Сладостное чувств томленье,
Огнь души, цепь из цветов!
Как твое нам вдохновенье
Восхитительно, Любовь!
Нет блаженнее той части,
Как быть в плене милой власти,
Как взаимну цепь носить,
Быть любиму и любить.
Умножайся пламень нежный
Под железной латой сей;
Печатлейся вид любезный
В мыслях и душе моей!
Нет блаженнее той части,
Как быть в плене милой власти,
Как взаимну цепь носить,
Быть любиму и любить.
В бой иду, не ужасаюсь:
Честь любезной отомщу.
Соблещите, — ополчаюсь! —
Молньи, моему мечу!
Нет блаженнее той части,
Как быть в плене милой власти,
Как взаимну цепь носить,
Быть любиму и любить.
1799
По северу, по югу
Наш сиз орел парит:
Всему земному кругу
Шум крыл его грозит.
Ура вам, храбры войны,
Российские солдаты, —
Никем не победимы,
Никем не устрашимы!
Здоровье ваше пьем.
Хор.Звучи ты, трубный звон,
Блистай из пушек гром.
Ура! ура! ура!
Орел кидает громы
На Льва и на Луну:
Стамбулы и Стокгольмы,
Покорствуйте ему.
Ура вам, мудры вожди,
На суше генералы,
На море адмиралы,
Все русски офицеры!
Здоровье ваше пьем.
Хор.Звучи ты, трубный звон, и проч.
Орел под облаками
Своих не тратит прав;
Готов в когтях с громами
Противу всех держав.
Ура, Екатерина,
Как Петр неустрашима,
Как Соломон премудра,
Как небо милосерда!
Твое здоровье пьем.
Хор.Звучи ты, трубный звон,
Блистай, из пушек гром.
Ура! ура! ура!
Вними, о небо! что реку,
Земля, услышь мои глаголы:
Как дождь на ниву потеку,
И как роса, на злачны долы;
Прольюсь и в мрак я преисподний
Петь имя, чудеса Господни.
Бог истина — и все дела,
И все пути Его суть правы;
Он благость весь и нет в Нем зла;
Всяк мерзок путь Ему лукавый.
О род строптивый, род развратный,
Неблагодарный, святотатный!
Ты так ли воздаешь Творцу
За все Его благодеянья,
Когда б к Нему ты, как к Отцу,
Припасть в сердечном воздыханьи
Был должен и принесть моленья
За все твои, ах! — согрешенья!
Ты ж, буй,— зришь на других людей,
Забыв, что Он твой предводитель,
Господь твоих, источник дней,
Творец, питатель, покровитель,
И ты пред Ним толь стал злокознен,
Ему враждебен, непокорен!
…Спроси отца, гробов в тени,
Да скажет ада из средины,
Когда Бог разделил народы
Адамлих чад на стольки роды.
<1810-е>
Отколь, голубка мила!
Летишь так резво ты?
Откуда, белокрыла!
На воздух льешь цветы
И сладкий запах в чувства?
Кто, с чем послал тебя?
Голубка
Бог света и искусства
Послал с письмом меня
К красавцу молодому,
К владыке всех сердец,
К тому божку земному,
Кто подданным отец,
Кому меня Фелица
В наследье отдала:
«Будь Хлорова ты птица, —
С усмешкою рекла, —
Носи ему с небесной
Ты песни вышины;
Как славой мне, всеместной
Наполнь его страны». —
И я с тех пор, как должно,
Ему, как ей, служу;
Приятную, сколь можно,
Гармонию ношу, —
А он за то златую
Мне хочет вольность дать.
Но даст иль нет какую —
Мне нечего желать.
Какая это воля,
Летала чтоб одна;
Была б безвестна доля,
Была бы голодна?
Коль днем пшеницей Хлором
Из уст его кормлюсь,
Его питаясь взором,
Счастливою зовусь:
На лоне иль на шлеме
Кружусь, воркую я,
И в сладком этом плене
Мила всем песнь моя.
Прости ж меня, прохожий!
Не будь к болтанью строг:
Сей день была похожей
Голубка на сорок.
Высоку песнь я возглашаю!
Тебе, господь мой, посвящаю
И лиру и перо мое.
Краснейший всех сынов телесных!
Течет из уст, очес небесных
Благоволенье всем твое.
Сам Бог тебя благословляет,
Величеством в тебе сияет,
И при бедре твой сильный меч:
Блеснешь ты им — и ополчишься,
В защиту правды устремишься,
Невинных стон и вопль пресечь.
Ты бросишь громы из десницы,
От запада к вратам денницы
Покажешь чудеса, герой!
