Позабыв про дела и тревоги
И не в силах себя удержать,
Так люблю я стоять у дороги -
Запоздалых прохожих пугать!
"Гражданин, разрешите папироску!"
"Не курю. Извините, пока!"
И тогда я так просто, без спросу
Отбираю у дяди бока.
Близки кровавые зрачки,
дымящаяся пеной пасть…
Погибнуть?
Пасть? Что — мы?
Вот хруст костей… вот молния сознанья
перед чертою тьмы…
И — перехлест страданья… Что мы! Но — Ты?
Твой образ гибнет… Где Ты?
В сияние одетый,
бессильно смотришь с высоты? Пускай мы тень.
Маниту! Маниту! Маниту!
Ты благ, ты мудр, ты велик!
Маниту! Маниту!
Услышь мой крик!
В небесах, в облаках, я вижу,
То заря, то полдень, то тень.
В небесах, я вижу,
Ночь и день.
В лесах, в равнинах, я слышу,
Свист, пенье, рычанье, зов.
Одной борьбе, единой цели
Подчинены мы до конца.
И мы на фронт и тыл не делим
Свои советские сердца.
Профессий мирных больше нету!
Винтовкой, молотом, пером,
Как дело общее, победу
На плечи общие берем…
Младый певец Фактыдурая!
Хвала тебе, Евгений наш, хвала!
Ты, глупой скуки яд по капле выпивая,
Неопытным сердцам наделал иного б зла.
Но, к счастью, ты велик… на малые дела.
О, гений гениев! Неслыханное чудо!
Стишки ты пишешь хоть куда!
Да только вот беда:
Ты чувствуешь и мыслишь очень худо!
Я медленно сходил с ума
У двери той, которой жажду.
Весенний день сменяла тьма
И только разжигала жажду.
Я плакал, страстью утомясь,
И стоны заглушал угрюмо.
Уже двоилась, шевелясь,
Безумная, больная дума.
И проникала в тишину
Моей души, уже безумной,
Небо мелкий дождик сеет
На зацветшую сирень.
За окном крылами веет
Белый, белый Духов День.
Нынче другу возвратиться
Из-за моря — крайний срок.
Все мне дальний берег снится,
Камни, башни и песок.
ПесняЯ наживляю мой крючок
Трепещущей звездой.
Луна — мой белый поплавок
Над черною водой.
Сижу, старик, у вечных вод
И тихо так пою,
И солнце каждый день клюет
На удочку мою.
А я веду его, веду
Весь день по небу, но –
Чем подарить тебя? придумать не умею,
Ах! Саша, естьлиб я Короною владел,
Тоб на чело твое прекрасное надел,
Но я вить ничево, ты знаешь, не имею,
Ты скажеш, подари хоть сердце мне свое.
Им Саша милая давно уж обладает,
Оно в плену твоем в оковах воздыхает,
Так можноль тем дарить, что собственно твое?
Голубое, голубое
Око сумрачной страны!
Каждый день ты вновь иное:
Грезишь, пламенное, в зное,
В непогоду кроешь сны.
То, в свинцовый плащ одето,
Сосны хмуришь ты, как бровь;
То горишь лучами света,
От заката ждешь ответа,
Все — истома, все — любовь!
В сей день безумья и позора
Я крепко к Господу воззвал,
И громче мерзостного хора
Мой голос в небе прозвучал.
И от высот Нахараима
Дохнуло бурною зимой,
Как пламя жертвенника, зрима,
Твердь расступилась надо мной.
И белоснежные метели,
Мешаясь с градом и дождем,
Весь день она лежала в забытьи,
И всю ее уж тени покрывали —
Лил теплый летний дождь — его струи
По листьям весело звучали.
И медленно опомнилась она,
И начала прислушиваться к шуму,
И долго слушала — увлечена,
Погружена в сознательную думу…
Осенний день прозрачно стынет,
Звеня охотничьей трубой…
Прощаюсь я с весною синей,
С тобой и с далью голубой… Склонилась синева над чащей,
И очи сини и строги,
И в чаще тающей, шуршащей —
Как бы дыханье и шаги.То, настороживши верхушки,
В прохладе слушает и ждет
И тихо кружит по опушке
Берез умолкший хоровод.И лишь одна, как над могилой,
В чудесный день высь неба голубая
Была светла;
Звучали с церкви, башню потрясая,
Колокола.
