1.
Царь давал генералам крест,
2.
тунеядцев озолачивал, награды давая.
3.
В РСФСР не трудящийся не ест.
4.
Инициаторов труда, подвижников хозяйства награждает республика трудовая!
Крест на белом перекрестке
Сказочных дорог.
Рассыпает иней блестки
У Христовых ног.Смотрит ласково Распятый
На сугроб, где белый Пан
Лижет, грустный и мохнатый,
Язвы Божьих ран.
Над горизонтом низко Южный Крест,
Холодное созвездье этих мест.А ночь, как печь, и призрачно далек
Созвездия бесстрастный холодок.Из края вьюг я прилетел сюда,
Где грела нас Полярная звезда.
Высоко́ моё оконце!
Не достанешь перстеньком!
На стене чердачной солнце
От окна легло крестом.
Тонкий крест оконной рамы.
Мир. — На вечны времена.
И мерещится мне: в самом
Небе я погребена!
Купол церкви, крест и небо,
И вокруг печаль полей, —
Что спокойней и светлей
Этой ясной жизни неба?
И скажи мне, друг мой, где бы
Возносилася святкой
К благодатным тайнам неба
Сказка легкая полей!
Подявший крест мучений жаждет.
Стремяся к Господу, аскет
По воле непрерывно страждет,
Чтобы увидеть вечный свет.
Покорным духу стало тело,
Смирился гнев, низложен страх,
Заря спасенья заалела
В непостижимых небесах.
Он изнемог под тяжестью креста,
И пал со стоном на колени, —
Но вновь сомкнулися пречистые уста,
И не роняли пени,
Бездушная толпа теснилася кругом,
Ругаяся его страдальческому лику,
И молча он, склоненный под крестом,
Внимал их бешеному крику.
Когда креста нести нет мочи,
Когда тоски не побороть,
Мы к небесам возводим очи,
Творя молитву дни и ночи,
Чтобы помиловал Господь.Но если вслед за огорченьем
Нам улыбнется счастье вновь,
Благодарим ли с умиленьем,
От всей души, всем помышленьем
Мы Божью милость и любовь?
Мрачной повиликой
Поросли кресты,
А внизу цветы
С красной земляникой.
В памяти вдали
Рой былых желаний;
Повиликой ранней
Думы поросли.
А мечты все те же
В блеске молодом
Ограда, крест, зеленая могила,
Роса, простор и тишина полей…
— Благоухай, звенящее кадило,
Дыханием рубиновых углей!
Сегодня год. Последние напевы,
Последний вздох, последний фимиам…
— Цветите, зрейте, новые посевы,
Для новых жатв! Придет черед и вам.
Месяц бледный, словно облако,
Неподвижный странный лес,
Там далеко шпиль — и около
Золотой, блестящий крест.
Поезд вьется быстро, медленно,
Скрылся лес, и нет креста, —
Но в лазури тайна месяца
Неизменна и чиста.
8 июня 1896
Завораживающая! Крест
На крест складывающая руки!
Разочарование! Не крест
Ты — а страсть, как смерть и как разлука.Развораживающий настой,
Сладость обморочного оплыва…
Что настаивающий нам твой
Хрип, обезголосившая дива —Жизнь! — Без голосу вступает в дом,
В полной памяти дает обеты,
В нежном голосе полумужском —
Безголосицы благая Лета… Уж немногих я зову на ты,
Мрачной павиликой
Поросли кресты,
А внизу цветы
С красной земляникой.
В памяти вдали
Рой былых желаний;
Павиликой ранней
Думы поросли.
И.Д. Мы встретились в деревьях и крестах,
Неразлученные в стремленьях и мечтах,
Но не промолвим мы друг другу ничего
И вновь расстанемся, не зная — отчего.
Вновь замелькают дни и, может быть, года,
Но мы не встретимся уж больше никогда:
Не разрешили мы, слиянные в мечтах,
Загадки ужаса в деревьях и крестах…
Венцы печали —
Отрада плачущих невест.
