Найдено стихов - 64.
На одной странице показано - 35.
Чтобы посмотреть как можно больше стихов из коллекции, переходите по страницам внизу экрана.
Стихи отсортированы так, что в начале Вы будете видеть более короткие стихи.
На последней странице Вы можете найти самые длинные стихи по теме.
Ты разве женщина? О нет!
Наврали все, что ты такая.
Ведь я, как пугало, одет,
А ты меня не избегаешь.Пусть у других в карманах тыщи,
Но — не кокетка и не бл*дь —
Поэзия приходит к нищим,
Которым нечего терять.
Встреча — случай. Мы смотрели.
День морозный улыбался,
И от солнца акварельным
Угол Кудринки казался.
Снег не падал. Солнце плыло…
Я шутил, а ты смеялась… Будто все, что в прошлом было,
Только-только начиналось…
Ах ты, жизнь моя — морок и месиво.
След кровавый — круги по воде.
Как мы жили! Как прыгали весело —
Карасями на сковороде.Из огня — в небеса ледовитые…
Нас прожгло. А иных и сожгло.
Дураки, кто теперь нам завидует,
Что при нас посторонним тепло.
Вновь, как в детстве, с утра и на-ноги.
Может, снова пройдешь ты мимо.
Снова двойками по механике
Отмечаются встречи с любимой.
Вновь мечтанья, детские самые.
Хоть изжить, что прожил — невозможно,
Хоть давно близоруки глаза мои
И надежды мои — осторожны.
Наш выбор прост. И что метать икру?
Я в пустоте без родины умру.
Иль родина сюда придет ко мне,
Чтоб утопить меня в своём г….
Мне без тебя так трудно жить,
А ты — ты дразнишь и тревожишь.
Ты мне не можешь заменить
Весь мир…
А кажется, что можешь.
Есть в мире у меня свое:
Дела, успехи и напасти.
Мне лишь тебя недостает
Для полного людского счастья.
Мне без тебя так трудно жить:
Все — неуютно, все — тревожит…
Ты мир не можешь заменить.
Но ведь и он тебя — не может.
И прибои, и отбои, -
Ерунда и пустяки.
Надо просто жить с тобою
И писать свои стихи, -
Чтоб смывала всю усталость
Вдохновения струя…
Чтобы ты в ней отражалась
Точно так же, как и я.
Когда одни в ночи лесной
Сидим вдвоём, не видя листьев,
И ты всей светлой глубиной
Идешь ко мне, хотя боишься.И позабыв минутный страх,
Не говоря уже, что любишь,
Вдруг замираешь на руках
И запрокидываешь губы.И жить и мыслить нету сил…
Вдруг понимаю я счастливо,
Что я свой крест не зря тащил,
И жизнь бывает справедлива.
Вы как в грунт меня вжимаете.
Не признали? Что вы знаете?
Это ярмарка какая-то —
Не поймёшь тут, что с чего.
Вы меня не понимаете?
Вы себя не понимаете!
Вообще — не понимаете…
Впрочем, вам не до того.
Неустанную радость сменила усталость.
Вновь я зря расцветал, разражался весной,
И опять только руки и плечи остались,
А слова оказались пустой болтовней.
Ты ошиблась — пускай… И к чему эти речи.
Неужели молва так бесспорно права;
И всегда остаются лишь руки и плечи,
И, как детская глупость, всплывают слова?
Бог за измену отнял душу.
Глаза покрылись мутным льдом.
В живых осталась только туша
И вот нависла над листом.Торчит всей тяжестью огромной,
Свою понять пытаясь тьму.
И что-то помнит… Что-то помнит…
А что — не вспомнит… Ни к чему.
Он комиссаром быть рождён.
И, облечён разумной властью,
Людские толпы гнал бы он
К непонятому ими счастью.
Но получилось всё не так:
Иная жизнь, иные нормы…
И комиссарит он в стихах —
Над содержанием и формой.
Я пью за свою Россию,
С простыми людьми я пью.
Они ничего не знают
Про страшную жизнь мою.
Про то, что рождён на гибель
Каждый мой лучший стих…
Они ничего не знают,
А эти стихи для них.
Писал один поэт:
О небогатой доле.
«На свете счастья нет,
Но есть покой и воля».Хотел он далеко
Бежать. Не смог, не скрылся.
А я б теперь легко
С той долей примирился.И был бы мной воспет
По самой доброй воле
Тот мир, где счастья нет,
Но есть покой и воля.Что в громе наших лет
Звучало б так отчасти:
«На свете счастья нет,
Но есть на свете счастье».
В жизни, в искусстве, в борьбе, где тебя победили,
Самое страшное — это инерция стиля.
Это — привычка, а кажется, что ощущенье.
Это стихи ты закончил, а нет облегченья.
Это — ты весь изменился, а мыслишь, как раньше.
Это — ты к правде стремишься, а лжешь, как обманщик.Это — душа твоя стонет, а ты — не внимаешь.
Это — ты верен себе, и себе — изменяешь.
Это — не крылья уже, а одни только перья,
Это — уже ты не веришь — боишься неверья.Стиль — это мужество. В правде себе признаваться!
