Константин Дмитриевич Бальмонт - стихи про смолу

Найдено стихов - 5

Константин Дмитриевич Бальмонт

Капли смолы

Липкия капли смолы
С этой сосны мы сберем.
Богу лесному хвалы
Голосом светлым споем.

Яркий воздвигнем костер,
Много смолистых ветвей.
Будет он радовать взор
Пляской змеистых огней.

Капли душистой смолы
Будут гореть, как свеча.
Богу лесному хвалы,
Радость огней горяча.

Константин Дмитриевич Бальмонт

Завет Пифагора

Ѳимиам—Богам, курящийся,
Человеку же хвала.
О, мудрец, не зря мудрящийся,
Твой завет нам—как скала.

Быстро, с криками веселыми,
Побежим в сосновый лес,
В красный лес, богатый смолами,
Для святилищных завес.

Пред завесами цветистыми,
Что расписаны умом,
Встанет дым струями мглистыми,
Сладковейным вея сном.

Совершив обряды древние,
Песней чисел и светил
Душу сделаем напевнее,
Под бряцание кадил.

Мирозданием обрадован,
С пляской солнц вступая в лад,
Дух взнесется синим ладаном,
В Синь, святую восьмикрат.

В бездне вихрями овеянный,
И громами осиян,
Небом десять крат взлелеянный,
Будет дух и бел и рдян.

И в садах, где в сны пурпурные
Замыкается мечта,—
И в горах, где дни безбурные
Множит в числах высота,—

И в морях, где мгла, бурунами,
Похваляется, вскипев,—
Златопевческими струнами
Пропоем мы наш напев.

Ѳимиам—Богам, курящийся,
Боговидцу же—хвала.
Твой завет, доныне длящийся,
Есть душистая смола.

Константин Дмитриевич Бальмонт

Завет Пифагора

Фимиам — Богам, курящийся,
Человеку же хвала.
О, мудрец, не зря мудрящийся,
Твой завет нам — как скала.

Быстро, с криками веселыми,
Побежим в сосновый лес,
В красный лес, богатый смолами,
Для святилищных завес.

Пред завесами цветистыми,
Что расписаны умом,
Встанет дым струями мглистыми,
Сладковейным вея сном.

Совершив обряды древние,
Песней чисел и светил
Душу сделаем напевнее,
Под бряцание кадил.

Мирозданием обрадован,
С пляской солнц вступая в лад,
Дух взнесется синим ладаном,
В Синь, святую восьмикрат.

В бездне вихрями овеянный,
И громами осиян,
Небом десять крат взлелеянный,
Будет дух и бел и рдян.

И в садах, где в сны пурпурные
Замыкается мечта, —
И в горах, где дни безбурные
Множит в числах высота, —

И в морях, где мгла, бурунами,
Похваляется, вскипев, —
Златопевческими струнами
Пропоем мы наш напев.

Фимиам — Богам, курящийся,
Боговидцу же — хвала.
Твой завет, доныне длящийся,
Есть душистая смола.

Константин Дмитриевич Бальмонт

Ванда

Ванда, Ванда, Дева Польши, уж сведен с минувшим счет,
Светлый призрак в глубь принявши, Висла медленно течет.

Твой отец, о, Панна Влаги, был властитель Польши, Крак,
Он убил смолою Змия. Подвиг тот случился так.

Змей Вавель, в горе пещерной, извиваясь был в гнезде,
Истреблял людей и нивы, изводил стада везде.

Мудрый Крак, чтоб искушен был Змий Вавель, хититель злой,
Начинил бычачьи шкуры липко-черною смолой.

Близ пещеры, где чернела та змеиная нора,
Встали чудища бычачьи, началась в горах игра.

Змий Вавель бычачьи шкуры пастью жадною пожрал,
И внутри воспламенился, и, безумствуя, сгорал.

И сгорел, пробив ущелье. Спас свою отчизну Крак.
Город Краков именитый есть лишь дней минувших знак.

Дочь такого-то героя Ванда стройная была.
Как была она надменна, как была она светла!

Много витязей хотело Деву Польскую пленить,
Мысль ничья ей не сумела золотую выткать нить.