Мы каждый вечер их встречали
У перекрестка, там, где крест.
Идут, рыдая.
К босым ногам их никнет пыль.
Там, у креста, печаль седая
Кровавую им шепчет быль.
Любить иных — тяжелый крест,
А ты прекрасна без извилин,
И прелести твоей секрет
Разгадке жизни равносилен.
Весною слышен шорох снов
И шелест новостей и истин.
Ты из семьи таких основ.
Твой смысл, как воздух, бескорыстен.
Я шагал по земле, было зябко в душе и окрест.
Я тащил на усталой спине свой единственный крест.
Было холодно так, что во рту замерзали слова.
И тогда я решил этот крест расколоть на дрова.
И разжег я костер на снегу.
И стоял.
И смотрел,
как мой крест одинокий удивленно и тихо горел…
А потом зашагал я опять среди черных полей.
Нет креста за спиной…
Три женщины, грязные, пьяные,
Обнявшись, идут и шатаются.
Дрожат колокольни туманные,
Кресты у церквей наклоняются.Заслышавши речи бессвязные,
На хриплые песни похожие,
Смеются извозчики праздные,
Сторонятся грубо прохожие.Идут они, грязные, пьяные,
Поют свои песни, ругаются…
И горестно церкви туманные
Пред ними крестами склоняются.
Чуть-чуть мой крест, чуть чуть мой крестик,
Ты не на шее, ты внутри
Чуть-чуть умри, чуть-чуть воскресни,
потом опять чуть-чуть умри.
Чуть-чуть влюбись, чуть приласкайся, чуть-чуть побудь, чуть-чуть забудь
Чуть-чуть обидь, чуть-чуть раскайся
Чуть-чуть уйди, вернись чуть-чуть.
Чуть-чуть поплачь, любви не дольше
как шелуха слети с губы,
Но разлюби чуть-чуть, не больше
Опять сияющим крестам
Поют хвалу колокола.
Я вся дрожу, я поняла,
Они поют: «и здесь и там».
Улыбка просится к устам,
Ещё стремительней хвала…
Как ошибиться я могла?
Они поют: «не здесь, а там».
Тяжкий крест несем мы, братья,
Мысль убита, рот зажат,
В глубине души проклятья,
Слезы на сердце кипят.
Русь под гнетом, Русь болеет;
Гражданин в тоске немой;
Явно плакать он не смеет,
Сын об матери больной!
Нет в тебе добра и мира,
Царство скорби и цепей,
По торжищам влача тяжелый крест поэта,
У дикарей пощады не проси, —
Молчи и не зови их в скинию завета
И с ними жертв не приноси.Будь правды жаждущих невольным отголоском,
Разнузданных страстей не прославляй
И модной мишуры за золото под лоском
Блестящих рифм не выдавай.И если чернь слепа, не жаждет и не просит,
И если свет — к злу равнодушный свет
Надменно, как трофей, свои оковы носит, —
Знай, что для них поэта нет…
Завораживающая! Крест
Нá крест складывающая руки!
Разочарование! Не крест
Ты — а страсть, как смерть и как разлука.
Развораживающий настой,
Сладость обморочного оплыва…
Что настаивающий нам твой
Хрип, обезголосившая дива —
Три женщины, грязныя, пьяныя,
Обнявшись, идут и шатаются.
Дрожат колокольни туманныя,
Кресты у церквей наклоняются.
Заслышавши речи безсвязныя,
На хриплыя песни похожия,
Смеются извозчики праздные,
Сторонятся грубо прохожие.
В теснине Кавказа я знаю скалу,
Туда долететь лишь степному орлу,
Но крест деревянный чернеет над ней,
Гниет он и гнется от бурь и дождей.
И много уж лет протекло без следов
С тех пор, как он виден с далеких холмов.
И каждая кверху подъята рука,
Как будто он хочет схватить облака.
