Найдено стихов - 42.
На одной странице показано - 35.
Чтобы посмотреть как можно больше стихов из коллекции, переходите по страницам внизу экрана.
Стихи отсортированы так, что в начале Вы будете видеть более короткие стихи.
На последней странице Вы можете найти самые длинные стихи по теме.
Не твоя уже я стала,
Не твоя навек мой свет:
Вся надежда вдруг пропала,
И отрады больше нет.
Должность мне определяет,
Чтоб престать тебя любить,
Серце должность преступает:
Не могу тебя забыть.
Зря отчаянну и страстну,
Страждущу в мученьях злых,
Укрепи меня нещастну,
Удались от глаз моих!
Ах, чево, чево желаю
Я любезной от тебя!
Прочь тебя я отсылаю,
Ныне вечно от себя!
Уже весна природу украшает,
Пустив летать Зефиры на луга:
И взор и слух приятством утешает.
Струи биют играя в берега.
От теплых стран полдневных ветр дыхая,
Прелестный зрит по рощам вертоград.
Цветы, в лугах везде благоухая,
Сладчайший льют в весь воздух аромат.
Природа вся возобновилась ныне,
Противны дни сокрылись от нее;
Не в новой лишь, не в новой я судьбине:
Всегда равна мне злая жизнь моя.
Не прельщай уж меня дарагая боле,
Я и так свободу днесь гублю,
Знать, что тобою жить пришло в неволе,
Чувствует уж сердце, что люблю,
Очи стали милым взором пленны,
И все члены кровью распаленны,
Я смущаюся стеня.
Ты в минуту дух мой возмутила,
Первым взглядом грудь мою пронзила,
Не прельщай уже меня.
Ты довольно силы в плен взять приложила,
Я своей неволи сам ищу.
И довольно ласки и приятств явила,
Я тебе подвластен быть хочу,
Я тобою быть престаю свободен,
Владей сердцем, естьли я угоден,
Душу вечно полоня,
Я драгия взгляды разумею,
Я надежду счастлив быть имею,
Не прельщай уже меня.
И часов не тратя, молви мне, что любишь,
Ты во мне всю кровь мою зажгла,
Ты мой лесным словом плен усугубишь.
Иль еще приметить не могла,
Что тобой уже я прельстился,
Не видалаль ты, как я смутился,
Тайны больше не храня.
Молвь люблю, молвь в времени мне скором;
И дражайшим мне любезным взором,
Не прельщай уже меня.
Больше не мечтайся в мыслях, коль пременна:
И на веки ведай, прочь что отлученна,
Я уже драгия цепи скидаваю,
И тебя неверну и не вспоминаю:
Отступись злая,
Есть уж иная,
Что моим владеет сердцем, дарагая,
Больше не мечтайся.
Вон ступай из мысли, не думай склонити,
Нет уж не старайся, не хочу любити,
Видевши заплату я за то, что таял,
Быть когда премене от тебя не чаял:
Я люблю тая,
Тая, сгарая,
Что моим владеет сердцем, дарагая,
Вон ступай из мысли,
Я впредь не склонюся, уж узнал довольно,
Ты любись с кем хочешь, видь тебе то вольно;
А я не заплачу, коль ты изменила,
И не вспомню больше дни те, как любила:
Я любил тая,
Тая, сгарая,
Что моим владеет сердцем, дарагая,
Я впредь не склонюсь.
Пленив дух возмущенный и отдав любви под власть,
Пастух воспламененный во свою влечет мя страсть,
Жар любовный отверзает все пути ево ему,
Только сердце не дерзает для упорств моих к тому;
Когда хоть не спесиво принимаю я ево
Он так же торопливо не возможет ничево;
Все боится и трепещет возвращая прежню спесь,
А она опять отмещет учиненный жар мой весь.
Он некогда к забаве попроворняе пришел,
Уже коснулся славы и венца любовных дел,
Для чего чрез робость многу смельств еще не предприял,
Уж рассудок мой дорогу в роскошь к щастию давал.
Скончай о темна ночь сном бедному печали,
Чтоб я хотя на час своей тоски отстал,
Терпеть мне уж невмочь, глаза с слез мутны стали,
Злы беды от вас я уж навек пропал,
Прости ах жизнь драгая,
Не ты теперь, другая,
Твоих уж дней мой свет,
И духу больше нет,
Меня печаль несносна ко гробу сильно гнет.
