призрачности белой я слежу,
Сколько их, тех звездных паутин.
Как бы сплесть из них мне мережу?
В Вечном я. Один, один, один.
Заревая вьюга
Всё позамела,
А ревнивый месяц
Смотрит вдоль села.Подойти к окошку —
Долго ль до беды?
А проснутся завтра —
Разберут следы.В огород — собаки
Изорвут, гляди.
«Приходи сегодня» —
И нельзя нейти! По плетню простенком
Проберусь как раз, —
Ни свекровь, ни месяц
Не увидят нас! Осень или зима 1855
Ночь майская без месяца ясна;
Я без свечи письмо твое читаю
И вещих строк живыя письмена
В своей душе запечатляю.
Хочу ответ писать привычною рукой,
Но бледное перо то выразить не в силах,
Что чувствую теперь взволнованной душой:
Не кровь — клокочет лава в жилах.
Как месяц молодой повис
Над освещенными домами!
Как явственно стекает вниз
Прозрачность теплыми волнами!
Какой пример, какой урок
(Весной залога сердце просит)
Твой золотисто-нежный рог
С небес зеленых нам приносит?
Я трепетному языку
Учусь апрельскою порою.
Разноречивую тоску,
Клянусь, о месяц, в сердце скрою!
Прозрачным быть, гореть, манить
И обещать, не обещая,
Вести расчисленную нить,
На бледных пажитях мерцая.
Октябрь — месяц грусти и простуд,
а воробьи — пролетарьят пернатых —
захватывают в брошенных пенатах
скворечники, как Смольный институт.
И вороньё, конечно, тут как тут.
Хотя вообще для птичьего ума
понятья нет страшнее, чем зима,
куда сильней страшится перелёта
наш длинноносый северный Икар.
И потому пронзительное «карр!»
звучит для нас как песня патриота.
Зароси́лось. Месяц ходит.
Над лева́дою покой;
Вдоль по грядкам колобродят
Сфинксы с мертвой головой.
Вышла Груня на лева́ду...
Под вербо́ю парень ждал...
Ионийскую цикаду
Им кузнечик заменял.
Балалайку парень кинул.
За плетень перемахнул
И в подсолнечниках сгинул,
В конопельке потонул...
Зароси́лось. Месяц ходит.
Над лева́дою покой;
Вдоль по грядкам колобродят
Сфинксы с мертвой головой.
Над окошком месяц. Под окошком ветер.
Облетевший тополь серебрист и светел.
Дальний плач тальянки, голос одинокий —
И такой родимый, и такой далекий.
Плачет и смеется песня лиховая.
Где ты, моя липа? Липа вековая?
Я и сам когда-то в праздник спозаранку
Выходил к любимой, развернув тальянку.
А теперь я милой ничего не значу.
Под чужую песню и смеюсь и плачу.
Между скал, под властью мглы,
Спят усталые орлы.
Ветер в пропасти уснул,
С Моря слышен смутный гул.
Там, над бледною водой,
Глянул Месяц молодой,
Волны темные воззвал,
В Море вспыхнул мертвый вал.
В Море вспыхнул светлый мост,
Ярко дышат брызги звезд.
Месяц ночь освободил,
Месяц Море победил.
Когда в полумраке
С тобой я хожу,
На месяц, на звезды
Златыя гляжу —
Хотел бы я месяц
Руками достать,
Хотел бы я звезды
С лазури сорвать.
Украсил бы ими
Я кудри свои —
И после бы умер
От счастья любви.
Месяц, Месяц, где ты был?
— На том свете я ходил.
— Озаритель облаков,
Что ты видел? — Мертвецов.
— Много ль их? — Безмерный ряд.
— Что там делают? — Все спят.
— Месяц, Месяц, где ты был?
— Я над Морем синим плыл.
— Что ты видел на волнах?
— Тело мертвое и страх.
— Месяц, Месяц, где ты был?
— В вековечной смене сил.
— Что ты видишь без конца?
— И тебя, как мертвеца.
