Я друга твоево люблю зрак твой любя;
Ево цалуючи, цалую я тебя:
Едина в вас душа, изьестно мне то дело;
Так думается мне, одно у вас и тело.
В пресильном я любви горю к тебе огне,
Равно как ты горишь любезный муж ко мне:
Себя не так люблю как мужа дарагова;
Но во сто больше раз еще люблю другова.
Летайте мои вздохи вы к той ково люблю,
И горесть опишите, скажите как терплю;
Останьтесь в ея сердце, смягчите гордый взгляд,
И после прилетите опять ко мне назадъ;
Но только принесите приятную мне весть,
Скажите, что еще мне любить надежда есть:
Я нрав такой имею, чтоб долго не вздыхать,
Хороших в свете много, другую льзя сыскать.
Прошел молчания не знаю кто границу,
Прекрасную девицу
Любя,
И ей сказал: люблю всем сердцем я тебя.
Девица сердится, ей сей доклад безчинен.
Любовник говорит: перед тобой я винен:
Так ты меня за дерзость накажи;
Что я тебе сказал, то мне сама скажи.
Не думай ты, чтоб я других ловила
И чью бы грудь я взором уязвила.
Напрасно мне пеняешь ты, грубя.
Я та же всё. Не возмущай себя,
Хотя твое я сердце растравила.
Любовь меня еще не изрезвила,
Неверности мне в сердце не вдавила.
И что горю другим я кем, любя,
Не думай ты.
Изменою я мыслей не кривила,
Другим любви я сроду не явила,
Свободу кем и сердце погубя,
Твой страхом дух я тщетно удивила,
Но, чтоб любить я стала и тебя,
Не думай ты.
Неверен некто был, жену имев дурную,
И не любил ее женився молодец.
Не сам ли своево нещаетья он творецъ?
Вить лутче б было то, когда бы взял иную.
Спросили, для чево он так себя связал,
Не любишь ты жены, с охотой кою взялъ?
Он на ето сказал:
В убожестве почти я помиру таскался;
Так я не жеищииой, но деньгами ласкался,
И больше бедности я ныне не терплю,
Я с харей хоть и сплю;
А что любил тогда, и ныне то люблю.
Жену люблю, жена моя, на все мне леты.
Дурной сей женщины монеты:
А ета женщина приданое монет,
Так и неверности моей супруге нет.
Прошли те дни как был я боленъ;
Но я их не могу жалеть.
Неволей я своей доволен,
И серцу не пречу гореть.
Твой взорь со мной мой дух питая,
Хоть где твоих не вижу глаз.
Люблю тебя, люблю драгая,
И мышлю о тебе всяк час.Взаимным жаром ты пылаеш:
Мне в радостях препятства нет:
Как страстен я тобой, ты знаеш,
Я знаю о тебе мой свет.
Играй о серце, серцем нежно,
И взоромь, что взор мой привлекъ!
Теки о Время безмятежно,
В забавах через весь мой векъ! Будь мне верна и не пременна:
Люби, как зачала любить.
А ты не будешь мной забвенна,
Доколе буду в свете жить.
Чтоб скучил я когда тобою,
Того ты ни когда не мни.
Пленен твоею красотою
В минуту: но на все я дни.
На реках в стране противной,
Представляя в мыслях град,
Где я жил с своей любимой
Вспоминая мысльми взгляд.Плачу ненавидя тихия погоды,
Что не тот здесь город и нете зрю воды,
Что мой дух хладили
И мне сладки были.
Где вы делися дражайшия дни? Естьлиж я места драгия позабуду вас когда,
Пусть в тот час от своей любимой забвен буду навсегда.
Ваши и тропинки будут в мыслях тверды
О случай как ты стал немилосердый.
Уж и мест лишили,
Где мы с нею жили,
Пусть бы я там воздыхал об ней.Тыж мой свет где ни пребываешь, вспомни, вспомни обо мне,
И взгляни чрез леса и горы к сей печальной стороне:
Вдохни и молви мне, живи в надежде,
Я тебя люблю, как я любила прежде.
Вспомни жизнь любезну
И разлуку слезну
И заплачь, еще, когда я мил.
Что ты тужишь, я то знаю,
Да не можно пособить.
Я сама, мой светь, вздыхаю,
Да нельзя тебя любить.
Стыд и страх мне запрещаеть
Сердце поручить тобе,
И невольно принуждает
Не любить, и быть в себе.Томно сердце отвращайся,
И протився страсти сей;
И в неволю не давайся,
Будь под властию моей.
Очи больше не прельщайтесь,
Часто на него глядеть!
Сильтесь вы и отвращайтесь,
Ах, стратна любовна сеть.Только как я ни креплюся,
Принужденна воздыхать;
Видно, хоть ужь я таюся,
Что мне вольность потерять.
Стыд уж ты, ах, прочь отходишь.
И любви вручаещь в власть.
Ахъ! В какую ты приводищь
Мя теперь поносну страсть!
Полно вам мысли в любви летати,
Кинь сердце ныне все суеты,
Не дай дни прежни воспоминати,
Не мучьте больше мя красоты.
Пленным не буду.
Вольным по всюду,
Вольность мя веселит,
И любить не велитъ;
Та моя часть,
Уж мой дух знает,
Как сердце тает,
Коль зло терпети,
Когда горети
Чрез ту напасть.Приятны очи другим скажите,
А меня взоры уже не пробьют,
Крепкое сердце не прострелите,
Пущенны стрелы разпропадуть.
И достав рану,
Травить не стану;
Пусть пленен вами свет,
Но в числе том меня нетъ;
Зло жить любя,
Хоть и лишаюсь,
Кем сокрушаюсь,
Я сердцем век моим.
На что владеть чужим,
Свое сгубя.
Где те клятвы делись ныне,
Чтобы вечно меня любить,
Рок тобою в злой судбине,
Запретиль мне твоею слыть.
