…И вижу я в окно, как душу холодящий
Отлив зелено-золотой,
В туманную лазурь переходящий,
Объемлет неба свод ночной.Далекая звезда мелькает точкой белой —
И в небе нет других светил.
Громадный город спит, в беспутстве закоснелый,
И бредит, как лишенный сил… Мысль ищет выхода — ее пугает холод,
Она мне кажется мечтой,
И не найдут ее, когда проснется город
С его бездушной суетой.
Долго не сдавалась Любушка-соседка,
Наконец шепнула: «Есть в саду беседка, Как темнее станет — понимаешь ты? .»
Ждал я, исстрадался, ночки-темноты! Кровь-то молодая: закипит — не шутка!
Да взглянул на небо — и поверить жутко! Небо обложилось тучами кругом…
Полил дождь ручьями — прокатился гром! Брови я нахмурил и пошел угрюмый —
«Свидеться сегодня лучше и не думай! Люба белоручка, Любушка пуглива,
В бурю за ворота выбежать ей в диво; Правда, не была бы буря ей страшна,
Если б… да настолько любит ли она?..»Без надежды, скучен прихожу в беседку,
Прихожу и вижу — Любушку-соседку! Промочила ножки и хоть выжми шубку…
Было мне заботы обсушить голубку! Да зато с той ночи я бровей не хмурю
Не приходи в часы волнений,
Сердечных бурь и мятежей,
Когда душа огнем мучений
Сгорает в пламени страстей.Не приходи в часы раздумья,
Когда наводит демон зла,
Вливая в сердце яд безумья,
На нечестивые дела; Когда внушеньям духа злого,
Как низкий раб, послушен ум,
И ничего в нем нет святого,
И много, много грешных дум.Закон озлобленного рока,
Мне плакать хочется, а плакать в мире стыдно,
Увидят люди — осмеют
И с едкой клеветой, с улыбкою обидной
Притворством слезы назовут.
О, горько жить, о, трудно пережить измену
Того, чем сладко было жить!..
Из чаши радостей я пил одну лишь пену,
Она мешала нектар пить…
Так прочь, прочь, чаша всех надежд и упований!
Не принесла мне счастья ты;
Я был на могиле, похитившей брата,
И горькие слезы кропили ее,
В душе пролилася святая отрада,
От горя проснулося сердце мое.Проснулися чувства и думы толпою,
И память о прежнем в душе ожила,
И резво, роскошно опять предо мною
Былого картина как май расцвела.Как будто бы горе мое миновало,
Как будто б я с братом, и брат мой со мной,
Как будто б на сердце тоски не бывало;
Но я был обманут коварной мечтой: Не брат предо мною — могила сырая,
Силен и строен мой милый, нет равного
В мире красавца ему,
В поле средь брани, средь игрища славного
Мало двоих одному.
Метко бросает он стрелы летучие,
Храбро владеет мечом,
Гордо глядят его взоры кипучие,
Ловко он правит конем.
Бровь соболиная, волосы черные,
Небо и пламень — глаза,
Стих 1Воззвал Предвечный, Бог богов,
И в страхе, ужасом объята,
Земля, с восхода до заката,
Дрожит, громовый слыша зов.2 и ЗГрядет, Сиона полн красой,
Во славе Бог, в устах улики;
Блеск молний пред лицем Владыки,
Окрест шум вихря, бури вой.4И все, что в неба высоте,
Что на земле таится дольной,
Все созывает Он, крамольный
Судить народ Свой в правоте.5Велит Он ангелам Своим
1
Всё туманится и тмится,
Мрак густеет впереди.
Струйкой света что-то мчится
По воздушному пути,
В полуогненную ризу
Из лучей облечено.
Только час оттуда снизу,
А уж с небом сближено;
Без порывов, без усилья,
Еще младенцу в колыбели
Мечты мне тихо песни пели,
И с ними свыклася душа,
Они, чудесной жизни полны,
Ко мне нахлынули как волны,
Напевом слух обворожа.
Вскипело сердце дивным даром,
Заклокотал огонь в груди,
И дух, согретый чистым жаром,
Преград не ведал на пути.
1
Повитый ризою полночного тумана,
Под сладкий говор волн седого океана,
Как путник под напев лесного соловья,
Спит пышный град. Разврата не тая,
Он обнажил поруганное тело, —
Рука страстей над ним отяготела,
И ночи тьма не кроет от очей
Печальных призраков людского заблужденья:
Там сладострастные стоят изображенья,