Месяц гладит камыши
Сквозь сирени шалаши…
Всё — душа, и ни души.Всё — мечта, всё — божество,
Вечной тайны волшебство,
Вечной жизни торжество.Лес — как сказочный камыш,
А камыш — как лес-малыш.
Тишь — как жизнь, и жизнь — как тишь.Колыхается туман —
Как мечты моей обман,
Как минувшего роман… Как душиста, хороша
Белых яблонь пороша…
Ни души, и всё — душа!
Полный месяц встал над лугом
Неизменным дивным кругом,
Светит и молчит.
Бледный, бледный луг цветущий,
Мрак ночной, по нем ползущий,
Отдыхает, спит.
Жутко выйти на дорогу:
Непонятная тревога
Под луной царит.
Хоть и знаешь — утром рано
Солнце выйдет из тумана,
Поле озарит,
И тогда пройдешь тропинкой,
Где под каждою былинкой
Жизнь кипит.21 июля 189
8.
С. Шахматово
Месяц восходит, месяц прекрасный,
Тихий, любезный спутник земли;
Сребряный, ясный свет изливает,
Нежно блистает в чистых водах.
В счастии, в мире, в тихом весельи
Я наслаждался светом твоим,
Месяц прекрасный! здесь с Альциндором
В роще дубовой ночью сидев.
Чувства из груди в грудь преливались,
Нежные чувства дружбы, любви.
Нет Альциндора!.. Тисы над гробом
Юного друга томно шумят.
Месяц взошел, обливает
Светом трепещущим волны;
Милую нежно я обнял.
Сладко сердца наши полны.
В милых обятьях лежу я
На берегу безмятежно.
— Что́ ты все слушаешь ветер,
С дрожью в руке белоснежной?
— Это не ветер, а пенье:
Девы поют водяныя.
Сестры мои, против воли
Скрытыя в волны морския.
Месяц, месяц, встань за ивой,
Мне в разлуке тяжело!..
Друг весенний, луч пугливый,
Вместе выйдем на село!.. Постучися у крылечка,
Глянь на милую мою,
Я ж у церкви недалечко
В темных липах постою… Ночь по небу звезды кружит,
Свежим полем шелестит —
Ах, о чем, о чем же тужит
И о ком она грустит… Посвети ей на колечко,
Просияй в его кремне —
Может выйдет на крылечко,
Может вспомнит обо мне!.. Отвернется, не ответит,
Не изменится в лице —
Пусть у милой месяц светит
Одиноко на крыльце!..
Прячет месяц за овинами
Желтый лик от солнца ярого.
Высоко над луговинами
По востоку пышет зарево.
Пеной рос заря туманится,
Словно глубь очей невестиных.
Прибрела весна, как странница,
С посошком в лаптях берестяных.
На березки в роще теневой
Серьги звонкие повесила
И с рассветом в сад сиреневый
Мотыльком порхнула весело.
Глубоко ограда врыта,
Тяжкой медью блещет дверь…
— Месяц! месяц! так открыто
Черной тени ты не мерь!
Пусть зарыто, — не забыто…
Никогда или теперь.
Так луною блещет дверь.Мало ль сыпано отравы?..
Только зори ль здесь кровавы
Или был неистов зной,
Но под лунной пеленой
От росы сомлели травы…
Иль за белою стеной
Страшно травам в час ночной?.. Прыгнет тень и в травы ляжет,
Новый будет ужас нажит…
С ней и месяц заодно ж —
Месяц в травах точит нож.
Месяц видит, месяц скажет:
«Убежишь… да не уйдешь»…
И по травам ходит дрожь.
Здесь в сумерки в конце зимы
Она да я — лишь две души.
«Останься, дай посмотрим мы,
Как месяц канет в камыши».
Но в легком свисте камыша,
Под налетевшим ветерком,
Прозрачным синеньким ледком
Подернулась ее душа…
Ушла — и нет другой души,
Иду, мурлычу: тра-ля-ля…
Остались: месяц, камыши,
Да горький запах миндаля.27 марта 1909
Заревел голодный лев,
И на месяц волк завыл;
День с трудом преодолев,
Бедный пахарь опочил.