И что ни звук, то новые виденья
Бесплотных сил...
Они свершали на́ землю схожденья
Поверх перил.
Чад в мозгу, и в легких никотин —
И туман пополз… О, как тяжел ты
После льдистых дождевых крестин,
День визгливый под пеленкой желтой! Узкий выход белому удушью —
Все сирены плачут, и гудки
С воем одевают взморье тушью,
И трясут дома ломовики.И бесстыдней скрытые от взоров
Нечистоты дня в подземный мрак
Пожирает чавкающий боров
Сточных очистительных клоак.И в тревоге вновь душа томиться,
Побудьте день вы в милицейской шкуре -
Вам жизнь покажется наоборот.
Давайте выпьем за тех, кто в МУРе, -
За тех, кто в МУРе никто не пьет.
А за соседним столом — компания,
А за соседним столом — веселие, -
А она на меня — ноль внимания,
Ей сосед ее шпарит Есенина.
В этот день встревоженный сановник
К телефону часто подходил,
В этот день испуганно, неровно
Телефон к сановнику звонил.
В этот день, в его мятежном шуме,
Было много гнева и тоски,
В этот день маршировали к Думе
Первые восставшие полки.
В этот день машины броневые
Поползли по улицам пустым,
Последний день зимы нам выдан для сомненья:
Уж так ли хороша грядущая весна?
Уж так ли ни к чему теней переплетенья
На мартовских снегах писали письмена?
А что же до меня, не верю я ни зною,
Ни вареву листвы, ни краскам дорогим:
Художница моя рисует белизною,
А чистый белый цвет — он чище всех других.
И ночь, и день бежал. Лучистое кольцо
Ушло в небытие.
Ржаной, зеленый вал плеснул в мое лицо —
В лицо мое:
«Как камень, пущенный из роковой пращи,
Браздя юдольный свет,
Покоя ищешь ты. Покоя не ищи.
Покоя нет.
В покое только ночь. И ты ее найдешь.
Там — ночь: иди туда…»
Не в первый раз кричит петух;
Кричит он живо, бодро, смело;
Уж месяц на небе потух,
Струя в Босфоре заалела.Еще молчат колокола,
А уж восток заря румянит;
Ночь бесконечная прошла,
И скоро светлый день настанет.Вставай же, Русь! Уж близок час!
Вставай Христовой службы ради!
Уж не пора ль, перекрестясь,
Ударить в колокол в Царьграде? Раздайся благовестный звон,
Сегодня день морозно-синий
С румянцем был во все лицо,
И ели, убранные в иней,
Обстали к вечеру крыльцо.Вздыхая грузно на полатях,
До света грежу я всю ночь,
Что эти девки в белых платьях
И между ними моя дочь… Глаза у них круглы и сини
Под нежной тенью поволок,
И наверху, посередине,
Луны отбитый уголок… Глаза их радостны и чисты,
Ваши белые могилки рядом,
Ту же песнь поют колокола
Двум сердцам, которых жизнь была
В зимний день светло расцветшим садом.
Обо всём сказав другому взглядом,
Каждый ждал. Но вот из-за угла
Пронеслась смертельная стрела,
Роковым напитанная ядом.
Всю ночь говорил я с ночью,
Когда ж наконец я лег,
Уж хоры гремели птичьи,
Уж был золотым восток.Проснулся, когда был вечер,
Вставал над рекой туман,
Дул теплый томящий ветер
Из юго-восточных стран.И стало мне вдруг так больно,
Так жалко мне стало дня,
Своею дорогой вольной
Прошедшего без меня.Куда мне теперь из дома?
Вдруг на бегу остановиться,
Так,
будто пропасть на пути.
"Меня не будет…" -
удивиться.