Ты мой взор и сердце пленя,
Больше ныне не помнишь меня,
Я лишь стонаю,
И вспоминаю
Прежнее время, свой век губя,
Как жизнь люблю тебя.Ты в свободе, я в неволе,
Ты в веселье, я в грусти злой^,
Только тратить сто раз боле,
Днесь ты мною, как я тобой:
Я теряю кто только мне льстил,
Ты теряеш кто прямо любил,
Меньше я трачу,
Только я плачу,
Ты тратя больше все ставить в смех:
Твой, твой и в том успех.Естьлиж лютый в правду прежде,
Я любима тобой была,
В таковой ли я надежде,
Чтилась быть тебе мила.
Естьли мысли в нас были одни,
Вспомни, вспомни протедшия дни.
Сколько я страстна,
Столько нещастна,
Вспомни жестокой любовь мою,
И что я слезы лью.
Больше не мечтайся в мыслях, коль пременна
И на веки ведай, прочь что отлученна,
Я уже драгия цепи скидаваю,
И тебя неверну и не вспомннаио:
Отступись злая,
Есть уж иная,
Что моим владеет сордцем, дарагая,
Больше не мечтайся.Вон ступай из мысли, но думай склонити,
Нет уж не старайся, не хочу любити,
Видевши заплату я за то, что таял,
Быть когда премене от тебя не чаяль:
Я люблю тая,
Тая, сгарая,
Что моим владеет сордцом, дарагая,
Вон ступай из мысли, Я впредь не склонюся, уж узнал довольно,
Ты любись с кем хочешь, видь тебе то вольно;
А я не заплачу, коль ты изменила,
И не вспомню больше дни те, как любила:
Я любил тая…
тая, сгарая,
Что моим владеет сердцем, дарагая,
Я впредь не склонюсь.
Стражду влюбившись, красота твоя
Мое сердцо верно
Мучит безмерно;
Вся распалилась, вся душа моя,
Ты приятней всех моим глазам,
Ты лиш едина вспламенить могла
Твердо сердце, кое ты зажгла,
Лиш увидел, в тот же час влюбился,
Вечно с вольностью своей простился,
И искал тебя по всем местам.Стали знакомы все твои следы,
Что в тебе ни было
Все мне стало мило,
Как я искал за щастие беды,
Мнил, что твою склонность получил,
Знать в злополучный час в первой вздохнул,
Твой приятный взгляд мя обманул,
Для того лишь любовь умножала,
Чтобы силу красоты узнала,
Как ты можеть привлечи любить.Слышь мою речь, ты где теперь ни есть,
Я напоминаю,
Что тобой страдаю,
Слыши, есть ли внемлешь, правда то не лесть,
Я тобой единой скорбь терплю.
Нет на свете ктобы мной владель,
И кого бы я любить хотел,
Я не буду пленен век иною,
Сжалься, сжалься за любовь со мною,
Молви мне, и я тебя люблю.
Сокрылись те часы, как ты меня искала,
И вся моя тобой утеха отнята.
Я вижу, что ты мне неверна ныне стала,
Против меня совсем ты стала уж не та.Мой стон и грусти люты
Вообрази себе
И вспомни те минуты,
Как был я мил тебе.Взгляни на те места, где ты со мной видалась,
Все нежности они на память приведут.
Где радости мои? Где страсть твоя девалась?
Прошли и ввек ко мне обратно не придут.Настала жизнь другая;
Но ждал ли я такой?
Пропала жизнь драгая,
Надежда и покой.Несчастен стал я тем, что я с тобой спознался,
Началом было то, что муки я терплю,
Несчастнее еще, что я тобой прельщался,
Несчастнее всего, что я тебя люблю.Сама воспламенила
Мою ты хладну кровь.
За что ж ты пременила
В недружество любовь? Но в пенях пользы нет, что я, лишась свободы,
И радостей лишен, едину страсть храня.
На что изобличать — бессильны все доводы,
Коль более уже не любишь ты меня.Уж ты и то забыла,
Мои в плен мысли взяв,
Как ты меня любила,
И время тех забав.
Где ни гуляю, ни хожу,
Грусть превеликую терплю;
Скучно мне, где я ни сижу,
Лягу, спокойно я не сплю;
Нет мне веселья никогда,
Горько мне, горько завсегда,
Сердце мое тоска щемит,
С грусти без памяти бегу;
Грудь по тебе моя болит,
Вся по тебе я немогу;
Ты завсегда в моих глазах,
Я по тебе всегда в слезах, —
То ли не лютая беда!
То ль не увечье мне, младой!
Плачу я, мучуся всегда,
Вижу тебя я и во сне:
Ты, мою молодость круша,
Сделался мил мне, как душа;
Ты приволок меня к себе,
Ты и любить меня взманил,
Так ли мила я и тебе,
Так ли ты тужишь обо мне;
Весел ли ты, когда со мной,
Рад ли, что виделся с младой.
Сем-ка сплету себе венок
Я из лазуревых цветов,
Брошу на чистый я поток,
Сведать, мой миленький каков,
Тужит ли в той он стороне,
Часто ли мыслит обо мне.
Тонет ли, тонет ли венок,
Или он поверху плывет,
Любит ли, любит ли дружок,
Иль не в любви со мной живет;
Любит ли он, как я его,
Меньше иль вовсе ничего;
Вижу, венок пошел на дно,
Вижу, венок мой потонул:
Знать, на уме у нас одно,
Знать, о мне миленький вздохнул;
Стала теперь я весела:
Знать, что и я ему мила.
Вам леса, вамь одним тайну свою я объявлю,
Стражду день, стражду ночь, стражду, внимайте я люблю,
Что ни зрю, все уже больше днесь меня не веселит,
Как ни тщусь весел быть, дух сопротивляясь мне, грустит.Грусти вздохи влекут,
Часто слезы текут,
Коли отлучен,
И в плену забвен,
Без надежды слезы лью,
Эхо, ты скорбь сложи,
И любезной скажи,
Как в тоске моей,
Я грущу об ней,
Дай ей знать тоску мою.Варварска мука та, естьли любя, любовь таит,
И не сметь предприять лютыя страсти объявить.
Кто в таких горестях смеет их любезно расказать,
Тот хотя в жалобах может облегченье сыскать.Что ж ах, зляе сего!