О если б взойти удалось мне туда,
Как я бы молился и плакал тогда;
На теплых крыльях летней тьмы
Чрез запах роз промчались мы
И по лучам ночных светил
Тебя спустили средь могил.
Гляди смелей: кладбище здесь;
Плакучих ив печальный лес
Над урной мраморной шумит,
Вблизи ее седой гранит
Едва виднеет меж цветов;
Кругом кресты, и без крестов
На кладбище солнце, сирень и березки
и капли дождя на блестящих крестах.
Местами отлипли сквозные полоски
и в трубки свернулись на светлых стволах.Люблю целовать их янтарные раны,
люблю их стыдливые гладить листки…
То медом повеет с соседней поляны,
то тиной потянет с недальней реки.Прозрачны и влажны зеленые тени.
Кузнечики тикают. Шепчут кусты, —
и бледные крестики тихой сирени
кропят на могилах сырые кресты.
Сойди с креста, народ распятый,
Преобразись, проклятый враг,
Тебе грозит судьба расплатой
За каждый твой неверный шаг.
В бою последнем нет пощады,
Но там, за гранями побед,
Мы вас принять в обятья рады,
Простив неволю долгих лет.
Цветы лилово-голубые,
Всего в четыре лепестка,
В чьих крестиках мои былые
Любовь, отвага и тоска!
Ах, так же вы благоухали
Тогда, давно, в далеком, там,
Зовя в непознанные дали
По опадающим цветам!
И, слушая благоуханья,
Вдыхая цветовую речь,
Гранитный крест меж сосен, на песчаном
Крутом кургане. Дальше — золотой
Горячий блеск: там море, там в стеклянном
Просторе вод — мир дивный и пустой…
А крест над кем? Да, бают, над Русланом.И сходят наземь с седел псковичи,
Сымают с плеч тяжелые мечи
И преклоняют шлемы пред курганом,
И зоркая сорока под крестом
Качает длинным траурным хвостом.Вдоль по песку на блеске моря скачет —
И что-то прячет, прячет… Морской простор — в доспехе золотом.
Ты мысль, ты сон. Сквозь дымную метель
Бегут кресты — раскинутые руки.
Я слушаю задумчивую ель —
Певучий звон… Все — только мысль и звуки!
То, что лежит в могиле, разве ты?
Разлуками, печалью был отмечен
Твой трудный путь. Теперь их нет. Кресты
Хранят лишь прах. Теперь ты мысль. Ты вечен.
Обозвал тишину глухоманью,
Надругался над белым «молчи»,
У креста простодушною данью
Не поставил сладимой свечи.В хвойный ладан дохнул папиросой
И плевком незабудку обжег.
Зарябило слезинками плёсо,
Сединою заиндевел мох.Светлый отрок — лесное молчанье,
Помолясь на заплаканный крест,
Закатилось в глухое скитанье
До святых, незапятнанных мест.Заломила черемуха руки,
Всех обожаний бедствие огромно.
И не совпасть, и связи не прервать.
Так навсегда, что даже у надгробья, —
потупившись, не смея быть при Вас, —
изъявленную внятно, но не грозно
надземную приемлю неприязнь.
При веяньях залива, при закате
стою, как нищий, согнанный с крыльца.
Но это лишь усмешка, не проклятье.
И опять, опять снега
Замели следы…
Над пустыней снежных мест
Дремлют две звезды.
И поют, поют рога.
Над парами злой воды
Вьюга строит белый крест,
Рассыпает снежный крест,
Одинокий смерч.
И вдали, вдали, вдали,
Я долго шел и, выбрав для ночлега
Холм ледяной, поставил гибкий шест.
В полярной тьме не Сириус, не Вега,
Как знак Любви, сверкает Южный Крест.
Вот дунул ветер, поднял вихри снега;
Запел унылый гимн безлюдных мест…
Но для мечты есть в скорбной песне нега,
И тени белые — как сонм невест.
Да, я — один, во льдах пустых затерян,
Мой путь в снегах обманчив и неверен,