Найдено стихов - 104.
На одной странице показано - 35.
Чтобы посмотреть как можно больше стихов из коллекции, переходите по страницам внизу экрана.
Стихи отсортированы так, что в начале Вы будете видеть более короткие стихи.
На последней странице Вы можете найти самые длинные стихи по теме.
Не бойся сказок. Бойся лжи.
А сказка? Сказка не обманет.
Ребенку сказку расскажи —
На свете правды больше станет.
Не поверь лукавой лжи,
Не тужи, не ворожи,
Покоряйся.
Что пропало, не вернёшь,
Ждёшь чего, то, верно, ложь,
Не прельщайся.
Краток праздник бытия.
Жизнь твоя и не твоя, —
Наслаждайся.
Оскверняешь ложью
Ты простор полей,
Называешь Божью
Землю ты своей.
Даже гор уступы
Осквернил хулой.
О, какой ты глупый!
О, какой ты злой!
Словно бусы, сказки нижут,
Самоцветки, ложь да ложь.
Языком клевет не слижут,
Нацепили, и несешь.Бубенцы к дурацкой шапке
Пришивают, ложь да ложь.
Злых репейников охапки
Накидали, не стряхнешь.Полетели отовсюду
Комья грязи, ложь да ложь.
Навалили камней груду,
А с дороги не свернешь.По болоту-бездорожью
Огоньки там, ложь да ложь, -
И барахтаешься с ложью
Или в омут упадешь.
— Солнце, которому больно!
Что за нелепая ложь!
Где ты на небе найдешь
Солнце, которому больно? —
Солнце, смеяться довольно!
Если во мне ты поешь,
Разве же поешь ты безбольно?
Разве же боль эта — ложь?
Лгут уста, но ложь понятна,
И лобзанья как дурман!
Ах, обманывать приятно,
Слаще — веровать в обман!
Пусть ты в руки не даешься,
Знаю я, чего добьюсь;
Верю, если ты клянешься,
Сам, поверив, поклянусь.
Где-то есть тропа мечтательная.
Правда в ней, а в жизни ложь.
Только этим и живешь,
Что светла тропа мечтательная.
Только где же указательная
К ней рука? — не разберешь.
Где-то есть тропа мечтательная, —
Как найти ее сквозь ложь?
Какая ложь в обятьях скрыта!
Как ты хитра невероятно!
Обманывать — всегда нам любо,
И быть обманутым приятно.
К чему твоя самозащита?
Ведь ты, я знаю, лицемеришь.
Хочу твоим я верить козням
И клясться тем, чему ты веришь.
Святых имен твоих не знаю,
Земные ж все названья — ложь,
Но ты пути ко мне найдешь.
Хотя имен твоих не знаю,
Тебя с надеждой призываю,
И верю я, что ты придешь.
Пусть я имен твоих не знаю, —
Не все-ль слова на свете — ложь!
Многоцветная ложь бытия,
Я бороться с тобой не хочу.
Пресмыкаюсь томительно я,
Как больная и злая змея,
И молчу, сиротливо молчу.
У подножья нахмуренных скал,
По расселинам мглисто-сырым
Мой отверженный путь пролегал.
Там когда-то я с верой внимал
Голосам и громам роковым.
А теперь, как больная змея,
По расселинам мглисто-сырым
Пробираюсь медлительно я.
Многоцветная ложь бытия,
Я отравлен дыханьем твоим.
Я ненавижу в людях ложь.
Она у всех бывает разной,
Весьма искусной или праздной
И неожиданной — как нож.
Я ненавижу в людях ложь.
Ту, что считают безобидной,
Ту, за которую мне стыдно.
Хотя не я, а ты мне лжешь.
Я ненавижу в людях ложь.
И очень я душой страдаю,
Когда ее с улыбкой дарят
Так, что сперва не разбершь.
Я ненавижу в людях ложь.
От лжи к предательству полшага.
Когда-то все решала шпага.