И по слогам произнести:
"Ме-ня не бу-дет…"
Мне б хотелось
не огорчать родных людей.
Но я уйду.
Твои ........ черты,
Запечатлённые Кануном.
Я буду стариться, а ты
Останешься таким же юным.
Твои ........ черты,
Обточенные ветром знойным.
Я буду горбиться, а ты
Останешься таким же стройным.
Есть некий час всемирного молчанья.
Ф. Тютчев
День красочный, день ярко-пестрый,
Многоголосный шумный день;
Ты сердце ранишь болью острой,
Ступени взносишь на ступень.
Всходя по лестнице небесной,
Мы, страх и радость затая,
Взираем, из юдоли тесной,
На всю стоцветность бытия!
Белый листик с цифрой красной!
Это значит — выходной!
Это — солнечный и ясный,
Первомайский день весной!
Много дней таких желанных
В феврале и в ноябре,
Красных чисел долгожданных
В отрывном календаре!
Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!
Гони ее от дома к дому,
Тащи с этапа на этап,
По пустырю, по бурелому
Через сугроб, через ухаб!
День пурпур царственный дает вершине снежной
На миг: да возвестит божественный восход!
На миг сзывает он из синевы безбрежной
Златистых облаков вечерний хоровод.На миг растит зима цветок снежинки нежной,
И зиждет радуга кристально-яркий свод,
И метеор браздит полнощный небосвод,
И молний пламенник взгорается, мятежный… И ты, поэт, на миг земле печальной дан!
Но миру дольнему тобою мир явленный
Мы зрели, вечностью мгновенной осиян, —О, Пушкин! Чистый ключ, огнем запечатленный
Мечей, ревнующих к сынам юдольных стран! —
Моя душа больна весь день,
Моя душа больна прощаньем,
Моя душа в борьбе с молчаньем,
Глаза мои встречают тень.
И под кнутом воспоминанья
Я вижу призраки охот;
Полузабытый след ведет
Собак секретного желанья.
Ты распрощался с братством шумным
Бесстыдных, бешеных, но добрых шалунов;
С бесчинством дружеским веселых их пиров,
И с нашим счастьем вольнодумным.
Благовоспитанный степенный Гименей
Пристойно заменил проказника Амура,
И ветреных подруг, и ветреных друзей,
И сластолюбца Эпикура.
Теперь для двух коварных глаз,
Воздержным будешь ты, смешным и постоянным;
Там сумерки невнятно трепетали,
Таинственно сменяя день пустой.
Кто, проходя, души моей скрижали
Заполонил упорною мечтой?
Кто, проходя, тревожно кинул взоры
На этот смутно отходящий день?
Там, в глубинах, — мечты и мысли скоры,
Здесь, на земле, — как сон, и свет и тень.
Но я пойму и всё мечтой объемлю,
Отброшу сны, увижу наяву,
Можно делать дело с подлецом:
Никогда подлец не обморочит,
Если только знать, чего он хочет,
И всегда стоять к нему лицом.Можно делать дело с дураком:
Он встречается в различных видах,
Но поставь его средь башковитых —
Дурачок не прыгнет кувырком.Если даже мальчиком безусым
Это правило соблюдено,
Ни о чем не беспокойся. Но —
Ни-ког-да не связывайся с трусом.Трус бывает тонок и умен,
Как много дум наводит день рожденья!
Как много чувств в душе он шевелит!
Тот от души его благословит
И проведет с друзьями в наслажденьи.
А есть другой… Болезнен и уныл,
Бежит под сень родительских могил
И там, в пылу преступного раздумья,
Его клянет и просит у небес
В удел земной, как милости, безумья,
Чтоб страшный день из памяти исчез!..
Идем по жнивью, не спеша,
С тобою, друг мой скромный,
И изливается душа,
Как в сельской церкви темной.Осенний день высок и тих,
Лишь слышно — ворон глухо
Зовет товарищей своих,
Да кашляет старуха.Овин расстелет низкий дым,
И долго под овином
Мы взором пристальным следим
За лётом журавлиным… Летят, летят косым углом,