Чуть солнце пригрело откосы
И стало в лесу потеплей,
Береза зеленые косы
Развесила с тонких ветвей.
Вся в белое платье одета,
В сережках, в листве кружевной,
Встречает горячее лето
Она на опушке лесной.
Гроза ли над ней пронесется,
Прильнет ли болотная мгла, —
Дождинки стряхнув, улыбнется
Береза — и вновь весела.
Наряд ее легкий чудесен,
Нет дерева сердцу милей,
И много задумчивых песен
Поется в народе о ней.
Он делит с ней радость и слезы,
И так ее дни хороши,
Что кажется — в шуме березы
Есть что-то от русской души.
Певучим, медленным овалом
Пленительно обведена,
Встает виденьем небывалым
Белее лилии — она.Голубки нежной трепетаньем
Ее лицо окаймлено,
И вся она — любви сиянье,
Зарей вошедшее в окно.Должно быть, так из глуби синей
Веков, клубящихся вдали,
Вставал когда-то лик богини
В мечтах измученной земли.Неугасимой мысли слово
Она несет через эфир —
Надежда века золотого
С именованьем кратким: МИР, И, над волненьями вселенной
Сдержав злой воли колесо,
Ее, как росчерк вдохновенный,
Бессмертью отдал Пикассо.
Стареют книги… Нет, не переплет,
Не тронутые плесенью страницы,
А то, что там, за буквами, живет
И никому уж больше не приснится.
Остановило время свой полет,
Иссохла старых сказок медуница,
И до конца никто уж не поймет,
Что озаряло наших предков лица.
Но мы должны спускаться в этот мир,
Как водолазы в сумрак Атлантиды, —
Былых веков надежды и обиды
Не только стертый начисто пунктир:
Века в своей развернутой поэме
Из тьмы выходят к Свету, к вечной теме.
Скользкий камень, а не пески.
В зыбких рощах огни встают.
Осторожные плавники
Задевают щеки мои.Подожди… Дай припомнить… Так!
Это снится уже давно:
Завернули в широкий флаг,
И с ядром я пошел на дно.Никогда еще ураган
Не крутил этих мертвых мест, -
Сквозь зеленый полутуман
Расплывается Южный Крест.И, как рыба ночных морей,
Как невиданный черный скат,
Весь замотан в клубок снастей,
Накрененный висит фрегат.
Любовь, любовь — загадочное слово,
Кто мог бы до конца тебя понять?
Всегда во всем старо ты или ново,
Томленье духа ты иль благодать?
Невозвратимая себя утрата
Или обогащенье без конца?
Горячий день, какому нет заката,
Иль ночь, опустошившая сердца?
А может быть, ты лишь напоминанье
О том, что всех нас неизбежно ждет:
С природою, с беспамятством слиянье
И вечный мировой круговорот?
Она ни петь, ни плакать не умела,
Она как птица легкая жила,
И, словно птица, маленькое тело,
Вздохнув, моим объятьям отдала.Но в горький час блаженного бессилья,
Когда тела и души сплетены,
Я чувствовал, как прорастают крылья
И звездный холод льется вдоль спины.Уже дыша предчувствием разлуки,
В певучем, колыхнувшемся саду,
Я в милые беспомощные руки
Всю жизнь мою, как яблоко, кладу.
Когда-то в юности крылатой,
Которой сердцу не избыть,
Через восходы и закаты
С веретена бежала нить.Прошли года, и на страницы
Ложится солнце в поздний час…
Коль есть в них золота крупицы,
Пускай сверкнут они для вас.Здесь сердце билось и сгорело,
Стремя в грядущее полет.
Все, что от книги, — потускнело,
Все, что от жизни, — то живет!
Идти густыми коноплями,
Где полдень дышит горячо,
И полотенце с петухами
Привычно кинуть на плечо,
Локтем отодвигать крапиву,
Когда спускаешься к реке,
На берегу нетерпеливо
Одежду сбросить на песке
И, отбежав от частокола,
Пока спины не обожгло,
Своею тяжестью веселой
Разбить холодное стекло!
Не отдавай в забаву суесловью
Шесть этих букв, хотя к ним мир привык.
Они — огонь. «Любовь» рифмует с «Кровью»
Приметливый и мудрый наш язык.
«Любовь» и «Кровь». Покуда сердце бьется
И гонит в теле крови теплоту,
Ты словно пьешь из вечного колодца,
Преобразив в действительность мечту.
Знакомые с детства родные ромашки
Мы рвем на лужайке у тихой реки,
Как белые звезды, средь розовой кашки
Они развернули свои лепестки.