Всё потерять, но иллюзиям не предаваться —
Кем бы ни стать — ощущать себя только собою,
Даже пускай твоя жизнь оказалась пустою,
Даже пускай в тебе сердца теперь уже мало…
Правда конца — это тоже возможность начала.
Кто осознал пораженье, — того не разбили… Самое страшное — это инерция стиля.
Наверно, я не так на свете жил,
Не то хотел и не туда спешил.
А надо было просто жить и жить
И никуда особо не спешить.
Ведь от любой несбывшейся мечты
Зияет в сердце полость пустоты.Я так любил. Я так тебя берёг.
И так ничем тебе помочь не мог.
Затем, что просто не хватало сил.
Затем, что я не так на свете жил.
Я жил не так. А так бы я живи, -
Ты б ничего не знала о любви.
Он был рождён имперской стать столицей.
В нём этим смыслом всё озарено.
И он с иною ролью примириться
Не может. И не сможет всё равно.Он отдал дань надеждам и страданьям.
Но прежний смысл в нем всё же не ослаб.
Имперской власти не хватает зданьям,
Имперской властью грезит Главный Штаб.Им целый век в иной эпохе прожит.
А он грустит, хоть эта грусть — смешна.
Но камень изменить лица не может, -
Какие б ни настали времена.
В нем смысл один, — неистребимый, главный,
Как в нас всегда одна и та же кровь.
И Ленинграду снится скиптр державный, -
Как женщине покинутой — любовь.
Ни трудом и ни доблестью
Не дорос я до всех.
Я работал в той области,
Где успех — не успех.
Где тоскуют неделями,
Коль теряется нить,
Где труды от безделия
Нелегко отличить…
Но куда же я сунулся?
Оглядеться пора!
Я в годах, а как в юности —
Ни кола, ни двора,
Ни защиты от подлости, -
Лишь одно, как на грех: Стаж работы в той области,
Где успех — не успех…
Не ценят знанья тонкие натуры.
Искусство любит импульсов печать.Мы ж, Рафаэль, с тобой — литература!
И нам с тобой здесь лучше промолчать.Они в себе себя ценить умеют.
Их мир — оттенки собственных страстей.
Мы ж, Рафаэль, с тобой куда беднее —
Не можем жить без Бога и людей.Их догмат — страсть. А твой — улыбка счастья.
Твои спокойно сомкнуты уста.
Но в этом слиты все земные страсти,
Как в белом цвете слиты все цвета.
Сдаёшься. Только молишь взглядом:
И задушить, и не душить.
И задавать вопрос не надо —
А как ты дальше будешь жить? Наверно, так, как и доселе.
И так же в следующий раз
В глазах бледнее будет зелень
И глубже впадины у глаз.И я — всё сдержанней и злее —
Не признавать ни слов, ни слез…
Но будет каждый раз милее
Всё это.- Всё, что не сбылось.
Он собирался многое свершить,
Когда не знал про мелочное бремя.
А жизнь ушла на то, чтоб жизнь прожить.
По мелочам. Цените, люди, время.Мы рвёмся к небу, ползаем в пыли,
Но пусть всегда, везде горит над всеми:
Вы временные жители земли!
И потому — цените, люди, время!
У меня любимую украли,
Втолковали хитро ей своё.
И вериги долга и морали
Радостно надели на неё.А она такая ж, как и прежде,
И её теперь мне очень жаль.
Тяжело ей — нежной — в той одежде
И зачем ей — чистой — та мораль.
Мы всюду, бредя взглядом женским,
Ища строку иль строя дом,
Живём над пламенем вселенским,
На тонкой корочке живём.Гордимся прочностью железной,
А между тем в любой из дней,
Как детский мячик, в черной бездне
Летит земля. И мы на ней.
Но все масштабы эти помня,
Своих забыть — нам не дано.
И берег — тверд. Земля — огромна.
А жизнь — серьезна. Всё равно.
Наш путь смешон вам? — Думайте о нем.
Да, путались!.. Да, с самого начала.
И да — в трех соснах. Только под огнем.
Потом и сосен никаких не стало.
Да, путались. И с каждым днем смешней,
Зачем, не зная, все на приступ лезли.
…И в пнях от сосен. И в следах от пней.
И в памяти — когда следы исчезли.
Ах, сколько смеху было — и не раз, —
Надежд напрасных, вдохновений постных,
Пока открыли мы — для вас! для вас! —
Как глупо и смешно блуждать в трех соснах.
Заслуг не бывает. Не верьте.
Жизнь глупо вперёд заслужить.
А, впрочем, — дослужим до смерти,
И можно заслугами жить.А нынче бы — лучше иначе.
Обманчиво право на лень.
Ведь, может, и жить — это значит
Заслуживать каждый свой день.
Слепая осень. Город грязь топтал.
Давило небо низкое, и даже
Подчас казалось: воздух черным стал,
И все вдыхают смесь воды и сажи.Давило так, как будто, взяв разбег
К бессмысленной, жестокой, стыдной цели,
Всё это нам наслал наш хитрый век,
Чтоб мы о жизни слишком не жалели.А вечером мороз сковал легко
Густую грязь… И вдруг просторно стало.