Я лишен и того,
Лишь глаза мочу,
Стражду и молчу,
И не знаю, что я стал,
О беда, зла беда,
Кто страдал так когда,
Как страдаю я,
Злость твою тая,
Чей кого так взор терзалъ?
Все прошли мои забавы,
Вижу я тебе не милъ!
Тщетно счастием ласкался,
Тщетно им себя манилъ;
Но подумай дарагая,
Можноль было предъузнать.
Что меня ты склонным взором
Только хочешь наказать? Как тоскою я терзался,
Ты смущалася сама,
О счастливыя минуты,
Вылетайте изь ума.
Ты мои стенанья слыша;
Сожалела обо мне,
Говорила, естьли вспомнишь,
Что несчастной мил тебе.О места! Места прекрасны,
Где я много счастлив был,
Где я слышал от любезной,
Что и я ей также милъ;
Я на вась места ссылаюсь,
Вы то слышали тогда
Как драгая обещала
Быть моею навсегда.Вы пременитесь скоряе,
Говорила та, клянясь,
Нежель я любить престану,
Вольности своей лишась;
Вы еще не пременились,
Но она уже не та;
Для чего ты не изчезла
Вдруг с любовью красота? Ты и ныне мне драгая
К горести моей мила,
На мученье мне предстала,
К бедствию склонна была.
Ты хотя любить престала,
Мне не можно перестать,
О судьбина! Или вечно
Мне покоя не видать.
Я любовью жажду,
Я горю и стражду,
Трепещу тоскую рвуся и стонаю:
Побежденна страстью,
Чту любовь напастью,
Ах и то, что мило, к муке вспоминаю.
Утоли злу муку и бедство злобно,
Дай отраду серцу, люби подобно:
Скончай судьбину мою зловредну,
Дай жизнь приятну,
Сними железы,
Отри мне слезы;
Я их лишь трачу,
И в страсти плачу,
Тщетно, день и ночь.Ты мой жар сугубишь,
А меня не любишь,
В жалость не приходиш видя как страдаю.
О судьбина люта!
Ах приди минута,
Я которой долго мучась ожидаю!
Иль моя надежда меня обманет,
Он меня во веки любить не станетъ?
Колико серце мое ни стонеть,
Ево не тронет.
Мои злы печали
Покой умчали.
Куда деваться?
Иль вечно рваться,
Тщетно, день и ночь.Часть моя мне дивна:
Я тебе противна,
Ты всево мне в свете, и души, миляе:
Ты ко мне как камень,
Я к тебе как пламень.
Естьли сей судьбины что на свете зляе,
Мне во всей ты жизни всево дороже;
Распались подобно, почувствуй то же.
Скончай судьбину мою зловратну,
Дай жизнь приятну,
Сними железы,
Отри мне слезы;
Я их лишь трачу,
И в страсти плачу,
Тщетно, день и ночь
Не сердися на меня,
Что ты мучим мною,
Ты то видишь, что не я,
Рокь тому виною.
Распаленной мне тобой,
Нет покоя и самой,
Рвуся и страдаю;
Хоть не льзя тебя любить,
Но не льзя мне и забыть,
Что зачать, не знаю? Без тебя не мил мне свет,
Все меня смущает,
Где тебя со мною нет,
Там мой дух страдает.
Естьлиж мучима судьбой,
На всегда прощусь с тобой,
Как мне то стерпети,
Сносноль всех лишась забав,
Сердце в век тебе отдав,
В век тебя не зрети.Чем же то переменить,
Коль судьбе угодно,
Чтоб в нещастье вечно жить.
Знать мне то природно.
Знать, на то вспалилась кровь,
Чтобы чувствовать любовь,
Чувствовать и муку,
И терзаясь страстью сей,
Сладости не знати в ней,
Лишь узнать разлуку.Как растануся с тобой,
Слез не трать напрасно,
Возвращай себе покой,
Не вздыхай всечасно.
Иль хоть уж престань любить,
И старайся истребить,
Ты сию мысль страстну,
Дай судьбе ты волю, дай,
И на веки забывай,
Ты меня нещастну.
Ты меня единым взором полонила,
Так за чтож свир? пой хочеть быть,
Ты сперва себя мн? зр? ть не запретила,
Я был принужден тебя любить.
Иль хочеть свир? пством,
Вс? мои напасти,
Мн? по вся минуты вспоминать,
Я и так в печалях и в моем несчасть? ,
Слез не усп? ваю проливать.Зла твоя несклонность дух во мн? терзает
Пуще вс? х печалей б? д моих,
За толь мое сердце мучишь, что желает,
Жить и умереть в руках твоих.
Рад ли я, подумай,
Всякой час вздыхати,
И лишась покою слезы лить,
Н? ту моей мочи от тебя б? жати
Без тебя нельзя мн? в св? т? жит.Вс? м? ста немилы, гд? тебя не вижу;
В грусти и ни что не веселит,
От любви несчастной я все ненавижу,
Что без пользы страсть меня крушит.
В тоск? злой стараюсь,
Но, ахъ! Все напрасно,
Чтоб на час красы твоей забыть
В мыслях ты едина,
Со мной по всечасно,
Мн? тебя не можно не любить.Дорогие мысли хоть вы веселите,
Когда я несчастлив полюбя,
И надеждой в грусти меня ободрите,
Счастливу прем? ну мн? суля.
Вижу дарагая в теб? сердце твердо
Знать нельзя мн? жалобой смягчить
Так скажу в посл? дни,
Мучь немилосердо,
А я тебя в? к буду любить.
Нет, не думай, дорогая,
Чтобы я не верен стал,
Чтоб с тобою разлучившись,
О иной бы помышлялъ;
Ты последня мя пленила.
И любити запретила
Мне других, доколе живь.Я хотя тебя не вижу,
Сколько рукь я ни терплю,
О тебе единой мышлю,
И тебя одну люблю:
Как ни буду я в неволе.
Ни кого на свете боле
Не ищу уже любить.Ты мой нрав и сердце знаеш,
Дорогая больше всех.
Ты меня в печалях зрела,
Зрела и среди утехъ;
Вся душа тебе открылась,
Ты то знати изучилась,
Тверд ли в мыслях я своих.Нет не думай дарагая,
Чтобы я не верен сталъ;
Слово будеть непременно,
Я которое сказал,
Как с тобою я спознался,
И мой дух воспламенялся
От незапнаго огня.О часы, часы драгия!
