С постели
Встала.
На голом теле
Дымится ало
И стынет сон.
Улыбки дрожко
Стрекозят крылья.
В глазах — умилье…
Еще немножко, —
И под уклон!
Утром сердца голос розов,
Точно весенние зори.
Солнце сияет во взоре.
Что за дело до морозов!
А когда завечереет
День веселящийся сердца,
Снег начинает вертеться,
Снег холодной мыслью реет.
Как хорош сегодня гром утра!
Бледно-розовы тона…
Как бежит привольно Иматра —
Образец для полотна!
Жизнь долга, жизнь без любви долга…
О, куда зовет мечта?
И терзает сердце иволга,
Как дней давних красота.
Я коронуюсь утром мая
Под юным солнечным лучом.
Весна, пришедшая из рая,
Чело украсит мне венцом.Жасмин, ромашки, незабудки,
Фиалки, ландыши, сирень
Жизнь отдадут — цветы так чутки! -
Мне для венца в счастливый день.Придет поэт, с неправдой воин,
И скажет мне: «Ты будь достоин
Моим наследником; хитон, Порфиру, скипетр — я, взволнован,
Даю тебе… Взойди на трон,
Благословен и коронован».
Кружевеет, розовеет утром лес,
Паучок по паутинке вверх полез.
Бриллиантится веселая роса.
Что за воздух! Что за свет! Что за краса!
Хорошо гулять утрами по овсу,
Видеть птичку, лягушонка и осу,
Слушать сонного горлана-петуха,
Обменяться с дальним эхом: «Ха-ха-ха!»
Ах, люблю бесцельно утром покричать,
Ах, люблю в березках девку повстречать,
Повстречать и, опираясь на плетень,
Гнать с лица ее предутреннюю тень,
Пробудить ее невыспавшийся сон,
Ей поведать, как в мечтах я вознесен,
Обхватить ее трепещущую грудь,
Растолкать ее для жизни как-нибудь!
Мы сбирали с утра землянику,
Землянику сбирали с утра.
Не устану, не брошу, не кину
Находить этот сладкий коралл,
Потому что он живо напомнил, —
Ну скажи, что напомнил он мне?
Отдаюсь упоительным волнам,
И рассудок от них потемнел…
Дай свои земляничные губы:
Я водой из ключа вкус их смыл.
Сколько ягод скопилось в тот угол, —
В тех кустах еще не были мы…
Отденело. И солнце — на убыль.
День коварно одно раздвоил…
Пью твои земляничные губы,
Земляничные губы твои!
Я грусть свою перегрущу —
Я утро в комнату впущу,
И, белой лилией дыша,
Оно, волнуясь и спеша,
Заполнить комнату мою
Всем тем — всем тем, что я люблю:
Прозолоченной белизной
И гор окружных крутизной,
Лазурью неба и волны.
И станут дни мои полны
Стихами, нежностью, и вновь
Неистребимая любовь
К Несуществующей впорхнет,
Как утро — в комнату, в мой гнет,
В нужду мою, в тоску, в мой стон.
О, лилий ароматный звон!
О, Адриатика моя
Я — снова я! Я — снова я!
Мы сидели в соснах над крутым обрывом,
Над лазурным морем, в ясный Духов день.
Я был безоблачно счастливым,
В моей душе цвела сирень!
В ландышевом шелке, затканном златисто
(Дивен в белорозах милый твой капот!)
Ты, лежа, слушала лучисто,
Как вся душа моя поет!
Не было похожих на тебя, — не будет.
Изменял другим, — тебе не изменю.
Тебя со мною не убудет,
Себя с тобою сохраню.
Я построю замок, — маленький, дешевый, —
В этих самых соснах будущей весной, —
С тобою жить всегда готовый,
Готовый умереть с тобой!
Любовь приходит по вечерам,
А на рассвете она уходит.
Восходит солнце, и по горам,
И по долинам лучисто бродит,
Лучи наводит то здесь, то там.
Мир оживает то здесь, то там,
И кто-то светлый по миру бродит,
Утрами бродит, а к вечерам
Шлет поцелуи лесам, горам
И, миротворя весь мир, уходит.
Уходят горы, и век уходит.
