(В альбом Арк. Павл. Петрову).
Ну что скажу тебе я спросту?
Мне не с руки хвала и лесть;
Дай Бог тебе побольше росту, —
Другия качества все есть.
Им жизнь нужна моя, — ну, что же, пусть возьмут,
Не мне жалеть о ней!
В наследие они одно приобретут —
Клуб ядовитых змей.
Горныя вершины
Спят во тьме ночной;
Тихия долины
Полны свежей мглой;
Не пылит дорога,
Не дрожат листы...
Подожди немного,
Отдохнешь и ты.
Ну, вот теперь у вас для разговоров будет
Дня на три тема,
И, верно, в вас к себе участие возбудит
Не Миллер — Эмма.
Надежда Петровна,
Отчего так неровно
Разобран ваш ряд,
И локон небрежный
Над шейкою нежной...
На поясе нож.
C’еst un vеrs quи clochе.
Велик князь Ксандр, и тонок, гибок он,
Как колос молодой,
Луной сребристой ярко освещен,
Но без зерна — пустой.
За девицей Еmиlие
Молодежь как кобели.
У девицы же Nadиnе
Был их тоже не один;
А у Груши в целый век
Был лишь Дикий человек.
Избави Бог от летних мушек,
От дев, боящихся любви,
От дружбы слишком нежной, и —
От романтических старушек.
М. ЛЕРМОНТОВ.
Скинь бешмет свой, друг Мартыш,
Распояшься, сбрось кинжалы,
Вздень броню, возьми бердыш
И блюди нас, как хожалый!
„Душа телесна!“ всех ты уверяешь смело.
Я соглашусь, любовию дыша:
Твое прекраснейшее тело
Не что иное, как душа!..
Никто, никто, никто не усладил
В изгнаньи сем тоски мятежной!
Любить? — три раза я любил,
Любил три раза безнадежно.
Смело в пире жизни надо
Пить фиал свой до конца.
Но лишь в битве смерть — награда,
Не под стулом, для бойца.
Куда, седой прелюбодей,
Стремишь своей ты мысли беги?
Кругом с арбузами телеги
И нет порядочных людей!
Я оклеветан перед вами.
Как оправдаться я могу?
Ужели клятвами, словами?
Но как же! — я сегодня лгу!..
Зачем, о счастии мечтая,
Ее зовем мы: гурия?
Она, как дева, — дева рая,
Как женщина же — фурия.
О, как мила твоя богиня!
За ней волочится француз;
У нее лицо, как дыня,
Зато.... как арбуз.
Остаться без носу — наш Макавей боялся,
Приехал на воды — и с носом он остался.
1837