О минуты милых дней!
Где вы делись, где сокрылись?
Неть уж сладких тех ночей,
Мне тебя которы нежно,
Представляли безмятежно;
Где девался тот покой? Плачьте, плачьте, ныне очи,
Лейте токи горьких слезъ;
Рок уже не милосердый,
Все те радости унесь,
Ты ж со мною дорогая,
В разлученьи пребывая,
В муках не забудь меня.
Не спрашивай меня, что серце ощущаетъ;
Ты знаешь то уже, что дух мой вазмущает.
Открыта мысль моя, открыт тебе мой жаръ;
И чувствую в нутри несносный я удар.
Не вижу я покою
Ни в день себе, ни в ночь;
Всегдашнею тоскою
Гоню забавы прочь.Как прелестью твоих я взоров уязвлялся,
Мне щастливым тот день, прелестный дкнь являлся.
Я чаял то, что он всей жизни мне венец:
А он начало бед, спокойствия конец.
Не долго я польстился
Надеждою пустой:
Вдруг весь мой дух смутился.
Обманут мыслью той.Бедам тебя своим причиной почитаю,
Сержуся на тебя, сердясь люблю и таю;
Когдажь я только мщу стенанием одним,
Играй и серцем ты и разумом моим.
Взносись моей виною,
Что так велика страсть,
Играй, ругайся мною.
И множь мою напасть.Как серце мне твое жестокая ни злобно,
Престать тебя любить мне больше не удобно.
Доколе буду я на свете сем дышать,
Ни что уже меня не будет утешать.
Томи, имей успехи,
Что я живу стеня;
Желанныя утехи,
Крой вечно от меня.
Ты рушишь покой свободу отнявши,
А повод сама мне к любви подала,
Ты мне надежду подавши,
Опять взяла.
Почто было влечь, когда не склоняться,
Или то забавно, чтоб дух мой терзать.
Уж ты можешь смеяться
Нельзя отстать.
Или ты брав в плен того лишь желала,
Чтоб кровь моя тобою пылала,
А яб влюбясь всеместно грустил,
Жестокой ты нрав и зверской имеешь,
Что введши в грусть о мне не жалеешь,
Довольналь ты, уж я полюбил.Довольствуйся ныне вздыханьем моим,
Я вечно подвластен очам стал твоим,
Свирепствуй как хочешь, я все то терпл.ю,
Нельзя мне покинуть, я очень люблю,
Лишь только помысли, достойноль губить,
Кому дала повод сама ты любить,
Престань меня,
К любви взманя,
Не видючи пользы, всечасно терзать;
Склонися, склонися, коль так ты мила,
Цели мою рану, что ты мне дала,
Или не льзя,
Мне грудь пронзя,
Стесненному духу отрады подать? Я часто видал, что было приятно,
Где вместе случалось бывать мне с тобой;
А ныне то все превратно,
Где ты со мной;
Не хочешь взглянуть и прочь отбегаешь,
Какая причина тебя отвела,
За что ты презираешь,
Иль что мила?
Ах сжалься и дай опять быть в надежде.
Имей тот взор, как видель я прежде,
А я тебя своей почитал.
Спокой мысль мою, за что ты взгордилась,
За что любя ты вдруг разсердилась,
Тоголи я себе ожидалъ?
Я чаял, что свои я узы разрешил,
И мыслил, что любовь я в дружбу пременилъ;
Уж мысли нежныя меня не восхищали;
Заразы глаз драгих в уме не пребывали.
И скука и тоска из серца вышли вон.
Я радостны часы как сладкий помнил сонъ;
А дни, в которыя разстался я с тобою,
Драгая… Почитал я стратною мечтою.
Но только лиш сей взор что серце мне пронзал,
Который тмы утех и грустей приключал,
В глаза мои сверкнулъ; вся мысль моя смутилась,
Жар в кровь мою вступиль, и страсть возобновилась:
Усилились твои присутственны красы,
Вообразились те места и те часы,
Которыя тебя мне в очи представляли,
И пламенный мой дух и серце прохлаждали.
Я чувствую опять твою, драгая власть:
Хоть пламень был и скрытъ; не изчезала страсть.
И может ли кому-то вечно быть забвенно
Чем мысль наполненна, чем серце напоенно
Что столько радостей и грустей нанесетъ!
Еще тебя люблю, еще люблю мой свет.
Ещель и ты меня, драгая не забыла?
Или толь нежная любовь уже простыла?
Твой зрак, драгих тех мест, где я с тобой бывал,
По возвращении моем, не посещал.
Как зрелась ты со мной огнем любви пылая!
Воспомни, ахъ! Те дни, воспомни дарагая!
Неверная! Моня ты вечно погубила:
А мне казалося, что ты меня любила.
Как я тобой горел, ты в самы те часы,
Вверяла от меня свои другим красы.
Как я тобой, другой тобою так прельщался,
И красотой твоей подобно насыщался.
Легко ли мне сие на мысли привести!
А в мысли то вложив, возможно ль то снести!
Повсеминутно то себе воображаю:
Повсеминутно я и горесть умножаю.
Другой тебе стал мил: целует он тебя:
Объемлеш ты ево, взаимственно любя:
Во восхищении ты мыслию летаешь,
И в изступлении им нежася ты таешь,
И во объятии ево во всем слаба,
Мне быв владычицей, ему теперь раба.
Достоинств он тоя со всем не примечает,
Которая ево пыланью отвечает.
К почтению ты мнишь привесть ево во тще,
И уничтожиться ты скоро им еще.
Забыв и честь и стыд не правя мыслей толком,
За ним ты бегаешь, как агница за волком,
Забыла ты и страх, забыла и себя,
И не достойнаго толь жарко ты любя,
Отважилася с ним и днями и ночами,
Скрывать бесчестие пред зоркими очами.
Бежишь туда таясь, не зря себе воспять:
И возвратясь оттоль, бежить туда опять.