И что звучало по вечерам,
Забыто к утру. Лишь память бродит,
Как привиденье, то здесь, то там,
Да волны моря бегут к горам.
Нам надоели низы — к горам
Мы устремились: ведь солнце там!
А вечерами оно уходит…
Тогда — обратно: по вечерам
Уходит Ясность, и Нежность бродит.
Пока мы юны, пока в нас бродит
Кровь огневая, спешим к горам:
Любовь и Солнце мы встретим там!
Пусть на закате оно уходит,
Она приходит по вечерам…
Бодрящей свежестью пахнуло
В окно — я встала на заре.
Лампада трепетно вздохнула.
Вздох отражен на серебре
Старинных образов в киоте…
Задумчиво я вышла в сад;
Он, как и я, рассвету рад,
Однако холодно в капоте,
Вернусь и захвачу платок.
…Как светозарно это утро!
Какой живящий холодок!
А небо — море перламутра!
Струи живительной прохлады
Вплывают в высохшую грудь,
И утром жизнь мне жаль чуть-чуть;
При светлом пробужденьи сада.
Теперь, когда уже не днями
Мне остается жизнь считать,
А лишь минутами, — я с вами
Хочу немного поболтать.
Быть может, вам не «интересно» —
Узнать, что смерть моя близка,
Но пусть же будет вам известно,
Что с сердцем делает тоска
Любимой женщины когда-то
И после брошенной, как хлам.
Да, следует напомнить вам,
Что где-то ждет и вас расплата
За злой удар ее мечтам.
Скажите откровенно мне,
По правде, — вы меня любили?
Ужели что вы говорили
Я только слышала… во сне?!
Ужель «игра воображенья» —
И ваши клятвы, и мольбы,
А незабвенные мгновенья —
Смех иронической судьбы?
Рассейте же мои сомненья,
Сказав, что это был ни сон,
Ни сказка, ни мираж, ни греза, —
Что это жизнь была, что стон
Больного сердца и угроза
Немая за обман, за ложь —
Плоды не фикции страданья,
А сердца страстное стенанье,
Которым равных не найдешь.
Скажите мне: «Да, это было», —
И я, клянусь, вам все прощу:
Ведь вас я так всегда любила
И вам ли, другу, отомщу?
Какой абсурд! Что за нелепость!
Да вам и кары не сыскать…
Я Господа молю, чтоб крепость
Послал душе моей; страдать
Удел, должно быть, мой печальный,
А я — религии раба,
И буду доживать «опальной»,
Как предназначила судьба.
Итак, я не зову вас в бой,
Не стану льстить, как уж сказала;
Но вот что видеть я б желала
Сейчас в деревьях пред собой:
Чтоб вы, такой красивый, знатный,
Кипящий молодостью весь,
Мучительно кончались здесь,
Вдыхая воздух ароматный,
Смотря на солнечный восход
И восхищаясь птичьей трелью,
Желая жить, вкушать веселье.
Ушли б от жизненных красот.
Мне сладко, чтобы вы страдали,
В сознаньи ожидая смерть,
Я превратила б сердце в твердь,
Которую б не размягчали
Ни ваши муки, ни мольбы,
Мольбы отчаянья, бессилья…
У вашей мысли рвутся крылья,
Мутнеет взор… то — месть судьбы!
Я мстить не стану вам активно,
Но сладко б видеть вас в беде,
Хоть то религии противно.
Но идеала нет нигде.
И я, как человек, конечно,
Эгоистична и слаба
И своего же «я» раба.
А это рабство, к горю, вечно.
…Чахотка точит организм,
Умру на днях, сойдя с «арены».
Какие грустные рефрены!
Какой насмешливый лиризм!
I. Встреча
Спи, спи! пока ты будешь спать,
Я расскажу тебе о ночи
Моей любви, как не отдать
Себя ему — не стало мочи.
Я дверь ему забыла запереть
Свою шестнадцатой весною:
Ах, веял теплый ветер, ведь,
Ах, что-то делалось со мною!..
Он появился, как орел.
Мы встретились однажды утром
Перед охотой. Он пришел
Из странствий юно-златокудрым.
Со мной по саду он гулял,
И лишь меня рукой коснулся,
Он близким, он родным мне стал.