Рассыплешь изощренны стрелы,
Распространишь твои пределы,
Попрешь врагов своей ногой.
Престол твой Богом утвердится,
Щедротой скипетр позлатится,
Явишься ты царем сердец;
Ты добродетельных возлюбишь,
Злодея добрым быть принудишь
И будешь вдов, сирот отец.
Во славе Бог тебя покажет,
Елеем радости помажет
Всех паче сверстников твоих:
Алоэ, смирна и кассия
От ризы твоея драгия
Прольют здесь ароматы их.
И мамонта костей белее,
Прозрачней, чище и светлее
Созиждется тебе чертог.
Но что? — Уже во храм священный
Вошел бог, в младость облеченный;
Пленяет всех сердца восторг.
Мы видим: дщерь ему царева
Предстала, юна, лепа дева,
А с нею, как заря, любовь:
В монистах грудь ея Офира
Дыханьем зыблется зефира
Во плене золотых оков.
Внемли, о дщерь! и вразумися;
От стран твоих ты отрекися,
Отеческий твой дом забудь:
Монарх красы твоей желает,
К тебе он руку простирает,
И ты верна ему пребудь.
Тогда тебе дщерь тирска длани
Прострет со многоценны дани;
Народы славные почтят
В душе сонм доблестей прекрасный:
Исшвенны на одеждах рясны
Красой вселенну удивят.
И се, чета в лучах порфирных
Грядет из храма в звуках лирных;
Вкруг ближние текут за ней;
Идут в чертог в воскликновеньи,
В весельи, в славе, в восхищеньи,
К царице, матери своей.
Да будет ей собор державных
Чад ваших, вместо предков славных,
Поставлен править сей народ!
Ваш памятник да вознесется,
Звезд вашим именем коснется
И вас прославит в род и род!
1793
Увеселяя всюды взоры
В благополучьи ваших дней,
Составьте, Россы, громки хоры
Царице, матери своей.
Хор. Она народом обоженна,
Она монархами почтенна;
Неситесь, гласы, до небес,
Екатерининых чудес!
Из тмы Россию восхищати —
Петра Великаго труды;
Россию солнцем освещати —
Екатеринины плоды.
Хор. Она народом обоженна и проч.
Где только взор она являет,
Чертог там слава зиждет свой;
Везде величество сияет,
Везде с ней царь или герой.
Хор. Она народом обоженна и проч.
Когда прохладный сон лелеет
Полсвета под ея рукой,
Она покою не имеет,
Но бдит, ему дая покой.
Хор. Она народом обоженна и проч.
Встают из пепла ея грады,
Текут сквозь сушу волны рек,
Цветут в пустынях вертограды,
Воскрес из мертвых человек!
Хор. Она народом обоженна и проч.
Она законы возвестила
Порок со жалостью карать,
И суд и милость совместила:
Она всех человеков мать.
Хор. Она народом обоженна и проч.
Сыны отечества и дщери
Призренны ею в юных днях,
Торгам отверзты ею двери
В чужой и свой архипелаг.
Хор. Она народом обоженна и проч.
Она науки ободряет,
Героев производит в свет;
Таланты, нивы удобряет,
Заслугам должну мзду дает.
Хор. Она народом обоженна и проч.
Чтоб козни злобы усмирели,
Едва блеснула лишь мечем,
Эвксин, Дунай, Чесма взревели,
В восток и полдень грянул гром.
Хор. Она народом обоженна и проч.
Врагам самим великодушна,
Судья царей, престолов честь;
Европа в буре ей послушна;
Рекла: да будет мир, — и есть!
Хор. Она народом обоженна и проч.
Царица Савская в почтенье
Взирала Соломонов трон;
Владычицы сердец реченье
Почтил сам норда Соломон.
Хор. Она народом обоженна и проч.
Благотворительница мира,
Ея в том слава и краса,
Чтоб зрелась всем ея порфира,
Как полны радуг небеса.
Хор. Она народом обоженна и проч.
Цари пред ней благоговеют, —
Какая здесь ея хвала?
Пиндарны громы онемеют,
Ея где имя и дела,
Хор. Она народом обоженна,
Она монархами почтенна;
Неситесь, гласы, до небес,
Екатерининых чудес.
1779
Не бряцай, печальна лира,
Громкой песни ты в сей час:
Благодетельница мира
Удалилася от нас.
Муз богиня удалилась;
Из Петрополя сокрылась
Матерь от своих детей:
Солнцу красному подобно,
Счастье, кажется, народно
Укатилося за ней.
Пусты домы, пусты рощи,
Пустота у нас в сердцах.