А нынче старый стиль негож.
Я ненавижу в людях ложь.
И не приемлю об яснений.
Ведь человек — как дождь весенний,
А как он чист, апрельский дождь…
В моих стихах подвоха не найдёшь.
Подспудно умным и подспудно смелым
Быть не могу. Под правдой прятать ложь,
Под ложью — правду — непосильным делом
Считаю я. Пишу я, что хочу.
О чем хочу, о том и промолчу.
Ну, а подтекст, в отличье от подвоха,
Стихам даёт не автор, а эпоха.
Скажи, мой друг, скажи
(Не надо лжи),
Скажи мне правду
Хоть раз один.— Сказать я не могу,
Я все равно солгу —
Так приказал мне
Мой Господин.Скажи, мой друг, скажи
(Не надо лжи),
Открой мне правду
О Нем хоть раз.— О, если б я открыл,
Тебя бы ослепил
Блеск синих крыл
И черных глаз…
Не оставляй следов (слов) любви –
такая любовь, первая ли последняя,
это ложь, и не просто, а Ложь-на-Крови,
умышленно распространяя сведенья, вымышленные обезумевшим от страсти умом,
а не тою, что милосердствует
и долготерпит. Он не терпит, синим огнём
полыхает и с тою даже не соседствует.А такая (не та) проедает от кишок
до мозжечка, до горла, до пишущей руки,
и остаются письма, и посмертный шок,
и вечность, а по углам пауки.
Знаю — ложь все, что раньше было,
Нет, не верю пустому сну.
Все минувшее разлюбило,
Сердце знает радость одну.Это выцветшее небо наше,
Эти чахлые острова.
Под лучами Господней Чаши
Склонена моя голова.И чего мне бояться, право,
Не амур и не жалкий лук.
Вся любовь, вся тоска, вся слава
В очертаниях этих рук.Ты свободна — люби иль мучай,
Улыбайся иль отрави,
Все редеют, редеют тучи
В незакатном небе любви.
Лжи на свете нет меры,
То ж лукавство да то ж.
Где ни ступишь, тут ложь;
Скроюсь вечно в пещеры,
В мир не помня дверей:
Люди злее зверей.Я сокроюсь от мира,
В мире дружба — лишь лесть
И притворная честь;
И под видом зефира
Скрыта злоба и яд,
В райском образе ад.В нем крючок богатится,
Правду в рынок нося
И законы кося;
Льстец у бар там лестится,
Припадая к ногам,
Их подобя богам.Там Кащей горько плачет:
«Кожу, кожу дерут!»
Долг с Кащея берут;
Он мешки в стену прячет,
А лишась тех вещей,
Стонет, стонет Кащей.
Эй, рабочие мира! ложь — все то сладкопенье!
Держите к ружьям примкнуты штыки!
Лишь в день, когда лопнет земное терпенье,
С ним цепь милитаризма разлетится в куски.
Чем орды гудели, даль тряся, при Саргоне,
Чем ухали пушки под топот Аттил, —
Нам вчера звенело с аппаратов Маркони,
Сегодня говор газет подхватил.
И бои, где за греком стоит англичанин, —
Перезвон под набатом исторических дат:
Что и сотый век на земле не причален
И к войне против войн вызван красный солдат.
Сентябрь 1922
И я пленялся ложью сладкою,
Где смешаны добро и зло;
И я Джиокондовой загадкою
Был соблазнен, — но то прошло;
Я всех обманов не-таинственность,
Тщету измен разоблачил;
Я не раздвоенность — единственность
И простоту благословил.
Люблю улыбку нелукавую
На целомудренных устах
И откровенность величавую
В полумладенческих очах.
Люблю бестрепетное мужество
В пожатье девственной руки
И незапятнанное дружество
Без угрызенья и тоски.
Я рад тому, что ложью зыбкою
Не будет ваше «нет» и «да».
И мне Джиокондовой улыбкою
Не улыбнетесь никогда.
