Во мне молитва рождена
Полночной тишиною,
И к небесам вознесена
Томительной луною.
Молитва тихая во мне
Туманом белым бродит,
И в полуночной тишине
К моим звездам восходит.
Блуждали молитвы мои
По росистым тропинкам земли,
И роптали они, как ручьи,
И кого-то искали вдали.
И думы мои холодели,
Как грёзы в монашеской кельи,
И грёзы, как звёзды, блестели,
В лазурном и ясном весельи.
Луна взошла, и дол вздохнул
Молитвой рос в шатре тяжелом.
Моя любовь в краю веселом.
Луна взошла, и дол вздохнул.
Лугам приснится грозный гул,
Хорям — луна над тихим долом.
Луна взошла, и дол вздохнул
Молитвой рос в шатре тяжелом.
Истомил меня пасмурный день,
Извела одинокая скука.
Неотступна чуть видная тень, —
Повторений томящих порука.
Впечатлений навязчивых сеть…
Разорвать бы постылые петли!
Не молитвой ли сердце согреть?
О весёлых надеждах не спеть ли?
Но молитвы забыты давно,
И наскучили песни былые,
Потому что на сердце темно,
Да и думы — такие всё злые!
В моей лампаде ясный свет
Успокоенья,
Но всё грехам прощенья нет,
Всё нет забвенья.
Нисходит в сердце тишина,
Мне чужды битвы,
И жизнь безрадостно ясна,
Но нет молитвы.
Я на тебя с тоской гляжу,
Моя икона,
И невнимательно твержу
Слова канона.
О, помолись же за меня,
Моя усталость,
Ко мне молитвой преклоня
Господню жалость!