Как среди глубокой нощи,
Дремлет тишина в лесах;
Вся природа унывает;
Мрак — боязни рассевает;
Ужас ходит по следам.
Если б ветры не дышали
И потоки не журчали,
Образ смерти зрелся б нам.
Так с тобою в разлученьи
Скорбью мы помрачены;
Лишь о нас твои раченья —
Оживленье сей страны.
Мы уставы получаем,
Вновь блаженство почерпаем
От премудрости твоей;
Но оно с тобой нам краше:
Возвратись, светило наше!
Возвратися к нам скорей!
Человечество тобою,
Истина и Совесть в суд
Сей начальствовать страною
В велелепии грядут;
Благодать на них сияет,
Памятник изображает
Твой из радужных лучей;
Злость поверженна скрежещет:
В узах Ябеда трепещет;
Глас зовет твоих людей:
«Будь усердия свидетель!
Благодарность нашу зри!
Ежели за добродетель
Обожаемы цари:
Зри ты жертвы непорочны!
Алтари тебе заочны
В сердце тщимся созидать?
В души твой закон влагаем
И в восторге восклицаем:
Возвратися, наша мать!»
Возвратися — и уставы
Ты собою освяти,
К храму счастия и славы
Нам являючи пути.
Возвратися! — Если ж должно,
Продолжай путь неотложно,
К утешенью стран других.
Пусть страны узрят иныя
Все величества земныя
В добродетелях твоих.
Пусть и дальны зрят народы
Кротость твоего лица,
Власть, приятнейшу свободы,
Привлекающу сердца!
Пусть цари тебе дивятся,
Мирно царствовать учатся,
Мирный твой храня завет, —
И, простря Европа длани,
Пусть тебе, на место дани,
Благодарность принесет.
Нам заря предвозвещает
С утром солнца красоты:
Нас надежда услаждает,
Возвратишься скоро ты;
Возвратишься — и отраду
Принесешь Петрову граду,
И твоим чертогам свет.
Простирая детски руки,
Ждут тебя младые внуки,
Сын тебя с супругой ждет.
Вспомни их любезны взоры
И к тебе все ласки их,
Их улыбку, разговоры
Во обятиях твоих.
По тебе они скучают;
«Где она? где?» вопрошают:
«Возвратите нам ее»!
Ждут тебя святые храмы,
И курятся фимиамы
Уж во сретенье твое.
О приятный ветр полдневный!
Вод прозрачныя струи!
Нивы злачны! лес зеленый!
Сладкопевны соловьи!
Дни веселы! воздух чистый!
Сельски нимфы голосисты
И приятная весна! —
Долг богине отдавайте
И места те украшайте,
Где грядет теперь она.
1780
Сладкой песни ты в сей час.
С велелепием идут.
Монумент изображает (1780 и 1783).
Тем мы чтимся поставлять:
Твой закон в сердца влагаем.
(Эти два стиха исправлены И. И. Дмитриевым).
Нам являющи пути.
Возвратися! — иль коль должно.
(Если ж вместо иль коль — также поправка Дмитриева).
Власть, приятнее свободы.
Сладкопевцы соловьи.
И прекрасная весна.
На темно-голубом эфире
Златая плавала луна;
В серебряной своей порфире
Блистаючи с высот, она
Сквозь окна дом мой освещала
И палевым своим лучом
Златые стекла рисовала
На лаковом полу моем.
Сон томною своей рукою
Мечты различны рассыпал,
Кропя забвения росою,
Моих домашних усыплял;
Вокруг вся область почивала,
Петрополь с башнями дремал,
Нева из урны чуть мелькала,
Чуть Бельт в брегах своих сверкал;
Природа, в тишину глубоку
И в крепком погруженна сне,
Мертва казалась слуху, оку
На высоте и в глубине;
Лишь веяли одни зефиры,
Прохладу чувствам принося.
Я не спал, — и, со звоном лиры
Мой тихий голос соглася,
Блажен, воспел я, кто доволен
В сем свете жребием своим,
Обилен, здрав, покоен, волен
И счастлив лишь собой самим;
Кто сердце чисто, совесть праву
И твердый нрав хранит в свой век
И всю свою в том ставит славу,
Что он лишь добрый человек;
Что карлой он и великаном
И дивом света не рожден,
И что не создан истуканом
И оных чтить не принужден;
Что все сего блаженствы мира
Находит он в семье своей;
Что нежная его Пленира
И верных несколько друзей
С ним могут в час уединенный
Делить и скуку и труды!
