И вы на нас грозой хотите?
И вы, и вы кинжал острите
Отцу на старческую грудь!
Накажет бог когда-нибудь!
Припомните, что прежде были.
Притом не вы ль мне говорили:
«Я б мог давно — но не хочу;
Нет, я и извергу не мщу,
Нет, я не с варварской душою, —
За зло плачу я добротою».
(Посвящена князю П. А. Вяземскому)
Затрубили трубы бранные,
Собралася рать могучая,
Стала грудью против недруга —
За царя, за кров, за родину.
Ты прости теперь, отец и мать,
Ты прости теперь, мой милый друг,
Ты прости теперь, и степь и лес,
Говорил мне друг, прощаючись:
«Не грусти, не плачь ты попусту,
Не печаль лица ты белова,
Не гаси румянца алого.
Ты ведь знаешь, моя милая,
Что иду я не охотою:
Но судьба велит, нужда несёт, —
Отец силою просит дома жить.
Обойми, поцелуй,
Приголубь, приласкай,
Ещё раз — поскорей —
Поцелуй горячей.
Что печально глядишь?
Что на сердце таишь?
Не тоскуй, не горюй,
Из очей слёз не лей;
Мне не надобно их,
Мне не нужно тоски…
(Памяти друга, А. П. Сребрянского)
Не страшна мне, добру молодцу,
Волга-матушка широкая,
Леса тёмные, дремучие,
Вьюги зимние-крещенские…
Уж как было: по тёмным лесам
Пировал я зимы круглые;
По чужим краям, на свой талан,