Антон Антонович Дельвиг (худ. В. П. Лангер, 1830)
Роз и лилий белоснежных
Ты не много вплел в венок,
И не много звуков нежных
Ты из лирных струн извлек.
Но тем песням сладкогласным
Отголосок в сердце есть,
Но цветам твоим прекрасным
В тьме забвенья не отцвесть.
Там, где извилины дороги
Снуют свою вкруг моря сеть,
Вот страшно выполз из берлоги
Громадной тучности медведь.
Глядит налево и направо,
И вдаль он смотрит свысока,
И подпирает величаво
Хребтом косматым облака.
Милорадовича помню
В битве при Бородине:
Был он в шляпе без султана
На гнедом своем коне.
Бодро он и хладнокровно
Вел полки в кровавый бой,
Строй за строем густо, ровно
Выступал живой стеной.
Прозрачный Леман зеркальной равниной
Раскинулся под зеркалом небес;
Картина здесь сменяется картиной,
Природа здесь храм творческих чудес.
Над озером оградою прибрежной
Громады гор сомкнулись и срослись
И царственно над диадемой снежной
Светлеет их надоблачная высь.
Перед судом ума сколь, Каченовский! жалок
Талантов низкий враг, завистливый зоил.
Как оный вечный огнь при алтаре весталок,
Так втайне вечный яд, дар лютый адских сил,
В груди несчастного неугасимо тлеет.
На нем чужой успех, как ноша, тяготеет;
Счастливца свежий лавр — колючий терн ему;
Всегда он ближнего довольством недоволен
И, вольный мученик, чужим здоровьем болен.
Где жертв не обрекла господству своему