Ржали громы по лазури,
Разоржались кони бурь,
И дождавшись громкой бури,
Разрумянили лазурь.
Громы, рдея, разрывали
Крепость мраков, черный круг,
В радость радуги играли,
Воздвигали рдяность дуг.
Завершив свой подвиг трудный,
Ливень струй освободив,
Мир растений изумрудный
Весь прикрыли мглою грив.
И промчались в небе взрытом,
Арку радуги дожгли,
И ушли, гремя копытом.
Чу, последний гром вдали.
От незабудок шел чуть слышный звон.
Цветочный гуд лелея над крутыми
Холмами, васильки, как в синем дыме,
В далекий уходили небосклон.
Качался в легком ветре ломкий лен.
Вьюнок лазурил змейками витыми
Стволы дерев с цветами молодыми.
И каждый ствол был светом обрамлен.
И свет был синь. Кипела в перебое
Волна с волной. Лазурь текла в лазурь.
Павлины спали в царственном покое.
Весь мир в пространство перешел морское.
И в этом сне, не знавшем больше бурь,
По небу плыло Солнце голубое.
Это камень голубой,
Это камень драгоценный,
Что сияет трем мирам.
Посмотри душою пленной,
Он лазурится вон там,
Посмотри в тиши забвенной,
Он горит перед тобой,
Это камень голубой,
Это светоч драгоценный,
Что колдует трем мирам.
Он высо́ко над тобою,
В небосини круговой,
Целый мир он взял без бою,
Окружив его собою,
И, чтоб не был мир слепой,
Чтоб лазурь, что так богата,
Оттенилась блеском злата,
Вдоль небесного он ската
Кинул Солнце пред собой,
Бросил Месяц, сгусток пенный, —
Этот камень голубой,
Этот камень драгоценный,
Что сияет трем мирам.
Видишь бурю по горам?
В тучевом потоке взрытом,
Меж обрывов здесь и там,
Их снегам и их гранитам,
В лике молний златолитом,
Проложил он путь громам.
Видишь, свитком перевитым,
Влажный стебель пред тобой
Дал рожденье нежной чаше,
Что горит все краше, краше?
Это лотос голубой,
Он глядится в души наши,
Обвенчав меня с тобой.
И когда, в блаженстве млея,
В тонком вкрадчивом огне,
Ты, влюбленная лилея,
Прижимаешься ко мне,
И когда, как ночи лета
Страсть одета в блеск зарниц, —
Исполняется примета,
Что лазурь дана для птиц,
И лазурь для нежных лиц.
Ибо мы, в самозабвенный
Погружаяся прибой,
Погружая взор во взоры,
И в молчанье — разговоры,
Видим пламень голубой,
Там, в глазах влюбленных, пленный,
В плен мгновенный предан нам,
Этот камень драгоценный,
Этот свет всегда живой,
Этот камень голубой.
Самоцвет неоцененный,
Что сияет трем мирам.