Борису Верину — Принцу СирениВы — Принц Фиолевой Сирени
И друг порхающей листвы.
Весенней осени, осенней
Весны нюанс познали Вы…
Принц лилий девственных, принц целомудренный,
Был в Одуванчика, царевну пажити,
С головкой шелково-златисто-пудреной,
Влюблен без памяти, — ну что вы скажете?
Но лишь коснулся он устами лилии
Уст Одуванчика безгрешно-женственных,
Она растаяла, фантазясь пылию…
Что ж целомудрие, принц лилий девственных?
Пользуясь любезным разрешеньем
Вашим — посещать Ваш дом без Вас,
Мы пришли со скромным подношеньем
Более для слуха, чем для глаз…
Я — поэт, и мне доступны страсти,
Алый притягательный графин:
Разделил его я на две части, —
Я повинен в этом не один…
Ведь моя возлюбленная тоже
Поэтесса, знающая страсть…
Там, где моря влага синяя
Острошхерною косой
С прибережной полосой
Разграничена, сфинкс-Финния
Взор дарит своей красой.
Вы, пробравшийся в Финляндию
И попавший в Гельсингфорс,
Вы, отвергший «красный форс»,
Получаете гарантию,
Этой милой девушке с легкою недужинкой
В сердце, опрокинутом в первый же полет,
Доброглазой девушке, названной Жемчужинкой,
Ливней освежительных счастье не прольет.
Сердце обескрыливший юноша хорошенький
Причинил нечаянно жгучую печаль.
«Боже! Правый Господи! Не вреди Алешеньке:
Был он легкомысленным, и его мне жаль…»
Сердце успокоивший, нелюбимый девушкой,
Женщиной разлюбленный, преданностью мил…
О вы, Принц Лилии, столь белой,
Как белы облака в раю,
Вы, в северном моем краю
Очаровавший изабеллой
Тоску по южному мою, —
Для Вас, от скорби оробелый,
Я так раздумчиво пою.
Я вижу нынешнее лето
В деревне той, где мать моя
Дождалась вечного жилья,
Мы пять минут назад пришли из парка.
О, если б знала ты, как он красив!
Предвешний снег, вчера белевший марко,
Сегодня снова чист. Остановив
Начавшееся таянье, ночная
Метель опять вернула нам зиму.
Я не горюю вовсе потому,
Что это лишь на день, моя родная:
Ведь завтра снова солнце загремит
В свои победоносные литавры,