Лиши приятный сон меня сей отравы,
Покойно дай заснуть, отбей все мысли прочь,
Лети прочь купидон, в тебе мне нет забавы,
Лишь ах в слезах тонуть и тем скончать всю ночь,
Мне мысли о дни люты,
Чтоб помнить те минуты,
Как я с любезной был,
И в радости с ней жил.
О рок за что ты так скоро зреть ее лишил.
Долголи несчастье, мной тебе владети,
И утех лишенной долголи терпети,
Вся моя забава только воздыхати,
И прошедше щастье с плачем вспоминати,
Жизни драгой, жизни больше уж не стало
И любезно время будто не бывало.
Все, что я ни вижу, мне приносит скуку,
Мысль моя мятется, сердце терпит муку,
Где мне теперь скрыться, что в слезах начати,
Лучшебы веселья никогда не знати.
О любезно время! ты уж миновалось,
Лишь вспоминовенье к горести осталось,
Ах! померкни ныне свет в глазах навеки,
Окончав напасти и уйми слез реки,
Больше не имею силы несть напасти,
И желаю смерти в сей несносной части.
О судьба жестока либо дай терпенье,
Либо уж хоть смертью окончай мученье,
Вынь мое дыханье, полно дух мутити,
Естьли дней прошедших мне не возвратити.
Полно вам мысли в любви летати,
Кинь сердце ныне все суеты,
Не дай дни прежни воспоминати,
Не мучьте больше мя красоты.
Пленным не буду,
Вольным повсюду,
Вольность мя веселит.
И любить не велит;
Та моя часть,
Уж мой дух знает,
Как сердце тает,
Коль зло терпети,
Когда горети
Чрез ту напасть,
Приятны очи другим скажите,
А меня взоры уже не пробьют,
Крепкое сердце не прострелите,
Пущенны стрелы распропадут.
И достав рану,
Травить не стану;
Пусть пленен вами свет,
Но в числе том меня нет,
Зло жить любя,
Хоть и лишаюсь,
Кем сокрушаюсь,
Я сердцем век моим,
На что владеть чужим,
Свое сгубя.
Не мрачи мне в скуках сих,
О надежда дней моих;
И душе моей не льсти,
Сладка жизнь навек прости.
Знаю твой обман давно,
Мне уж ныне все равно;
Как мой век днесь ни течет,
Мне ни в чем веселья нет.
Не желаю ничево,
Не влюблюся ни в ково;
Духа больше не тревожь,
И тоски моей не множь.
Не прельщай меня любовь,
Кем вспылала прежде кровь;
И в разлуке ныне злой,
Тот один лишь только мой.
Тыж драгой мне верен будь,
И меня не позабудь;
Помни зрак мой полюбя,
Как любила я тебя.
Хоть тот сон уже прешел,
Как меня ты часто зрел;
Но внимай мои слова,
Я твоя, доколь жива.
Мучь меня рана неисцельна,
Мучь меня, я терплю,
Мучь болезнь, мучь болезнь смертельна,
Что мне делать, я люблю.
Я уже, я тобой прельстился,
Зрак драгой, я в тебя влюбился,
Я уж твой, твой дорагая,
Мучусь стеная,
И грущу по тебе.
Но доколь мною так владети,
Иль вовек мне страдать,
Можешь ли так меня терзати,
Чтоб ослабы не дать,
Мнениель столь суровством твердо,
Серце ли столь не милосердо,
Отмени мысль непристойну,
Дай жизнь спокойну,
И смягчи в сердце яд.
Ты одна можешь возвратити
Мой погибший покой,
Не должналь ты то учинити?
Он потерян тобой.
Часть моя вся в твоей есть воле;
Что за злость есть на свете боле,
Естьли ты в скорби оставишь
И не избавишь
От болезни меня.
Не плачь так много дарагая,
Что разлучаюсь я с тобой:
И без тово изнемогая,
Едва владею я собой,
Ничем уже не утешаюсь,
Как вображу разлуки час,
И сил и памяти лишаюсь,
Твоих, мой свет, лишаясь глаз.
Терпя сию разлуку люту,
Всечасно буду я стонать.
На всякую тебя минуту
К страданию воспоминать.
И ты по горьком разлученьи,
Не позабудь прошедших дней;
И облегчай мои мученьи,
Драгая, верностью своей.
Когда на токи вод ты взглянешь,
Текущих, в сих долинах, рек,
Иль в рощах сих гулять ты станешь,
Вздохни, воспомнив сладкий век;
Скажи: уж нет тово со мною,
Кто в сих местах меня любил,
Уж он расстался с той страною,
Где зря меня, любим он был.
Скрываются сердец утехи,
От глаз моих отемлют свет:
Кончаются игры и смехи,
Окончились, их больше нет.