Но вскоре ты ево, но вскоре не застанешь,
И поздно обо мне, изменница, вспомянешь,
Дождешься от нево лютейших самых бед:
Увидишь ты тогда: простыл ево и след.
Не будешь видети ево перед собою;
А он довольствуясь неверная тобою,
Раскажет о тебе что ты ево была,
И что ево, любя, своей душой звала,
Хоть он тебя своей любовницей не числил,
И лиш тушити жар тобой, он крови мыслил.
Моим сокровищом, тобой тушил он жар:
Какой я чувствую несносный мне ударъ!
Не упражняюся во суетных я пенях:
Тя зрели у нево сидящу на коленях,
И обнажала ты свою безстыдно грудь.
Прости неверная и вечно мя забудь:
Забуди те часы как я тобою таяль.
О небо, никогда я етова не чаялъ!
Я больше сердцем не владею,
Коль ты его пленить могла;
Ты склонностью ко мне своею
Пронзив мне грудь, всю кровь зажгла.
Мой дуъ тобой стал вечно страстен,
Я вечно стал тебе подвластен,
Веселость мне любовь твоя;
Лишь ты мне будь верна драгая,
Никто мя не пленит другая,
Доколь продлится жизнь моя.Лишась любовных разговоров,
Я вижу тень твою с собой
Хотя твоих не вижу взоров,
Но мысль моя всегда с тобой,
Ты жар мой и тогда сугубишь
Я помню, что меня ты любишь,
И помню тьмы забав моихъ;
Как память в сердце не вмещает,
Меня весельо восхищает,
Я таю в размышленьях сих.О вы сладчайшия минуты,
О время предражайших дней,
Гоните прочь случаи люты
Далеко от любви моей;
Не дайте в злой мне жить печали,
Теките, как вы течь начали,
Теките так, со тьмой забавь.
Будь так мой свет, мной долго зрима,
Доколе будешь мной любима
И верности храни устав.Утех моих ты рок не числи;
Иль дай числу их вольной путь,
Живи в моей драгая мысли,
Живи в ней, прострелив мне грудь.
Вся жизнь моя в тебе единой,
С какой ни буду жить судьбиной;
Я счастлив там, где ты, мой свет.
Тобой мои глаза прельщенны;
Тобой мои все чувства пленны
Тебя миляй мне в свете неть.
В роще девки гуляли
Калина ли моя, малина ли моя!
И весну прославляли.
Калина и пр.
Девку горесть морила,
Калина и пр.
Девка тут говорила:
Калина и пр.
«Я лишилася друга.
Калина и пр.
Вянь, трава чиста луга,
Калина и пр.
Не всходи, месяц ясный,
Калина и пр.
Не свети ты, день красный,
Калина и пр.
Не плещите вы, воды!
Калина и пр.
Не пойду в короводы,
Калина и пр.
Не нарву я цветочков,
Калина и пр.
Не сплету я веночков.
Калина и пр.
Я веселья не знаю,
Калина и пр.
Друг, тебя вспоминаю
Калина и пр.
Я и денно и ночно.
Калина и пр.
В день и в ночь сердцу тошно.
Калина и пр.
Я любила сердечно
Калина и пр.
И любить буду вечно.
Калина и пр.
Сыщешь ты дорогую,
Калина и пр.
Отлучився — другую
Калина и пр.
Сыщешь милу, прекрасну
Калина и пр.
И забудешь несчастну.
Калина и пр.
Та прекраснее будет,
Калина я пр.
Да тебя позабудет.
Калина я пр.
Ах, а я не забуду,
Калина и пр.
Сколько жить я ни буду.
Калина и пр.
Не пойдут быстры реки
Калина и пр.
Ко источнику ввеки.
Калина и пр.
Так и мне неудобно
Калина и пр.
Быть неверной подобно».
Калина и пр.
Ежели будеш ты другая,
И пременишся дорогая;
Знай, что и тогда
Я не пременюся,
И к тебе всегда
Страстен сохранюся;
Кто мила, я верен той.
Вечно я большо не пленюся,
Ни какою красотой.Верь ты мне, и не ставь.того в мечту,
Верь ты мне, что люблю тебя и чту.
Жар мой, которой в сердце слышу,
Воздух, которым ныне дышу,
Вы скажите ей:
Он не лицемерен,
И в любви своей
Вечно будеш веренъ!
Я не ложно говорю.
Пламень сей во крови чрезмерен,
В коем ныне я горю.В то время, смерть когда мне даст удар,
В то время мой к тебе застынет жар.
Естьли я получу злы муки,
Горестной от тебя отлуки;
Строгой чась кляни,
И разлуки бремя,
И воспомяни
То протедше время,
Как в утехе дни текли,
К радостям и ко красоте мя
Взоры ласковы влекли.Можеш ли ты сурова столько быть,
Чтобы ты мя когда могла забыть?
Быстрыя струй прозрачных воды,
Рощейки, все красы природы,
И со мягких трав,
Нежны Купидоны!
Вы моих забав
Зрели милионы,
И моей любезной власть:
Видели вы в минуты оны,
И мою к ней жарку страсть.В то время, смерть когда мне даст удар,
В то время мой к тебе застынет жарь.
Дух вображеньем восхищаю,
Мыслию действо ощущаю.
Ты со мной, иль нет,
Купно я с тобою,
И тебя мой свет,
Вижу пред собою.
Зрак твой не отходит прочь.
Щастливо тронуто судьбою
Сердце тает день и ночь.Верь ты мне и не ставь того в мечту,
Верь ты мне, что люблю тебя и чту.
Ежели будешь ты другая,
И пременишся дорогая;
Знай, что и тогда
Я не пременюся,
И к тебе всегда
Страстен сохранюся.
Кто мила, я верен той.
О места, места драгие!
Вы уже немилы мне.
Я любезного не вижу
В сей прекрасной стороне.
Он от глаз моих сокрылся,
Я осталася страдать
И, стеня, не о любезном —
О неверном воздыхать.Он игры мои и смехи
Превратил мне в злу напасть,
И, отнявши все утехи,
Лишь одну оставил страсть.