В нас точно кто-то встрепенулся.
И у него на белом лбу
Два лихорадочных и красных
Пятна явились. Я судьбу
Узрела в них — в желаньях страстных.II. Наивность
Потом… Потом я вышла в сад,
Его искала и боялась
Найти. А губы чуть дрожат
Желанным именем. Смеркалось.
Вдруг он выходит из кустов
И шепчет: «Ночью. В час». Вздыхает.
Вдыхает аромат цветов.
Молчит. Молчит — и исчезает.
Что этим он хотел сказать:
«Сегодня ночью. В час»? — не знаю.
Вы это можете понять?
Я — ничего не понимаю.
Что должен он уехать в час,
Хотел сказать он, вероятно?..
Что мне за дело! вот так раз:
Зачем мне это непонятно?..III. Первое свидание
И вот я забываю дверь
Свою закрыть, и в час он входит…
Как я изумлена теперь,
Что дверь открытою находит!..
— Но разве дверь не заперта?.. —
Я спрашиваю. Предо мною
Его глаза, его уста,
В них фраза: «Я ее закрою»…
Но топота его сапог
Боюсь: разбудит он служанку.
И стула скрип, и топот ног…
«Не сесть ли мне на оттоманку?»
— Да, — говорю. Лишь потому,
Что стул скрипел… Ах, оттого лишь!..
Он сел, приблизясь к моему
Плечу. Я — в сторону. Неволишь?..
Глаза я впустила. Он
Сказал: «Ты зябнешь». Взял за руку,
Своею обнял. Входим в сон.
Петух провозгласил разлуку.IV. Вкушение
«Пропел петух, ты слышишь?» Сжал
Меня, — совсем я растерялась.
Я бормотала: ты слыхал?
Ты не ослышался? Металась,
Хотела встать. Но вновь на лбу
Пятна два лихорадно-красных
Увидев, вверила судьбу.
Свою глазам его прекрасным…
Настало утро. Пробудясь,
Я комнаты не узнавала
И даже башмачков. Смеясь,
Себя невольно вопрошала:
Во мне струится что-то. Что ж
Во мне струиться-то могло бы?..
Который час, — как тут поймешь?
И я — одна? и мы — не оба? V. Восторг
Ах, я не знаю ничего…
Лишь помню: дверь закрыть забыла…
Служанка входит. «Отчего
Свои цветы ты не полила?»
— Я их забыла. — Снова та:
«Где платье ты свое измяла?»
Смеется сердце. Та-та-та!
О, если бы я это знала!..
Подъехал к саду фаэтон…
«И ты не накормила кошку», —
Твердит служанка. «Это он!»
Твердит мне сердце. Я — к окошку!
Проси, проси его ко мне, —
Я жду его: мне надо что-то…
И у меня наедине —
Запрет он дверь? — одна забота…VI. Второе свидание
Стучится. Отворяю. И,
Желая оказать услугу,
Дверь вмиг на ключ. В уста мои
Меня целует, как подругу.
— Не посылала за тобой, —
Шепчу… «Так ты не посылала?»
Смущаюсь и кричу душой:
— Да, мне тебя не доставало!
Да, посылала! да, побудь
Немного здесь! — Глаза руками
Закрыла от любви, на грудь
К нему склонив уста с глазами…
«Но кажется пропел петух?»
Он стал прислушиваться. Я же
Подумала невольно вслух:
— Как это мог подумать даже?..
Никто не пел. Пожалуй, лишь
Кудахтала немного кура…
Он мне: «Немного погодишь, —
Я дверь запру». И вечер хмуро
В окно взглянул. А я едва
Могла шепнуть: — Но дверь закрыта…
Я заперла уже… — Трава,
Деревья, все — луной облито.VII. У зеркала
Уехал он опять. Во мне
Как будто золото струилось.
Я — к зеркалу. Там, в глубине,
Влюбленных глаза два светилось.
Лишь я увидела тот взгляд,
Во мне вдруг что-то задрожало,
И заструился сладкий яд
Вкруг сердца, выпуская жало…
О, раньше я была не та:
Так на себя я не смотрела!..
И в зеркале себя в уста
Поцеловать я захотела…