Не все часы еще промчались,
Пребыти мне в очах твоих:
Но только те лишь не скончались,
Которые для мук одних.
Не плачь так много, дорогая,
Что разлучаюсь я с тобой:
И без того изнемогая,
Едва владею я собой.
Ничем уже не утешаюсь,
Как вображу разлуки час,
И сил и памяти лишаюсь,
Твоих, мой свет, лишаясь глаз.
Терпя сию разлуку люту,
Всечасно буду я стонать.
На всякую тебя минуту
К страданию воспоминать.
И ты по горьком разлученьи,
Не позабудь прошедших дней;
И облегчай мои мученьи,
Драгая, верностью своей.
Когда на токи вод ты взглянешь
Текущих в сих долинах рек,
Иль в рощах сих гулять ты станешь,
Вздохни, воспомнив сладкий век;
Скажи: уж нет того со мною,
Кто в сих местах меня любил,
Уж он расстался с той страною,
Где, зря меня, любим он был.
Скрываются сердец утехи,
От глаз моих отемлют свет:
Кончаются игры и смехи,
Окончились, их больше нет.
Не все часы еще промчались,
Пребыти мне в очах твоих:
Но только те лишь не скончались,
Которые для мук одних.
Плачте вы печальны очи, бедно сердце унывай,
И веселые минуты дней прошедших забывай,
Коль драгая изменила; все противно стало мне,
Все противно, что ни вижу в сей приятной стороне.
О прекрасные долины и зеленые луга,
Воды чистых сих потоков и крутые берега!
Вы уже не милы стали, я уже от вас бегу,
Но нигде от сей печали я сокрыться не могу.
Взор прелестной, нежны речи, я стараюся забыть,
И такоюже изменой намеряюсь заплатить,
Но к лютейшему несчастью мне неверная мила,
Для чего она прелестна? для чего склонна была?
Ты с другим в лугах гуляя, естьли вспомнишь, обо мне,
Знай, что я в несносной скуке, воздыхаю по тебе,
Ты хотя меня забыла, мне нельзя тебя забыть,
Я изменой за измену не могу тебе платить.
Ты мне изменил, я знаю то,
Но не знаю лишь за что,
Чем себя я обвинить могу,
Разве на себя солгу.
Как с тобой нас время разлучило,
Сердце всяк час по тебе грустило;
Дух спокоен не был никогда.
Очи плакали всегда.
Веселись обманом ты своим,
Смейся пеням ты моим;
Смейся, что ты рушил мой покой,
Смейся, смейся варвар злой.
Не смущайся лестно данным словом,
Тай в жару любви бесстыдно новом;
Будь любим любезною своей,
Льсти подобно так и ей.
Я уж больше слез не испущу,
Больше ныне не грущу;
Ты тогда жестокой был мне мил,
Как ты сам меня любил.
Ныне боль мой, боль несносной вынут,
Ты уже со всем из сердца кинут,
Позабудь все ласки ты к себе,
Я забыла о тебе.
Ты мне изменил, я знаю то,
Но не знаю лиш за что,
Чем себя я обвинить могу,
Разве на себя солгу.
Как с тобой нас время разлучило,
Сердце всяк час по тебе грустило;
Дух спокоен не был никогда.
Очи плакали всегда.
Веселись обманом ты своим,
Смейся пеням ты моим;
Смейся, что ты рушил мой покой,
Смейся, смейся варвар злой.
Не смущайся лестно данным словом,
Тай в жару любви безстыдно новом;
Будь любим любезною своей,
Льсти подобно так и ей.
Я уж больше слез не испущу,
Больше ныне не грущу;
Ты тогда жестокой был мне мил,
Как ты сам меня любил.
Ныне боль мой, боль несносной вынут,
Ты уже со всем из сердца кинут,
Позабудь все ласки ты к себе,
Я забыла о тебе.
Как ударил нас рок злой,
И растался я с тобой,
Я не знал, что мне зачать,
Только должен был стенать,
День и ночь себя крушил,
Часто горьки слезы лил,
И в напасти жизнь губя,
Часто был я вне себя;
Но прошли уж те часы,
Зрю опять твои красы,
Таж видна мне красота,
Только ты уже не та:
Ныне твой дражайшей взгляд
От меня бежит назад,
Только встретится со мной,
Чем я винен пред тобой,
Разве тем тебя гневил,
Что как жизнь свою любил,
Ах! и где б ты ни была,
Все в уме моем жила,
Зрю суровости одни.