Угли гаснут на костре,
Дико филин прокричал
И больному на одре
Скорый саван провещал.
Все кладбища, сей порой,
Из зияющих гробов,
В сумрак месяца сырой
Высылают мертвецов!..
Не было, может быть, этого?
Может быть, это и было?..
Тайна пруда фиолетова,
Месяц — что солнце без пыла.
Кто-то, как нимфа загадочный,
В тальме, как страсть, беспорядочный,
Дышит в лицо мне гвоздикой
С улыбкой восторженно-дикой…
Хочется мне ненасытного,
Этого тайного этого…
Месяца звездносвитного!
Воды, где глубь фиолетова!..
Мы — лягушки кваксы.
Ночь чернее ваксы…
Шелестит трава
Ква!
Разевайте пасти, —
Больше, больше страсти!
Громче! Раз и два!
Ква!
Красным помидором
Месяц встал над бором.
Гукает сова…
Ква!
Под ногами кочки.
У пруда — цветочки.
В небе — синева.
Ква!
Месяц лезет выше.
Тише-тише-тише,
Чуть-чуть-чуть-едва:
Ква!
Я ехал к вам: живые сны
За мной вились толпой игривой,
И месяц с правой стороны
Сопровождал мой бег ретивый.
Я ехал прочь: иные сны…
Душе влюбленной грустно было,
И месяц с левой стороны
Сопровождал меня уныло.
Мечтанью вечному в тиши
Так предаемся мы, поэты;
Так суеверные приметы
Согласны с чувствами души.
Август — астры,
Август — звезды,
Август — грозди
Винограда и рябины
Ржавой — август!
Полновесным, благосклонным
Яблоком своим имперским,
Как дитя, играешь, август.
Как ладонью, гладишь сердце
Именем своим имперским:
Август! — Сердце!
Месяц поздних поцелуев,
Поздних роз и молний поздних!
Ливней звездных —
Август! — Месяц
Ливней звездных!
Предутренний месяц на небе лежит.
Я к месяцу еду, снег чуткий скрипит.На дерзостный лик я смотрю неустанно,
И он отвечает улыбкою странной.И странное слово припомнилось мне,
Я все повторяю его в тишине.Печальнее месяца свет, недвижимей,
Быстрей мчатся кони и неутомимей.Скользят мои сани легко, без следа,
А я все твержу: никогда, никогда!..0, ты ль это, слово, знакомое слово?
Но ты мне не страшно, боюсь я иного… Не страшен и месяца мертвенный свет…
Мне страшно, что страха в душе моей нет.Лишь холод безгорестный сердце ласкает,
А месяц склоняется — и умирает.
Месяц рожу полощет в луже,
С неба светит лиловый сатин.
Я стою никому не нужен,
Одинокий и пьяный, один.
А хорошего в жизни мало,
Боль не тонет в проклятом вине,
Даже та, что любил, перестала
Улыбаться при встрече мне.
А за что? А за то, что пью я,
Разве можно за это ругать,
Коль на этой на пьяной планете
Родила меня бедная мать.
Я стою никому не нужен,
Одинокий и пьяный, один.
Месяц рожу полощет в луже,
С неба светит лиловый сатин.
МОЛОДОЙ МЕСЯЦ
На границах неба и земли
Тучи пламенныя расцвели;
И на них, как царь на пышном троне.
Солнце блещет в золотой короне.
Но прорезал месяц молодой
Небосклон над тусклою водой,
И, в воде туманно повторенный,
Ждет престола, солнцем озаренный.
Ночи ждет, чтобы зажечь венец
Царский над собою, наконец,
Оградиться грозными тенями
И царить над трепетными снами.
Иер. Ясинский.
Свод небес похолодел,
Месяц миром овладел,
Жадным светом с высоты
Тронул горные хребты.