И небо снова где-то высоко
В своей дали прозрачно заблистало.И отделился мир от мутных вод,
Пришел в себя. Отбросил грязь и скверну.
И я иду. Давлю ногами лёд.
А лёд трещит. Как в детстве. Достоверно.
Ты летишь, и мне летится.
Правлю прямо, курс держа.
Только ты летишь, как птица,
Я — как толстый дирижабль.Не угнаться за тобою,
Не избыть своих границ.
Вот ты движешься с толпою
Легких птиц, бездомных птиц.Мне б сейчас к тебе спуститься:
Вот вам сердце, вот и дом.
Только я — увы! — не птица,
Тут не сесть мне нипочем.И гудят моторы резко.
Я скрываюсь в облаках…
А внизу, свернув на Невский,
Ты летишь на каблуках.
Стал я нервным и мнительным,
Сам себя я не чту.
Недостаток, действительно,
Неприятный в быту.Чувства глуше ли, звонче ли, -
Трудно меру найти.
Это молодость кончилась
И не хочет уйти.Это тяжесть движения,
Хоть покой истомил.
Это в каждом решении —
Напряжение сил.Это страсть защищается,
Хоть идут холода.
Это жизнь продолжается, -
И ещё — молода.
Время мстить. Но стоит он на месте.
Ткнёшь копьём — попадёшь в решето.
Все распалось — ни мести, ни чести.
…Только длится — неведомо что.Что-то длится, что сердцем он знает.
Что-то будет потом. А сейчас —
Решето — уже сетка стальная,
Стены клетки, где весь напоказ.Время драться. Но бой — невозможен.
Смысла нет. Пустота. Ничего.
Это — правда. Но будь осторожен:
Что-то длится… Что стоит всего.
Перевал. Осталось жить немного.
За вершиной к смерти круче склон.
И впервые жаль, что нету Бога:
Пустота. Нет смысла. Клонит в сон.Только всё ж я двигаться обязан —
Долг велит, гнетет и в полусне.
И плетусь, как раб, тем долгом связан,
Словно жизнь моя нужна не мне.Разве рабством связан я с другими?
Разве мне не жаль, что в пропасть — дни?
Господи! Откройся! Помоги мне!
Жизнь, себя, свободу мне верни…
Что со мною сталось?
Сердце спит весь день.
То ли это старость,
То ли просто лень.То ли так, томленье:
Гаснет прежний пыл,
А бороться с ленью
Нет причин и сил.То ли сплю, и это
Только снится мне,
И покорно в Лету
Я плыву во сне.
Я позабыл, как держат ручку пальцы,
Как ищут слово, суть открыть хотят…
Я в партизаны странные подался —
Стрекочет мой язык, как автомат.Пальба по злу… Причин на это много.
Всё на кону: Бог… ремесло… судьба…
Но за пальбой я сам забыл — и Бога,
И ремесло, и — отчего пальба.И всё забыв — сознаться в этом трушу.
Веду огонь — как верю в торжество.
А тот огонь мою сжигает душу,
И всем смешно, что я веду его.Я всё равно не верю, что попался…
Я только вспоминаю тяжело, -
Как ищут суть, как держат ручку пальцы
И как нас учит смыслу — ремесло.
От созидательных идей,
Упрямо требующих крови,
От разрушительных страстей,
Лежащих тайно в их основе, От звезд, бунтующих нам кровь,
Мысль облучающих незримо, -
Чтоб жажде вытоптать любовь,
Стать от любви неотличимой, От Правд, затмивших правду дней,
От лжи, что станет им итогом,
Одно спасенье — стать умней,
Сознаться в слабости своей
И больше зря не спорить с Богом.
Я плоть, Господь… Но я не только плоть.
Прошу покоя у Тебя, Господь.Прошу покоя… Нет, совсем не льгот.
Пусть даже нищета ко мне идет.Пускай стоит у двери под окном
И держит ордер, чтоб войти в мой дом.Я не сержусь, хоть сам себе не рад.
Здесь предо мной никто не виноват.Простые люди… Кто я впрямь для них?..
Лежачий камень… Мыслящий тростник… Всех милосердий я превысил срок,
Протянутой руки схватить не смог.Зачем им знать и помнить обо мне,
Что значил я, чем жил в своей стране.В своей стране, где подвиг мой и грех.
В своей стране, что в пропасть тащит всех.Они — просты. Досуг их добр и тих.
И где им знать, что в пропасть тащат — их.Пусть будет всё, чему нельзя не быть.
Лишь помоги мне дух мой укрепить.Покуда я живу в чужой стране.
Покуда жить на свете страшно мне.Пусть я не только плоть, но я и плоть…
Прошу покоя у Тебя, Господь.
Никакой истерики.
Всё идет, как надо.
Вот живу в Америке,
Навестил Канаду.Обсуждаю бодро я
Все свои идеи.
Кока-колу вёдрами
Пью — и не беднею……Это лучше, нежели
Каждый шаг — как веха…
Но — как будто не жил я
На земле полвека.