Приведи на мысль те дни,
Как любила ты меня,
И расталася стеня:
Вспомни злой разлуки час,
Как ты унеслась из глаз,
Я остался вне ума,
Ты то видела сама.
Больше нет уже надежды, чтоб я мог тебя забыть,
Я лишен своей свободы, принужден тебя любить;
Сколько я ни отбегаю,
Зрюль не зрюль равно вздыхаю
И везде тебя люблю.
Что приятно, то из мысли невозможно истребить,
А тебе пронзенно сердце без труда льзя исцелить,
Нет конца сей злые страсти,
Вечно стал в твоей я власти,
Вечно буду воздыхать.
Сносноль то воспомянути, от кого я так терплю
Так без жалости мя мучит, кою больше всех люблю.
Премени худое мненье,
Исцели мое мученье,
И оставь свирепства зло.
Сжальтесь вы драгия очи и престаньте яд метать,
И принудьте ваши взоры мне надежду подавать.
Сжальтесь, сжальтесь и явите,
Что несчетно дух плените,
И направьте страсть мою.
Нет, когдаб меня к утехам вы хотели вспламенять,
Тоб могла хотя тихонько вашу склонность показать,
Знать любить мне бесполезно;
Ах и что мне так любезно,
Крайним беспокойством называть.
Естьли жалости хоть мало за любовь мою к тебе,
Иль ты чувствуешь лишь злобу за почтение к себе;
Коль твое толь сердце твердо,
Иль терзай не милосердо,
Насыщайся злобством сим.
Мы друг друга любим, что ж нам в том с тобою?
Любим и страдаем всякой час,
Боремся напрасно мы с своей судьбою,
Нет на свете радостей для нас.
С лестною надеждой наш покой сокрылся,
Мысли безмятежные отняв:
От сердец разженных случай удалился,
Удалилось время всех забав.
Зрю ль тебя, не зрю ли, равну грусть имею,
Равное мучение терплю;
Уж казать и взором я тебе не смею,
Ах! ни воздыханьем, как люблю.
Все любовны знаки в сердце заключе́нны,
Должно хлад являти и гореть:
Мы с тобой, драгая! вечно разлуче́нные,
Мне тебя осталось только зреть.
Жизнь мою приятну пременил рок в злую,
Сладость обраще́нна в горесть мне;
Только ныне в мыслях я тебя цалую,
Говорю с тобою лишь во сне.
Где любови нашей прежния успехи,
Где они девалися, мой свет!
О печально сердце! где твои утехи!
Все прошло, и уж надежды нет.
Нет, не думай дорогая,
Чтобы я неверен стал,
Чтоб с тобою разлучившись,
О иной бы помышлял;
Ты последня мя пленила,
И любити запретила
Мне других, доколе жив.
Я хотя тебя не вижу,
Сколько мук я ни терплю,
О тебе единой мышлю,
И тебя одну люблю:
Как ни буду я в неволе,
Никого на свете боле
Не ищу уже любить.
Ты мой нрав и сердце знаешь,
Дорогая больше всех,
Ты меня в печалях зрела,
Зрела и среди утех;
Вся душа тебе открылась,
Ты то знати научилась,
Тверд ли в мыслях я своих.
Нет не думай дарагая,
Чтобы я неверен стал;
Слово будет непременно,
Я которое сказал,
Как с тобою я спознался,
И мой дух воспламенялся
От незапного огня.
О часы, часы драгия!
О минуты милых дней!
Где вы делись, где сокрылись?
Нет уж сладких тех ночей,
Мне тебя которы нежно,
Представляли безмятежно;
Где девался тот покой?
Плачьте, плачете ныне очи,
Лейте токи горьких слез;
Рок уже немилосердый,
Все те радости унес,
Тыж со мною дорогая,
В разлученьи пребывая,
В муках не забудь меня.
Не спрашивай меня, что серце ощущает;
Ты знаешь то уже, что дух мой возмущает.
Открыта мысль моя, открыт тебе мой жар;
И чувствую внутри несносный я удар.
Не вижу я покою
Ни в день себе, ни в ночь;
Всегдашнею тоскою
Гоню забавы прочь.
Как прелестью твоих я взоров уязвлялся,
Мне щастливым тот день, прелестный день являлся.
Я чаял то, что он всей жизни мне венец:
А он начало бед, спокойствия конец.
Не долго я польстился
Надеждою пустой:
Вдруг весь мой дух смутился,
Обманут мыслью той.
Бедам тебя своим причиной почитаю,
Сержуся на тебя, сердясь люблю и таю;
Когдажь я только мщу стенанием одним,
Играй и серцем ты и разумом моим.