Днем вершу я дела суеты,
Зажигаю огни ввечеру.
Безысходно туманная — ты
Предо мной затеваешь игру.
Я люблю эту ложь, этот блеск,
Твой манящий девичий наряд.
Вечный гомон и уличный треск,
Фонарей убегающий ряд.
Я люблю, и любуюсь, и жду
Переливчатых красок и слов.
Подойду и опять отойду
В глубины протекающих снов.
Как ты лжива и как ты бела!
Мне же по сердцу белая ложь…
Завершая дневные дела,
Знаю — вечером снова придешь.5 апреля 1902
Неподражаемо лжет жизнь:
Сверх ожидания, сверх лжи…
Но по дрожанию всех жил
Можешь узнать: жизнь!
Словно во ржи лежишь: звон, синь…
(Что ж, что во лжи лежишь!) — жар, вал…
Бормот — сквозь жимолость — ста жил…
Радуйся же! — Звал!
И не кори меня, друг, столь
Заворожимы у нас, тел,
Души — что вот уже: лбом в сон.
Ибо — зачем пел?
В белую книгу твоих тишизн,
В дикую глину твоих «да» —
Тихо склоняю облом лба:
Ибо ладонь — жизнь.
Я не любви ищу, но лёгкой тайны.
Неправды мил мне вкрадчивый привет.
Моей любви приюта в жизни нет,
Обман во мне — и жажда лёгкой тайны.
Обман — знак божества необычайный,
Надежда на несбыточный ответ.
Тот победит, кто в панцирь лжи одет,
А правда — щит раба, покров случайный.
Болезнью правды я как все страдала.
Как мерзкий червь я ползала в толпе.
Среди людей, на жизненной тропе
Она меня, свободную, сковала!
Теперь передо мной широкий путь:
Прославить ложь! от правды отдохнуть!
Мы прячем, душим тонкой сетью лжи
Свою любовь.
Мы шепчем: «Да? Ты мой? — Моя? — Скажи! —
— Скорей! Одежды брачные готовь!»
Но я люблю, как любит петь ручей,
Как светит луч.
Последний я, иль первый, меж лучей,
Навек, на миг, — мне все равно, — я жгуч
Но я люблю, как любит льнуть к волне
Воздушность ив.
Мне все равно, что скрыто там на дне, —
Я в зеркале поверхности красив.
Поверхность отражает выси гор,
Измены дня.
Мой милый друг, лелей в себе мой взор,
Как тень, как сон, люби, люби меня! Год написания: без даты
Во мгле ночной
Горят огни,
А надо мной
Глаза твои.
Зачем же ты,
Улыбка дня,
У темноты
Нашла меня?
Здесь мой приют,
Молчанье снов,
Здесь смерть минут
И жизнь цветов.
Зачем в мой сад,
В немой цветник,
Твой дерзкий взгляд,
Как луч, проник?
В нем свет и ложь,
Ложь красоты, —
И ты сожжешь
Мои цветы.
Смотри, смотри,
Они горят —
В лучах зари,
Как прах, лежат,
И пепел их
Несется вдаль,
Закрыв эмаль
Очей твоих.
25 декабря 1895
Кто стал, помимо вечных лжей,
Герольдом истины свободной, —
Тот, в общем мненьи, враг людей,
Отступник веры, бич народный.Как мы ценили правоту?
Какую ей давали плату?
Ведь все кричали: смерть Христу!
Смерть обольстителю Сократу! И Галилей за то, что он
Мир двинул с места, был оплеван.