Из очей моих лиется
Завсегда слез горьких ток,
Что лишил меня свободы
И забав любовных рок.По долине сей текущи
Воды слышали твой глас,
Как ты клялся быть мне верен,
И зефир летал в тот час.
Быстры воды пробежали,
Легкий ветер пролетел,
Ах! и клятвы те умчали,
Как ты верен быть хотел.Чаю, взор тот, взор приятный,
Что был прежде мной прельщен,
В разлучении со мною
На иную обращен;
И она те ж нежны речи
Слышит, что слыхала я,
Удержися, дух мой слабый,
И крепись, душа моя! Мне забыть его не можно
Так, как он меня забыл;
Хоть любить его не должно,
Он, однако, всё мне мил.
Уж покою томну сердцу
Не имею никогда;
Мне прошедшее веселье
Вображается всегда.Весь мой ум тобой наполнен,
Я твоей привыкла слыть,
Хоть надежды я лишилась,
Мне нельзя престать любить.
Для чего вы миновались,
О минуты сладких дней!
А минув, на что остались
Вы на памяти моей.О свидетели в любови
Тайных радостей моих!
Вы то знаете, о птички,
Жители пустыней сих!
Испускайте глас плачевный,
Пойте днесь мою печаль,
Что, лишась его, я стражду,
А ему меня не жаль! Повторяй слова печальны,
Эхо, как мой страждет дух;
Отлетай в жилища дальны
И трони его тем слух.
Гуляя говорит Евлампий Зелониде:
Я все зрю прелести в твоем пастушка виде:
Не толь украшенны сея реки брега,
Не цветоносныя зеленыя луга,
Ни рощи липовы с лужайками своими:
Прекрасны хоть они; не ослепляюс ими:
А на тебя когда пастушка я взгляну,
Почувствую я жар, почувствуя вздрогну.
Не вижу красоты подобной в лучшем цвете:
Мне мнится что всево прекрасняй ты на свете;
И естьли я когда тебя драгая зрю;
Тревогу чувствую и весь тогда горю:
А прелести твои мой ум превозмогають,
И мысли, как магнить, железо притягают:
Как тучная трава к себе стада влечет,
Мой ум какь быстрый ток к тебе стремясь течет:
Подобно так летят цветы увидя пчелы,
Или по воздуху так пущенныя стрелы;
Однако от тово спокойство я гублю,
Скажи, пастушка мне: и я тебя люблю.
Сама я, может быть, не меньше ощущаю,
И дух тобою мой не меньше восхищаю.
Довольно я тебе приятности кажу;
А что тебя люблю, во веки не скажу.
Тревогу ты мою драгая сим сугубишь;
Однако мнится мне: меня ты мало любишь.
Я мало ли люблю, пастух дознайся сам:
С тобою всякой день гуляю по лесам,
С тобою я одним хожу во все дороги,
И при тебе одном я в речке мою ноги:
Когда поутру ты во мой шалаш войдешь,
В рубашке только ты один меня найдешь:
Как будто с девушкой я в те часы бываю,
И что мущина тут, я часто забываю.
Так любишь очень ты? Да етова не мни,
Чтоб кончилнсь тобой мои девичьи дни.
К чему же солнца свет, коль град с небес валится,
К чему и ласка мне, коль жар не утолится?
Не сносно время то, мучительны часы,
В которыя я зрю прелестныя красы,
Когда они меня лиш только истощают,
И мне спокойствия ни чем не возвращают:
И естьои от того мне только умереть;
Так я от сих часов тебя не буду зреть.
И овцы в жаркий день палимы небесами,
От жара лютаго скрываются лесами:
Убежище овцам во рощах хладна тень;
А я тобой горю и во прохладный день.
Колико я с тобой дружна, толь мне противно,
Что столько ты упрям: а то мне очень дивно,
Что ты моих речей не можешь понимать.
Но естьли должно мне пастушки не замать;
Так речи мне твои любезная жестоки;
Коль пити не могу, на что мне вод потоки?
Довольно я тебе что делати кажу:
Послушай, я еще ясняй тебе скажу:
Пшеница на овин без жатвы не дается,
И само ни кому питье в уста не льется:
В силки приманою влетает воробей.
Ты щастлив, я твоя, а ты еще рабей.
Влюбленна пастуха страсть больше не терзает,
А он осмелився на все уже дерзает.
Тронула девушку любовная зараза:
Она под ветвием развесистаго вяза,
На мягкой мураве сидяща на лугу,
Вещает на крутом у речки берегу:
Струи потоков сих долину орошают,
И вод журчанием пастушек утешают:
Сих множат мест они на пастве красоту;
Но уже тепер имею жизнь не ту,
В которой я, пася овец увеселялась,
Когда любовь еще мне в сердце не вселялась.
Но дни спокойныя не вечно ль я гублю!
Не знаю я мила ль тому, ково люблю,
Куда мой путь лежит, к добру или ко худу,
Не знаю, буду ль я мила или не буду.
Востала и сняла со головы венок,
И бросила она ево на водный токь,
А видя то, что он в воде пред нею тонеть,
Тонул и потонулъ; она то видя стонеть.
Андроник мя любить не будеть никогда;
Но прежде высохнет сея реки вода,
Ахъ! Нежель из ево когда я выйду плена:
Вода не высохнетъ; изсохнет Доримена.
Ты страсть любовная толико мне вредна,
Колико ты в сии мне стала дни чудна.
О коем пастухе вздыхаю и стонаю,
О том, он любит ли меня ил нет, не знаю:
А кто меня любя весь разумь свой затьмил,
Тот сколько ни пригож, однако мне не мил.
Сенной косе цветы прибытка не приносятъ;
Траву, а не цветы к зиме на сено косятъ;
Хотя в очах они и больше хороши:
А мне возлюбленный миляе стал души:
И сколько мне он мил, толико и прекрасен.
Безвестен мой мне рок и от того ужасен.
Когда Андроника любовь не заразитъ;
Так страсть моя меня в пучине погрузит.
Смущается она, но время ей незлобно;
Андроник став ей миль, ее любил подобно.
День жарок, кровь ея любовью зазжена;
Разделась девушка, купается она;
Прохладная вода ей тело охлаждаетъ;
Но жаркия любви вода не побеждает.
