Намерен некто был строение начать
И стал припасы собирать,
И собирает их по всякий день премного,
Однако не видать строенья никакого.
Проходит день за днем, за годом год течет,
А все строенья нет,
И все до завтрева строитель отлагает.
Вдруг наступила смерть, строитель умирает,
Припасы лишь одни, не зданье оставляет.
Сему строителю себя уподобляет
Тот, кто дела свои вперед все отлагает.
Тот, кто дела свои вперед все отлагает,
Тому строителю себя уподобляет,
Который захотел строение начать,
Стал для него припасы собирать,
И собирает их по всякий день немало.
Построить долго ли? Лишь было бы начало.
Проходит день за днем, за годом год идет,
А все строенья нет,
Все до другого дня строитель отлагает.
Вдруг смерть пришла; строитель умирает,
Припасы лишь одни, не зданье оставляет.
Лев учредил совет какой-то неизвестно;
И посадя в нево сочленами слонов,
Прибавил больше к ним ослов.
Хотя слонам сидеть с ослами и не вместно,
Но лев не мог тово числа слонов набрать,
Какому надлежало
В совете заседать.
Ну, что ж? пускай числа всево бы недостало,
Ведь этоб не мешало
Дела производить. —
Нет; как же? а устав уж ли переступить?
Хоть будь ослы судьи, лишь счетом бы их стало.
А сверх того, как лев совет сей учреждал
Он эдак рассуждал,
И все надеждой льстился,
Что ум слонов
На разум наведет ослов.
Однако как совет открылся,
Дела совсем другим порядком потекли:
Ослы слонов с ума свели.
Два были богача, и оба в тяжбе были.
Причины же прямой я не могу сказать:
Кто может все подробно знать?
К тому же толк иным делам приказным дать
Не так-то чтоб легко: иные говорили
Что спор их из куска земли;
Другие:
Что будто бы долги какие
Прапрадедов своих друг на друга начли.
Таким-то и тягаться,
Которым кошелек поможет оправдаться,
И у судей закон и совесть откупить.
Без денег, как на торг, в суд незачем ходить.
Приказной формою дела их в суд вступили;
И каждой стороне, их стряпчие сулили,
Что в пользу дело то пойдет.
Проходит год, другой, и близ десятка лет;
Конца однако делу нет. —
Уж ли судьи их сговорились
Так долго дело волочить? —
Вот тотчас клеветать и на судей взносить,
И думать, что они из взяток согласились…
Как будто бы нельзя другим причинам быть
Что дело тихо шло. Ну, как тут поспешить?
С год, говорят, по нем в одних архивах рылись.
В том самом городе где спор происходил
Какой-то живописец был,
Которой написал на богачей картину,
Так что нагими их он в ней изобразил,
И выставил в народ. Все спрашивать причину;
Весь город толковать и говорить об них;
И только что речей о богачах нагих.
Доходит весть о том до богачей самих.
Пошли смотреть картину,
И видят, дело так. Досадно это им.
Взбесились богачи: готовы уж прошенье
На живописца подавать,
Чтобы бесчестие взыскать;
И в тяжбе будучи другую начинать.
Как, говорят: снести такое поношенье? —
Пошли ево спросить однако наперед.
Пожалуй, говорят: скажи что за причина
Что в поруганье нам написана картина,
И выставлена в свет.
Что, разве ты, мой друг! сочел нас дураками,
Чтоб насмехаться так над нами?
Нет, живописец им сказал:
Не с тем картину я писал
Чтоб мне над вами насмехаться;
А только вам хотел картиною сказать,
Чево вам должно ожидать,
Когда еще вы станете тягаться.
Худой мир лутче доброй ссоры,
Пословица старинна говорит;
И каждой день нам тож примерами твердит:
Как можно не вплетаться в споры;
А естьли и дойдет нечаянно до них,
Не допуская в даль, прервать с начала их;
И лутче до суда хоть кой как помириться,
Чем дело выиграть, и вовсе просудиться;
Иль споря о гроше всем домом раззориться.
На двор чужой свинья к соседу забрела;
А со двора потом и в сад ево зашла.
В саду бед пропасть накутила:
И гряду целую изрыла.
Встревожился весь дом,
И в доме беганье, содом.
Собак, собак, сюда, домашние кричали.
Из изб все люди побежали,
И свинью, ну, травить:
Швырять в нее, гонять и бить;
Со всех сторон на свинью напустили;
Поленьями ее, метлами, кочергой;
Тот шапкою швырком, другой ее ногой.
Обычай на Руси такой. —
Тут лай собак, и визг свиной,
И крик людей, и стук побой,
Такую кашу заварили
Чтоб и хозяин сам бежал с двора долой;
И люди травлю тем решили,
Что свинью наконец убили.
Охотники те люди были!
