Увидев Жаба, что гуляет в поле Бык,
Позарилась, что он пред ней чресчур велик,
И дулась с зависти, чтоб морщевата кожа
Была величиной во всем с бычачьей схожа.
А как потом она спросила у детей:
Уже ли более Быка? сказали ей:
«Нет, матушка, еще ты меньше, как зверина».
Пошире раздалась у Жабы кожурина,
Затем, что дулася всей силою она.
Чья больше, вопросив опять, величина?
Кто гнаться за чужим охоч, свое теряет,
Как подлинно о том нас басня уверяет.
Собака мяса часть через реку несла,
И, тень свою узрев в воде, когда плыла,
Подумала, что пес такую ж мчит находку,
И, чтобы вырвать, вдруг хотела взять за глотку.
Завистливый кобель как рак на мель попал,
Свой упустил кусок, другого не достал.
Попалась Петуху жемчужина драгая,
Когда в сору́ искал он корму, разгребая
«Сколь драгоценна вещь, да где лежишь! — сказал. —
О! если бы тебя кто знающий сыскал,
Была бы в прежней ты чести́, а мне некстати,
Кой более всего пекуся корм достати.
Почто ж нашел, коль в том нет пользы и самой?»
Внимай, кто силы притч не знает сих прямой.
Кто счастлив лестью, что в обманчивых словах, —
Потерпит кару он в раскаянии позднем.
Однажды ворон своровал с окошка сыр
И сесть сбирался, на высокий севши сук.
Лисица видит — и такую речь ведет:
«О, как прекрасен, ворон, перьев блеск твоих,
В лице и теле, ворон, сколько красоты.
Имел бы голос — лучше птицы б не найти».
А глупый ворон, голос высказать спеша,
Был в брюхе у Лисы от глада зуд жестокий,
И прыгая она на виноград высокий,
Всей силой ягод кисть старалася сорвать,
А как не удалось ей оную достать,
То с грусти, отходя, бессчастная сказала:
«Возможно ль, чтобы есть незрелую я стала!»
Кто за безделку чтет, что трудно произвесть,
Тот долженствует сей прилог к себе причесть.