Все безмолвно захватил,
Вызвал духов из могил.
В серых башнях, вдоль стены,
Встали тени старины.
Встали тени и глядят,
Странен их недвижный взгляд,
Странно небо над водой,
Властен Месяц молодой.
Спит белая вешняя яблоня.
Ей любо, как девушке, грезить.
Что, в зеркале неба корабль луня,
Восходит тоскующий месяц.
Плывет над землею он алчною,
Во влажном скользит малахите.
Он дышит дыханием яблочным
И сердце ее он похитил.
О грезы! К нему вы зареяли…
Вас месяц приветливо встретил…
Вам знойно, — просите о веере, —
И жар вам овеерит ветер.
Точно призрак умирающий,
На степи ковыль качается,
Смотрит месяц догорающий,
Белой тучкой омрачается.И блуждают тени смутные
По пространству неоглядному,
И, непрочные, минутные,
Что-то шепчут ветру жадному.И мерцание мелькнувшее
Исчезает за туманами,
Утонувшее минувшее
Возникает над курганами.Месяц меркнет, омрачается,
Догорающий и тающий,
И, дрожа, ковыль качается,
Точно призрак умирающий.
Медленно и неуверенно
Месяц встает над землей.
Черные ветки качаются,
Пахнет весной и травой.
И отражается в озере,
И холодеет на дне
Небо, слегка декадентское,
В бледно-зеленом огне.
Все в этом мире по-прежнему.
Месяц встает, как вставал,
Пушкин именье закладывал
Или жену ревновал.
И ничего не исправила,
Не помогла ничему,
Смутная, чудная музыка,
Слышная только ему.
Бледный месяц — на ущербе,
Воздух — звонок, мертв и чист,
И на голой, зябкой вербе
Шелестит увядший лист.
Замерзает, тяжелеет
В бездне тихого пруда,
И чернеет, и густеет
Неподвижная вода.
Бледный месяц на ущербе
Умирающий лежит,
И на голой черной вербе
Луч холодный не дрожит.
Блещет небо, догорая,
Как волшебная земля,
Как потерянного рая
Недоступные поля.
Люблю смотреть на месяц ясной,
Когда встает он из-за гор;
Но мне милее светлый взор
Сияны резвой и прекрасной.Люблю, задумавшись, с кургана
Напевы слушать соловья;
Но веселей душа моя,
Когда поет моя Сияна.Люблю, как песнь мою внимая,
Боец хватает свой булат;
Но слаще струны говорят
С тобой, красавица младая! Люблю на шумном сборе стана
Приветы ратных и вождей;
Но я счастливее царей,
Как улыбнется мне Сияна.
Месяц зеркальный плывет по лазурной пустыне,
Травы степные унизаны влагой вечерней,
Речи отрывистей, сердце опять суеверней,
Длинные тени вдали потонули в ложбине.
В этой ночи, как в желаниях, все беспредельно,
Крылья растут у каких-то воздушных стремлений,
Взял бы тебя и помчался бы так же бесцельно,
Свет унося, покидая неверные тени.
Можно ли, друг мой, томиться в тяжелой кручине?
Как не забыть, хоть на время, язвительных терний?
Травы степные сверкают росою вечерней,
Месяц зеркальный бежит по лазурной пустыне.
Над крышами месяц пустой бродил,
Одиноки казались трубы…
Грациозно месяцу дуралей
Протягивал губы.
Видели как-то месяц в колпаке,
И, ах, как мы смеялись!
«Бубенцы, бубенцы на дураке!»………………………….Время шло, — а минуты остались.
Бубенцы, бубенцы на дураке…
Так они заливались!
Месяц светил на чердаке.
И кошки заволновались.………………………….Кто-то бродил без конца, без конца,
Танцевал и глядел в окна,
А оттуда мигала ему пустота…
Ха, ха, ха, — хохотали стекла…
Можно на крыше заночевать,
Но место есть и на площади!..……………………….Улыбается вывеске фонарь,
И извозчичьей лошади.