В погожий день, вдоль сада проходя,
Юристик испугался вдруг дождя
И говорит: — Хоть нет сейчас дождя,
Но может он пойти немного погодя,
Давайте же, друзья, я лучше пережду
Вот этот дождик в том саду.
День превратился в свое отраженье,
В изнеможенье, головокруженье.В звезды и музыку день превратился.
Может быть, мир навсегда прекратился? Что-то похожее было со мною,
Тоже у озера, тоже весною, В синих и розовых сумерках тоже…
…Странно, что был я когда-то моложе.
Все на свете дело случая —
Вот нажму на лотерею,
Денег выиграю кучу я
И усы, конечно, сбрею.Потому что — для чего же
Богачу нужны усы?
Много, милостивый Боже,
В мире покупной красы:
И нилоны, и часы,
И вещички подороже.
— Когда-нибудь, когда устанешь ты,
Устанешь до последнего предела…
— Но я и так устал до тошноты,
До отвращения…
— Тогда другое дело.
Тогда — спокойно, не спеша проверь
Все мысли, все дела, все ощущенья,
И, если перевесит отвращенье —Завидую тебе: перед тобою дверь
Распахнута в восторг развоплощенья.
Январский день. На берегу Невы
Несется ветер, разрушеньем вея.
Где Олечка Судейкина, увы!
Ахматова, Паллада, Саломея?
Все, кто блистал в тринадцатом году —
Лишь призраки на петербургском льду.Вновь соловьи засвищут в тополях,
И на закате, в Павловске иль Царском,
Пройдет другая дама в соболях,
Другой влюбленный в ментике гусарском…
Но Всеволода Князева они
Не вспомнят в дорогой ему тени.
Так тихо гаснул этот день. Едва
Блеснула медью чешуя канала,
Сухая, пожелтевшая листва
Предсмертным шорохом затрепетала.Мы плыли в узкой лодке по волнам,
Нам было грустно, как всегда влюбленным,
И этот бледно-синий вечер нам
Казался существом одушевленным.Как будто говорил он: я не жду
Ни счастия, ни солнечного света —
На этот бедный лоб немного льду,
Немного жалости на сердце это.
От синих звезд, которым дела нет
До глаз, на них глядящих с упованьем,
От вечных звезд — ложится синий свет
Над сумрачным земным существованьем.И сердце беспокоится. И в нем —
О, никому на свете незаметный —
Вдруг чудным загорается огнем
Навстречу звездному лучу — ответный.И надо всем мне в мире дорогим
Он холодно скользит к границе мира,
Чтобы скреститься там с лучом другим,
Как золотая тонкая рапира.
1.
ГАЛИЦИЙСКАЯ ПЕСНЯНеподвижны крылья мельниц.
Что молоть-то? Хлеб не сжат!
Грустно ветки лип-отшельниц
Над Галицией дрожат.Горько, братья, тошно, братья,
Посылать своих детей
Под австрийские проклятья,
Под удары их плетей! В день суровый — бабы выли;
Не излечится тоска,
Если в рекруты забрили
И сынка, и муженька.Да велят идти сражаться
С братом русским, как с врагом.
Как же сердцу тут не сжаться
Гордой мыслью о другом! С Богом, братья! Рабство сбросим,
Смело встанем без оков.
Мы не даром имя носим
Угро-руссов от веков.Пусть война встает пожаром —
В нем свободы нам заря,
В нем трепещет в блеске яром
Знамя Белого Царя! Прочь кокарды и погоны
Швабов! Выше русский стяг!
Мы австрийские патроны
Не истратим на пустяк! Пусть не сняли урожая,
Но зато наш мирный край,
Австрияков поражая,
Снимет славы урожай!
2.
СЕРБСКАЯ ПЕСНЯЧерная туча над Сербией
Повисла с июльских страд,
И грома удары первые
Скоро ее потрясли.Наглым полетом хищника
Черный кобчик взлетел.
В синем Дунае — розовой
И мутной стала вода.Наши смелые юноши
Гибнут в славном бою,
Прекрасные наши девушки
Молятся и плачут о них.Но не даром, товарищи,
Льется сербская кровь.
Мужайтесь в час испытания,
Дети орлов степных.Защитники дела правого,
Свою не жалейте жизнь, —
Освобожденная Сербия
Не забудет ваших имен.А вы молитесь, прекрасные,
Чтобы в смертном бою
Сломил черного ворона
Светлый Ангел славян.
Декабристы,
Это первый ветер свободы,
Что нежданно сладко повеял
Над Россией в цепях и язвах.
Аракчеев, доносы, плети
И глухие, темные слухи,
И слепые, страшные вести,
И военные поселенья.
Жутко было и слово молвить,
Жутко было и в очи глянуть.
Суд продажный творил расправу.
Вдруг повеял ветер свободы,
Вдруг запели вольную песню
Декабристы! День морозный
Был нерадостным солнцем залит.
Заиграли трубы в казармах,
Заблестели холодом ружья,
И полки на улицу вышли.
«Ну, товарищи, Бог нас видит,
Постоим за правое дело,
Разобьем постылые цепи,
Есть присяга вернее царской,
То присяга родины милой,
Умереть за нее — клянемся!»
Обнимали друг друга, плача,
И сияло зимнее солнце
Так тревожно, темно, печально,
Точно знало… Точно знало:
Близок час — и серые пушки
Задымятся вдоль по Галерной,
И мятежники в страхе дрогнут
Пред железною царской силой…
«Все погибло — прощай свобода —
Чья судьба — тосковать в Сибири,
Чья судьба — умереть на плахе.
Все погибло — прощай, свобода».
Грохотали царские пушки.
И туманилось дымное солнце,
И неправда торжествовала
На Сенатской площади мертвой.
Вольный ветер свободы милой,
Где ты, где ты! Декабристы!
Умирая на черной плахе,
Задыхаясь в цепях в Сибири,
Вы не знали, какою славой
Имена засияют ваши.
Слава мученикам свободы,
Слава первым поднявшим знамя,
Знамя то, что широко веет
Над Россией освобожденной:
Светло-алое знамя чести.
Пропоем же вечную память
Тем, кто нашу свободу начал,
Кто своею горячей кровью .
Оросил снега вековые —
Декабристам!