Ночь напролет обладал я девой сластолюбивой,
Коей не превзойдет в хитростях ласки никто.
Способов сотней измучен, «будь мальчик!» ее попросил я:
Раньше всех просьб, мне она с первого слова дала.
Нечто еще побесстыдней, смеясь, краснея, спросил я:
Тут же развратница мне все предложила сама.
Я ее даром имел, ты ж, Эсхил, не получишь, а, если
Хочешь, и этот дар дорого должен купить.
Что белоснежнаго ты ртом грубым трешь губы Галеса
Нежныя, что, обнажен, ты с Ганимедом лежишь,
Это — не мало все скажут. Так будет! и юноши члены
Хоть перестань возбуждать ты непристойной рукой!
Мальчикам нежным вредит это больше, чем похоть прямая,
Делают пальцы из них, срок ускоряя, мужчин:
Запах отсюда подмышкой, нежданность волос, борода их,
Странная матери, вид в банях при свете плохой.
Две дала части природа мужчине: первой он девам
Служит, мужчинам второй. Пользуйся частью своей!
Что белоснежного ты ртом грубым трешь губы Галеса
Нежные, что, обнажен, ты с Ганимедом лежишь,
Это — не мало все скажут. Так будет! и юноши члены
Хоть перестань возбуждать ты непристойной рукой!
Мальчикам нежным вредит это больше, чем похоть прямая,
Делают пальцы из них, срок ускоряя, мужчин:
Запах отсюда подмышкой, нежданность волос, борода их,
Странная матери, вид в банях при свете плохой.
Две дала части природа мужчине: первой он девам
Служит, мужчинам второй. Пользуйся частью своей!
Пользуйся женских обятий утехами, пользуйся, Виктор,
Пусть незнакомым трудам орган научится твой.
Ткут покрывало уже для супруги, деву готовят,
И новобрачная брить мальчиков будет твоих.
Раз лишь позволит она быть мужу страстному сзади,
Раны первой страшась нового ей копия;
Это тебе повторять ни мать не позволит, ни нянька,
Скажут они: «Ведь — жена это не мальчик тебе!»
Горе! сколько стараний, сколько трудов ты потратишь,
Ежели женский соблазн — чуждая вещь для тебя!
Как новичок, ты поди к Субуранской наставнице в школу:
Сделает мужем она, дева ж — учитель плохой!
Лидия так широка, как зад у всадников медных,
Как легкий обруч детей, звонкой что медью звучит,
Как многократно гимнастом пропрыгнутый круг невредимо,
Как от дорожной воды старый размокший башмак,
Как многоокие сети, что ждут дроздов перелетных,
Как не ловивший ветров над Помпеяной покров,
Как соскользнувший браслет плясуна больного чахоткой,
Как пуховик, если пух вынут Левко́никский весь,
Ветхие как штанины Бритона нищего и как
У Равенна́тских птиц-баб их отвратительный зоб.
Я, говорят, ласкал ее в садке живорыбном…
Ах, не ласкал ли скорей я живорыбный садок!
Той хочу, что доступна, что бегает в легкой одежде,
Той, что дала слуге, раньше, чем мне, моему,
Той, что можно купить целиком за пару сестерций,
Той, что хватит одной в вечер один на троих.
Той же, что требует денег, что пышные речи болтает, —
Пусть обладают вовек пышных Бурди́гал купцы.