Судьба! вникая в твой закон,
Я вижу, наш успех основанНа том, что лучший из людей
Обязан крест принять на долю,
Отдать нам в жертву свет очей,
Всю душу, сердце, разум, волю, Трудиться ночь и день-деньской,
Лить пот и кровь свою для брата
И, наконец, за подвиг свой
Стяжать названье ренегата…
Когда душа твоя в одном увидит свете
Ложь с правдой, с благом зло,
И обоймет весь мир в одном любви привете,
Что есть и что прошло; Когда узнаешь ты блаженство примиренья;
Когда твой ум поймет,
Что только в призраке ребяческого мненья
И ложь, и зло живет, —Тогда наступит час — последний час творенья…
Твой свет одним лучом
Рассеет целый мир туманного виденья
В тяжелом сне земном: Преграды рушатся, расплавлены оковы
Божественным огнем,
И утро вечное восходит к жизни новой
Во всех, и все в Одном.
Про меня «мошенник» вкратце
Говорят, говорят,
И пестрей, чем на паяце,
Мой наряд, мой наряд.
Я плясун, плясун канатный
Бибабо, бибабо.
Я кричу: мой верный, ватный
Пес тубо, пес тубо.
Прибрели мы из Китая
С ним вдвоем, с ним вдвоем.
По трапециям летая,
Все поем, все поем,
В наших песнях много чуши, —
Правда — ложь, правда — ложь.,
Затыкай, коль хочешь, уши —
Ну так что ж, ну так что ж!
Я судьбы, плясун канатный, —
Не кляну, не кляну. —
Заменяет песик ватный
И жену, и жену.
Ложь иногда ходит в виде
Женщины милой и скромной:
Ложь эту помню я, — помню
Лик ее нежный и томный!
Тихо звучит ее голос
Всем обаянием ласки;
Полны задумчивой тайны
В душу глядят ее глазки.
Все мне казалося правдой,
Все, что б она ни сказала…
Я допускал добровольно
К сердцу змеиное жало.
Сам я хотел, сам я жаждал
Сладкой отравы обмана…
О, глубока была вера!—
И глубока была рана!
Насилье родит насилье,
и ложь умножает ложь;
когда нас берут за горло,
естественно взяться за нож.
Но нож об являть святыней
и, вглядываясь в лезвие,
начать находить отныне
лишь в нем отраженье свое, —
Нет, этого я не сумею,
и этого я не смогу:
от ярости онемею,
но в ярости не солгу!
Убийство зовет убийство,
но нечего утверждать,
что резаться и рубиться —
великая благодать.
У всех, увлеченных боем,
надежда горит в любом:
мы руки от крови отмоем,
и грязь с лица отскребем,
И станем людьми, как прежде,
не в ярости до кости!
И этой одной надежде
на смертный рубеж вести.
Я так давно родился,
Что слышу иногда,
Как надо мной проходит
Студеная вода.
А я лежу на дне речном,
И если песню петь -
С травы начнем, песку зачерпнем
И губ не разомкнем.
Я так давно родился,
Что говорить не могу,
И город мне приснился
На каменном берегу.
А я лежу на дне речном
И вижу из воды
Далекий свет, высокий дом,
Зеленый луч звезды.
Я так давно родился,
Что если ты придешь
И руку положишь мне на глаза,
То это будет ложь,
А я тебя удержать не могу,
И если ты уйдешь
И я за тобой не пойду, как слепой,
То это будет ложь.
Ты в зеркало смотри,
Смотри, не отрываясь,
Там не твои черты,
Там в зеркале живая,
Другая ты.
…Молчи, не говори…
Смотри, смотри, частицы зла и страха,
Сверкающая ложь
Твой образ создали из праха,
И ты живешь.
И ты живешь, не шевелись и слушай:
Там в зеркале, на дне, —
Подводный сад, жемчужные цветы…
О, не гляди назад,
Здесь дни твои пусты,
Здесь все твое разрушат,
Ты в зеркале живи,
Здесь только ложь, здесь только
Призрак плоти,
На миг зажжет алмазы в водомете
Случайный луч…
Любовь.
— Здесь нет любви.