Ванда, в день когда раскрылся красоты ее цветок,
На себя взглянула утром в протекающий поток.

И сказала: «Разве может рядом с золотом быть медь?
Нет достойного мужчины — Польской Панною владеть».

И молва о светлоглазой прогремела там вдали,
В край ее, из стран далеких, Алеманы подошли.

Алеманский повелитель, пышнокудрый Ритогар,
Красотою Ванды взятый, пленник был всевластных чар.

И отправились к ней дважды, трижды к ней послы пришли,
Но привета Ритогару в сердце Девы не нашли.

Бранный клич тогда раздался, — нет добра, будь гений зла,
Вся дружина Алеманов копья длинные взяла.

Но, хоть длинны, не достали, но, хоть остры, нет копья,
Ты была сполна красива, — Ванда, власть сполна твоя.

Вся дружина Алеманов, Ванду видя пред собой,
Пораженная как Солнцем, отступила, кончен бой.

Кликнул вождь: «Да будет Ванда на земле и в сне морском!
Ванда в воздухе!» воскликнув, поразил себя мечом.

И свершилось чарованье, отошла звезда к звезде,
Ванда всюду, звездность всюду, на земле и на воде.

Устремившись в воды Вислы, Ванда там — в текучем сне,
Светлый взор ее колдует Польским судьбам в глубине.

Песня в воздухе над Вислой да не молкнет никогда,
Как победный образ Ванды жив, пока течет вода.

Константин Дмитриевич Бальмонт

Ванда

Ванда, Ванда, Дева Польши, ужь сведен с минувшим счет,
Светлый призрак в глубь принявши, Висла медленно течет.

Твой отец, о, Панна Влаги, был властитель Польши, Крак,
Он убил смолою Змия. Подвиг тот случился так.

Змей Вавель, в горе пещерной, извиваясь был в гнезде,
Истреблял людей и нивы, изводил стада везде.

Мудрый Крак, чтоб искушен был Змий Вавель, хититель злой,
Начинил бычачьи шкуры липко-черною смолой.

Близь пещеры, где чернела та змеиная нора,
Встали чудища бычачьи, началась в горах игра.

Змий Вавель бычачьи шкуры пастью жадною пожрал,
И внутри воспламенился, и, безумствуя, сгорал.

И сгорел, пробив ущелье. Спас свою отчизну Крак.
Город Краков именитый есть лишь дней минувших знак.

Дочь такого-то героя Ванда стройная была.
Как была она надменна, как была она светла!

Много витязей хотело Деву Польскую пленить,
Мысль ничья ей не сумела золотую выткать нить.

Ванда, в день когда раскрылся красоты ея цветок,
На себя взглянула утром в протекающий поток.

И сказала: „Разве может рядом с золотом быть медь?
Нет достойнаго мужчины — Польской Панною владеть“.

И молва о светлоглазой прогремела там вдали,
В край ея, из стран далеких, Алеманы подошли.

Алеманский повелитель, пышнокудрый Ритогар,
Красотою Ванды взятый, пленник был всевластных чар.

И отправились к ней дважды, трижды к ней послы пришли,
Но привета Ритогару в сердце Девы не нашли.

Бранный клич тогда раздался, — нет добра, будь гений зла,
Вся дружина Алеманов копья длинныя взяла.

Но, хоть длинны, не достали, но, хоть остры, нет копья,
Ты была сполна красива, — Ванда, власть сполна твоя.

Вся дружина Алеманов, Ванду видя пред собой,
Пораженная как Солнцем, отступила, кончен бой.

Кликнул вождь: „Да будет Ванда на земле и в сне морском!
„Ванда в воздухе!“ воскликнув, поразил себя мечом.

И свершилось чарованье, отошла звезда к звезде,
Ванда всюду, звездность всюду, на земле и на воде.

Устремившись в воды Вислы, Ванда там — в текучем сне,
Светлый взор ея колдует Польским судьбам в глубине.

Песня в воздухе над Вислой да не молкнет никогда,
Как победный образ Ванды жив, пока течет вода.