Блажен и тот, кому царевны
Какой бы ни было орды
Из теремов своих янтарных
И сребро-розовых светлиц,
Как будто из улусов дальных,
Украдкой от придворных лиц,
За россказни, за растабары,
За вирши иль за что-нибудь
Исподтишка драгие дары
И в досканцах червонцы шлют;
Блажен! — Но с речью сей незапно
Мое все зданье потряслось,
Раздвиглись стены, и стократно
Ярчее молний пролилось
Сиянье вкруг меня небесно;
Сокрылась, побледнев, луна.
Виденье я узрел чудесно:
Сошла со облаков жена, —
Сошла — и жрицей очутилась
Или богиней предо мной.
Одежда белая струилась
На ней серебряной волной;
Градская на главе корона,
Сиял при персях пояс злат;
Из черно-огненна виссона,
Подобный радуге, наряд
С плеча десного полосою
Висел на левую бедру;
Простертой на алтарь рукою
На жертвенном она жару
Сжигая маки благовонны,
Служила вышню Божеству.
Орел полунощный, огромный,
Сопутник молний торжеству,
Геройской провозвестник славы,
Сидя пред ней на груде книг,
Священны блюл ее уставы;
Потухший гром в кохтях своих
И лавр с оливными ветвями
Держал, как будто бы уснув.
Сафиро-светлыми очами,
Как в гневе иль в жару, блеснув,
Богиня на меня воззрела. —
Пребудет образ ввек во мне,
Она который впечатлела! —
«Мурза! — она вещала мне, —
Ты быть себя счастливым чаешь,
Когда по дням и по ночам
На лире ты своей играешь
И песни лишь поешь царям.
Вострепещи, мурза несчастный!
И страшны истины внемли,
Которым стихотворцы страстны
Едва ли верят на земли;
Одно к тебе лишь доброхотство
Мне их открыть велит. Когда
Поэзия не сумасбродство,
Но вышний дар богов, — тогда
Сей дар богов лишь к чести
И к поученью их путей
Быть должен обращен, не к лести
И тленной похвале людей.
Владыки света люди те же,
В них страсти, хоть на них венцы;
Яд лести их вредит не реже,
А где поэты не льстецы?
И ты Сирен поющих грому
В вред добродетели не строй;
Благотворителю прямому
В хвале нет нужды никакой.
Хранящий муж честные нравы,
Творяй свой долг, свои дела,
Царю приносит больше славы,
Чем всех пиитов похвала.
Оставь нектаром наполненну
Опасну чашу, где скрыт яд».
Кого я зрю столь дерзновенну,
И чьи уста меня разят?
Кто ты? Богиня или жрица? —
Мечту стоящу я спросил.
Она рекла мне: «Я Фелица»;
Рекла — и светлый облак скрыл
От глаз моих ненасыщенных
Божественны ее черты;
Курение мастик бесценных
Мой дом и место то цветы
Покрыли, где она явилась.
Мой бог! мой ангел во плоти!..
Душа моя за ней стремилась;
Но я за ней не мог идти,
Подобно громом оглушенный,
Бесчувствен я, безгласен был.
Но, током слезным орошенный,
Пришел в себя и возгласил:
Возможно ль, кроткая царевна!
И ты к мурзе чтоб своему
Была сурова столь и гневна,
И стрелы к сердцу моему
И ты, и ты чтобы бросала,
И пламени души моей
К себе и ты не одобряла?
Довольно без тебя людей,
Довольно без тебя поэту,
За кажду мысль, за каждый стих,
Ответствовать лихому свету
И от сатир щититься злых!
Довольно золотых кумиров,
Без чувств мои что песни чли;
Довольно Кадиев, Факиров,
Которы в зависти сочли
Тебе их неприличной лестью;
Довольно нажил я врагов!
Иной отнес себе к бесчестью,
Что не дерут его усов;
Иному показалось больно,
Что он наседкой не сидит;
Иному — очень своевольно
С тобой мурза твой говорит;
Иной вменял мне в преступленье,
Что я посланницей с небес
Тебя быть мыслил в восхищенье
И лил в восторге токи слез.
И словом: тот хотел арбуза,
А тот соленых огурцов.
Но пусть им здесь докажет Муза,
Что я не из числа льстецов;
Что сердца моего товаров
За деньги я не продаю,
И что не из чужих анбаров
Тебе наряды я крою.
Но, венценосна добродетель!
Не лесть я пел и не мечты,
А то, чему весь мир свидетель:
Твои дела суть красоты.
Я пел, пою и петь их буду,
И в шутках правду возвещу;
Татарски песни из-под спуду,
Как луч, потомству сообщу;
Как солнце, как луну поставлю
Твой образ будущим векам;
Превознесу тебя, прославлю;
Тобой бессмертен буду сам.
1783—1784(?)