Андроник в етот час на берег сей пришел:
Сокровише свое незапно тут нашел.
До сих пастушка дней всегда ево чужалась;
Так будучи нага пастушка испужалась.
Не льзя при нем ийти за платьем на травы:
И окунулася до самой головы.
Андроник отошел, но он не удалился,
И межь кустов в близи Андроник притаился:
Пастушки на брегу он видит наготу,
Взирает на ея прелестну красоту,
И распаляется: а как она оделась,
Подшел Андроник к ней: А доримена рделась.
Не зрел я прелести толикой ни коли,
Какую зрел теперь в воде и на земли:
На суше на водах красы такой не зрится:
И наготу твою зря кто не разгорится?
В сей час я зрел тебя — — не льзя не закипеть,
Я больше не могу прекрасная терпеть,
И утаить любви: тобой она зазженна.
Я буду щастлива иль буду пораженна.
Умру, когда слова пастушка погублю!
Живи, люби меня как я тебя люблю!
Свидетели тоски и стона моего,
О рощи темные, уж горьких слов не ждите
И радостную речь из уст моих внемлите!
Не знаю ничего,
Чего б желати мне осталось.
Чем прежде сердце возмущалось
И утеснялся пленный ум,
То ныне обратилось в счастье,
И больше нет уже печальных дум.
Когда пройдет ненастье,
Освобождается небесный свод от туч,
И солнце подает свой видеть красный луч, —
Тогда природа ободрится.
Так сердце после дней, в которые крушится,
Ликует, горести забыв.
Филиса гордой быть престала,
Филиса мне «люблю» оказала.
Я верен буду ей, доколе буду жить.
Отходит в день раз пять от стада,
Где б я ни был,
Она весь день там быти рада.
Печется лишь о том, чтоб я ее любил.
Вспевайте, птички, песни складно,
Журчите, речки, в берегах,
Дышите, ветры, здесь прохладно,
Цветы, цветите на лугах.
Не докучайте нимфам вы, сатиры,
Целуйтесь с розами, зефиры,
Престань, о Эхо, ты прекрасного искать,
Престань о нем стенать!
Ликуй, ликуй со мною.
Филиса мне дала венок,
Смотри, в венке моем прекрасный сей цветок,
Который, в смертных быв, был пленен сам собою.
Тебе венок сей мил,
Ты видишь в нем того, кто грудь твою пронзил,
А мне он мил за то, что та его сплетала
И та мне даровала,
Которая мою свободу отняла,
Но в воздаяние мне сердце отдала.
Пастушки, я позабываю
Часы, как я грустил, стеня,
Опять в свирель свою взыграю,
Опять в своих кругах увидите меня.
Как солнечны лучи полдневны
Поспустятся за древеса,
И прохладятся жарки небеса,
Воспойте песни здесь, но песни не плачевны;
Уже моя свирель забыла томный глас.
Вспевайте радости и смехи
И всякие в любви утехи,
Которы восхищают вас.
Уже нельзя гласить, пастушки, мне иного,
А радости играть свирель моя готова.
О Альцидалия! Ты очень хороша:
Вещал сие Климандр — молчи моя душа!
И ты в моих глазах, пастух, пригожь и статен.
А лутче и всево, что ты очам приятен.
Но сколь прекрасна ты, толико ты строга:
Свидетели мне в том и рощи и луга,
И горы и долы и быстрых вод потоки;
Твои поступки все безмерно мне жестоки:
Как роза ты, краса подобна ей твоя:
Воспомни, некогда тебе коснулся я,
Гораздо отдалась от паственнаго дола,
Как роза ты меня тогда и уколола.
А ты напредки так со мною не шути,
И нежныя любви умеренно хоти:
Твои намеднишни со мной Клитандр издевки,
Гораздо дерзостны для непорочной девки.
Так ради ж ты чево толико мне мила:
Иль ты мя жалила как лютая пчела,
К воспламенению моей бесплодно крови;
Когда единый боль имею от любови?
Имею боль и я, да нечем пособить.
На что ж прекрасная друг друга намь любить?
Чтобь быть довольными невиннымь обхожденьем.
На улий зрение не чтится услажденьем:
На улий глядя я терплю я только боль,
А патаки не есть не ведомо доколь:
Чем буду больше я на патаку взирати,
И сладости сотов глазами разбирати;
Тем буду более грудь жалом устрашать:
И в страхе патаки мне видно не вкушать.
Ломают вить соты, как патака поспееть:
Тогда снимают плод, когда сей плод созреет:
Садовник не сорвет незрелаго плода;
А мне шестьнатцать летъ; так я еше млада.
Так я до времени оставлю дарагую:
Оставлю я тебя и полюблю другую.
Нет, нет, меня любя, меня не погуби:
Оставь ты ету мысль, меня одну люби!
Я больше от тебя любови не желаю,
Когда отчаннно тобою я пылаю;
Я жити не могу в нещастной жизни сей,
И не хочу терпеть суровости твоей.
Коль я тебе пастух суровою кажуся — — —
Теперь еще светло я светлости стыжуся.
День целый вить не год, так можно подождать
Коль можешь крепкую надежду ты мне дать,
Прийти ли мне к тебе. Мои собаки лихи.
Их очень громок лай, мои собаки тихи:
Как солнце спустится и снидет за леса,
И не взойдет еще луна на небеса;
Так я — — куда? — — за чемъ? — — за чемь.? — — о крайня дерзость! — —
Прийду к тебе, прийду — — начто? — — на стыд и мерзость.
Любовныя дела старухи так зовут,
Которы без любви неволею живутъ;
Засохше дерево уже не зеленееть,
А роза никогда младая не бледнеет.
Расходятся они и темной ночи ждут:
Она ждет радостныхь и страшных ей минут,
А он исполненный пастушки красотою,
Венца желанью ждет и щастья с темнотою.
Горам вещал медон: мой дух изнемогаетъ;
Виргинию любовь со Мопсом сопрягает.
Конечно скоро волк, колико ни жесток,
Пойдет со агницей на чистый пить поток,
И серна побежит от струй на грязны воды.
Намедни девушки сошлися в короводы:
А я для пляски им, в волынку тут играл.