Не мучь себя, не мучь,
Смотри, не отрываясь,
Ты в зеркале — живая,
Не здесь…
Все друг на друга так похожи;
Всяк порознь так похож на всех, —
Одежда та ж, приличье то же,
И та же речь и тот же смех;
Ложь на устах и ложь во взоре,
В движеньях, в чувствах, в разговоре
Нет мысли, нет души живой…
И это люди? Боже мой.
В истасканных бездушных лицах, —
Как на разрушенных гробницах, —
Давно ль их умер человек? —
Пытался я прочесть порою;
И чувство в их душе живое
Давно ль угаснуло навек?
Какие радости, печали
В сердце прежде бушевали,
И неужели навсегда
Они угасли без следа?
Напрасный труд? Среде послушный,
Стремится всякий позабыть,
Что не был куклой он бездушной,
Что мог и чувствовать и жить…
Свет похож на тьму,
В мыслях — пелена.
Тридцать лет тому
Началась война.Диктор — словно рад…
Душно, думать лень.
Тридцать лет назад
Был просторный день.Стала лишней ложь,
Был я братству рад…
А еще был дождь —
Тридцать лет назад.Дождь, азарт игры,
Веры и мечты…
Сколько с той поры
Утекло воды? Сколько средь полей
У различных рек
Полегло парней,
Молодых навек? Разве их сочтешь?
Раны — жизнь души.
Открывалась ложь
В свете новой лжи… Хоть как раз тогда
Честной прозе дня
Начала беда
Обучать меня.Я давно другой,
Проступила суть.
Мой ничьей тоской
Не оплачен путь.Но все та же ложь
Омрачает день.
Стал на тьму похож
Свет — и думать лень.Что осталось?.. Быт,
Суета, дела…
То ли совесть спит,
То ли жизнь прошла.То ль свой суд вершат
Плешь да седина…
Тридцать лет назад
Началась война.
Я пробегаю жадным взглядом
Вестей горючих письмена,
Чтоб душу, влажную от сна,
С утра ожечь ползучим ядом.
В строках кровавого листа
Кишат смертельные трихины,
Проникновенны, лезвиины,
Неистребимы, как мечта.
Бродила мщенья, дрожжи гнева,
Вникают в мысль, гниют в сердцах,
Туманят дух, цветут в бойцах
Огнями дьявольского сева.
Ложь заволакивает мозг
Тягучей дрёмой хлороформа
И зыбкой полуправды форма
Течёт и лепится, как воск.
И, гнилостной пронизан дрожью,
Томлюсь и чувствую в тиши,
Как, обезболенному ложью,
Мне вырезают часть души.
Не знать, не слышать и не видеть…
Застыть, как соль… уйти в снега…
Дозволь не разлюбить врага
И брата не возненавидеть!
Люби людей; люби природу…
Неволей ближних и родных
Не покупай себе свободу…
Учись у добрых и у злых:
Есть в небе место ясным зорькам,
Но там и темной ночи мгла,
И сладкий мед в растеньи горьком
Находит мудрая пчела.
Пусть лучше ты обманут дважды
И проклят ложью не за ложь…
Чем сам обманешь хоть однажды
И на проклятье посягнешь!
Мы, проклиная, сердце губим,
И свет любви теряем с ним…
Мир наш — пока его мы любим,
Разлюбим — станет он чужим.
Хотя б она сошла с лица земного,
В душе царей для правды есть приют.
Кто не слыхал торжественного слова?
Века векам его передают.
И что ж теперь? Увы, что видим мы?
Кто приютит, кто призрит гостью Божью?
Ложь, злая ложь растлила все умы,
И целый мир стал воплощенной ложью!..
Опять Восток дымится свежей кровью,
Опять резня… повсюду вой и плач,
И снова прав пирующий палач,
А жертвы… преданы злословью!
О, этот век, воспитанный в крамолах,
Век без души, с озлобленным умом,
На площадях, в палатах, на престолах —
Везде он правды личным стал врагом!
Но есть еще один приют державный,
Для правды есть один святой алтарь:
В твоей душе он, царь наш православный,
Наш благодушный, честный русский царь!