Соседы в тяжбу меж собой;
Непримиримая между соседов злоба;
Огнем друг на друга соседы дышут оба:
Тот просит на тово за сад изрытой свой,
Другой что свинью затравили,
И первой говорил:
Я жив быть не хочу, чтоб ты не заплатил
Что у меня ты сад изрыл.
Другой же говорил:
Я жив быть не хочу, чтоб ты не заплатил
Что свинью у меня мою ты затравил.
Хоть виноваты оба были,
Но кстати ль чтоб они друг другу уступили;
Нет, мысль их нетуда:
Во чтоб ни стало им, хотят искать суда.
И подлинно суда искали,
Пока все животы судьям перетаскали.
Не стало ни кола у истцов, ни двора;
Тогда судьи им говорили:
Мы дело ваше уж решили;
Для пользы вашей и добра
Мириться вам пора.
Худой мир лучше доброй ссоры,
Пословица старинна говорит;
И каждый день нам тож примерами твердит,
Как можно не вплетаться в споры;
А если и дойдет нечаянно до них,
Не допуская вдаль, прервать с начала их,
И лучше до суда, хотя ни с чем, мириться,
Как дело выиграть и вовсе просудиться
Иль, споря о гроше, всем домом разориться.
На двор чужой свинья к соседу забрела,
А со двора потом и в сад его зашла
И там бед пропасть накутила:
Гряду изрыла.
Встревожился весь дом,
И в доме беганье, содом:
«Собак, собак сюда!» — домашние кричали.
Из изб все люди побежали
И сви́нью ну травить,
Швырять в нее, гонять и бить.
Со всех сторон на сви́нью напустили,
Поленьями ее, метла́ми, кочергой,
Тот шапкою швырком, другой ее ногой
(Обычай на Руси такой).
Тут лай собак, и визг свиной,
И крик людей, и стук побой
Такую кашу заварили,
Что б и хозяин сам бежал с двора долой;
И люди травлю тем решили,
Что сви́нью наконец убили
(Охотники те люди были).
Соседы в тяжбу меж собой;
Непримиримая между соседов злоба;
Огнем друг на́ друга соседы дышат оба:
Тот просит на того за сад изрытый свой,
Другой, что сви́нью затравили;
И первый говорил:
«Я жив быть не хочу, чтоб ты не заплатил,
Что у меня ты сад изрыл».
Другой же говорил:
«Я жив быть не хочу, чтоб ты не заплатил,
Что сви́нью у меня мою ты затравил».
Хоть виноваты оба были,
Но кстати ль, чтоб они друг другу уступили?
Нет, мысль их не туда;
Во что б ни стало им, хотят искать суда.
И подлинно, суда искали,
Пока все животы судьям перетаскали.
Не стало ни кола у и́стцев, ни двора.
Тогда судьи им говорили:
«Мы дело ваше уж решили:
Для пользы вашей и добра
Мириться вам пора».
С начала всяко дело строго
И в строку так идет,
Что и приступу нет;
А там перегодя немного
Пошло и вкриво все и вкось,
И от часу все хуже, хуже;
Покуда наконец хоть брось.
Не знаю череду ведут ли люди ту же;
Но слово в басне сей
Про птиц, не про людей.
Орлы когда-то все решились
Составить общество правленья меж собой,
И сделали устав такой
Чтоб протчие от них все птицы удалились,
Как недостойные с орлами вместе жить,
Судить,
Рядить,
Или в дела орлов входить;
И словом в обществе одном с орлами быть.
И так живут орлы храня устав свой строго,
И никакой из птиц к орлам приступу нет.
Прошло, не знаю сколько лет;
Однако помнится немного;
Вдруг из орлов один свой голос подает,
С другими рассуждает,
И вот что предлагает:
Хоть позволения на то у нас и нет,
Чтоб с нами в обществе другие птицы жили,
Которы б не одной породы с нами были,
Достоинств равных нам
Орлам
Отменных не имели:
Летать по нашему высоко не умели,
На солнце бы смотреть не смели;
Но как соколий вам известен всем полет,
И думаю, что нам он пользу принесет,
Так пусть и он при нас живет;
Мне кажется беды тут нет. —
И впрямь, орлы на то сказали:
Ево полет, …
А сверх того один сокол куды нейдет.
И сокола принять позволить приказали.
Потом спустя еще не знаю сколько лет,
Уж также и сокол свой голос подает:
Что пользы ястреб тож не мало принесет;
И нужным признает
Чтобы орлы благоволили
И ястреба принять. —
Но тут было орлы сперва поусумнились,
Хотели отказать;
Однако наконец решились
Чтоб позволенье дать
И ястреба в их общество принять.
Потом и ястреб тож орлам стал представлять:
Что нужны птицы, те, другие,
Неведь какие,
Чтоб разну должность отправлять.
Что ж, сделался приказ от самого правленья,
Чтоб птицам был прием вперед без представленья;
И вышло наконец, что в общество орлов
Уж стали принимать и филинов и сов.