Рабея Мопс тогда к Виргинии взираль:
И из за дерева мою к ней видя ласку,
Он пристально смотрел на девушкину пляску,
Я мыслил: Мопсу ли в надежде быти той,
Чтоб мог когда владеть он етой красотой!
Виргиния ума и памяти лишилась:
И наглая ево надежда совершилась.
Что мыслью присвоил Мопс я давно себе,
Безумством девушки то отдано тебе.
Я помню ясно то, хотя прошли дни многи,
Как мыла в сей реке свои пастушка ноги,
Что думал я тогда, зря нежность ног ея:
Я чаял: будеть ты Виргиния моя.
С того часа, мой дух вседневно распалялся,
И пламень во крови на час не утолялся.
Она мою узнавь горячую любовь,
Взаимно и свою воспламеняла кровь.
Почто ты грудь моя так долго медля льстилась!
В единый к Мопсу миг Виргиния пустилась.
О горы, горы вамь твержу мою тоску!
Погибли семена мои в сухомь песку!
Во огородах так незапныя морозы,
Губят цветущия благоуханны розы.
Когда стремление плотину разорвет,
И токи хрусталя в долины полиет:
Как быстрыя струи побегнут невозвратно,
И место бывшее смотрению приятно,
Оставят убежав и осуша до дна:
Тогда там рытвина останется одна.
Моя увы! Любовь, коль часть моя толь злобна,
Слиянному пруду и рытвине подобна.
От места онаго не в далеке была
Виргиния, и скот поить она гнала:
И к пастуху подшед она остановилась.
Во подозрении надежда обновилась.
По буре зыблется так тихая река,
Сияет солнца луч сквозь темны облака.
Медон, я целый день, как фурия, сердилась,
Услыша речь со всем котора не годилась.
Но смог ли подлый Мопс языка привязать!
А мопс отважился мне Мопс люблю сказать.
Ослу ли финики на пальме созревают,
И вишни сочныя румянясь поспевають!
Чем более кто подл, и нагл тем боле он.
Мне етова сказать не смеет и Медон.
А ежели Медон языка не привяжет:
И то ж отважася тебе язык мой скажетъ?
Медон, я за ето хотя не разсержусь:
А прочь уйду, и впредь тебе не покажусь.
Ступай Виргиния, ступай отселе ныне,
Оставь оплакивать меня тоску в пустыне:
Оставь меня в моей напасти на всегда,
И не кажи очей Медону никогда;
Лишай меня, лишай прелестнаго мне взора!
Взойдет ли в небеса прекрасная Аѵрора,
Иль солнце спустится ко западным водам,
В отдохновение пасущимся стадам,
Шатаясь по лесам на каждой там ступени,
Плачевны принесу моей судьбе я пени:
Не буду зреть ни где спокойнаго часа:
Наполню жалобой и рощи и леса:
А ехо там мое стенанье усугубит:
Твердя: нещастнаго Виргиния не любит.
Не те сей нимфе я слова употреблю:
Тверди мой ехо глас: Медона я люблю:
Что молвила она, то ехо разносило,
И по дуброве той, люблю, люблю, гласило.
Младой пастух любил пастушку незговорну,
И младостью ея любви своей упорну.
С пастушкой сей на луг скотину он гонял,
И коей часто он несклонностью пенял:
Не может приманить малиновку во клетку,
Пархающей в близи то с ветки то на ветку:
И только рыбка та на уду попадет,
Сорвется и опять во глубь воды уйдет.
Сама она ему пути к любви являет:
Являет, и ево в путях остановляет.
Как только пастуха воспламенит любовь,
И только закипит ево вспаленна кровь,
Любезная ево от робости застынет,
И распаленнаго в мучении покинет.
При токах жаждущий струи зря той воды;
Или взирающий во алче на плоды,
Коль пище иль питью коснутися не смеет,
Не меньше ли сего мучение имеетъ?
Сидела девушка под тению древес,
Плела венок: пастух венок ея унес,
И скрылся от нея в кустарники густыя,
В лужайки дальныя от стада, и пустыя:
И Зенеиды ждет возлюбленныя там.
Не будет ли, мнит он, цитерский тамо храм.
Клеона тут любовь надеждою питает:
Хоть сердце и дрожитъ; но в нежном жаре тает.
Он живо вображал себе утехи те,
К прелестной коих ждал он тамо красоте.
Пастушка ищуща венка в лесу медлеет,
А сердце в пастухе тревожится и тлеет.
Нашла ево и с ним плетенный свой венок.
От шутки едакой вся збилася я с ног.
Уставша девушка под тенью вяза села:
А уж ея судьба на ниточке висела.
Пастух любезную как прежде лобызалъ;
Но лобызаючи поболее дерзаль.
От етова она жар лишний получила:
И от излишества с травы она вскочила.
Стремится убежать, но жар бежать мешал,
И был приятен ей хотя и устрашал.
Она от пастуха не резво убегаетъ;
Так он бегушую в минуту достигает.
Любовник говорит, трепещущий стеня:
За чем ты так бежишь, драгая от меня.
Поступок таковой мне видеть не утешно:
От волка агница бросается так спешно,
И птица от стрелка: стрелокь ее пронзеть.
А хищный овцу зверь изловит и грызет:
А я тебе беды ни малой не желаю;
К утехе и твоей разженный я пылаю,
И только за тобой гоняюся любя;
Люби меня и ты, как я люблю тебя:
А ты миляе мне, всево что есть на свете,
Как розовый цветок всево прекрасней в лете,
Клеон не приключай ты мне сево стыда!
Пастушка стыд пройдет как быстрая вода:
Репейник пропадеть, исчезнет ето зелье,
А ты почувствуеш гоня ево веселье.
Оставь дни скучныя, начни иной ты векь.
Нежалостливейший ты вижу человек.
Нежалостлива ты, когда ты так упорна.
Иль мало я еще пастух тебе покорна?
Покорностию сей со всем измучен я;
Вонзи в меня сей нож, вонзи вот грудь моя;
Душа моя тобой, несносно, огорчилась.
Склонись иль дай мне смерть! Пастушка умягчилась.