Взносись моей виною,
Что так велика страсть,
Играй, ругайся мною,
И множь мою напасть.
Как серце мне твое жестокая ни злобно,
Престать тебя любить мне больше не удобно.
Доколе буду я на свете сем дышать,
Ничто уже меня не будет утешать.
Томи, имей успехи,
Что я живу стеня;
Желанные утехи,
Крой вечно от меня.
Проходи скоро, светлый день,
Вы, о вы минуты, времена покою,
Поспешайте скоро с темнотой драгою,
И покрой здесь в роще мрачна тень.
Здесь я видеть чаю
То, о чем вздыхаю,
Здесь увижу друга своего;
Реки, вы в долинах тихо протекайте;
Ветры, ветры больше во́ды не смущайте,
Дайте мне чувства усладить,
Я хочу с возлюбленным здесь быть.
Здесь тебе то я обявлю,
Что я в сердце слышу, как тобой я таю,
И с какой охотой зреть тебя желаю,
И сказать яснее, как люблю,
Сократи мне скуку,
Я, скрывая муку,
Много слез горчайших пролила,
В тихой и приятной рощи в сей пустыне,
Я уж отлучаю прежню гордость ныне,
И тогда поступь пременю,
Узришь, что тебе я не маню.
Как тебя здесь я буду зреть
Радость все скончает грусти несказанны,
Приятны веселья будут невозбранны;
Полно нам без пользы уже тлеть,
Несть несносно бремя,
И теряти время,
Пользы я не вижу никакой,
Как наступит старость, дни не возвратятся,
Кои без забавы в горести промчатся;
Веселись, сердце, веселись,
И своей весною насладись.
Не вселяйся в томно сердце, только будь в глазах,
Я и так тебя не видя, завсегда в слезах:
Без тебя мне грусти люты,
Ни одной во дни минуты
Быти не велят:
Без тебя я как в пустыне;
Никаки забавы ныне
Мя не веселят.
Весьма твердо вкоренился в мысли ты моей,
Пребываюль я подобно в памяти твоей?
Таковуль имеешь скуку
И такуюль терпишь муку,
Иль одна терплю,
Что свой редко взор являешь,
Иль еще того не знаешь,
Что тебя люблю?
Ты понудил мое сердце, о себе вздохнуть,
А теперь не хочешь ты меня и вспомянуть,
Иль тебе уже скучаю,
Что я зреть тебя желаю,
Слыша огнь в крови.
Знать уже ты мне пременен,
Знать другою кем ты пленен,
Ах! и с ней в любви.
Естьли так, то для чего ты толь мне много мил?
Для чего ты о жестокой взор и дух пленил:
Сердце ты мя обмануло,
Для чего об нем вздохнуло,
Коль он впрям таков:
Чем теперь себя избавить?
Не могу уже оставить
Тяжких сих оков.
Ах! за что я рассердилась на него и впрям,
Может быть, что он крушится обо мне и сам,
И всегда мя зреть желает,
Но случай не допускает
Часто быть со мной,
Естьли так злой случай боле,
Не давай тоски в неволе,
Возврати покой.
Прости, мой свет, в последнїй раз,
И помни как тебя любил;
Злой час пришел мне слезы лить:
Я буду без тебя здесь жить,
О день! о час! о злая жизнь!
О время, как я щастлив был!
Куда мне в сей тоске бежать?
Где скрыться, ах! и что начать?
Печальна мысль терзает дух;
Я всех утех лишаюсь вдруг,
И помощи уж нет.
Прости, прости мой свет.
Не будет дня, во дни часа,
В часе минуты мне такой,
Чтоб тень твоя ушла из глас;
Я буду плакать всякой час.
Когда придут на мысль часы,
В которые я был с тобой:
Утехи прежни вспомнятся,
Глаза мои наполнятся
Потоками горчайших слез,
Что рок драгую жизнь унес,
Одну оставя страсть,
И лютую напасть.
Места! места дражайшїе!
Свидетели утех моих;
Любезная страна и град,
Где сердце мне пронзил твой взгляд,
Вы будете в уме моем
Всегда в моих печалях злых,
И станете изображать,
Чево уже мне не видать.
О как я днесь нещастлив стал!
О рок! какой удар ты дал.
Возможно ли снести.
Прости мой свет, прости.
Прости, мой свет, в последний раз,
И помни, как тебя любил;
Злой час пришел мне слезы лить;
Я буду без тебя здесь жить.
О день! о час! о злая жизнь!
О время, как я счастлив был!
Куда мне в сей тоске бежать?
Где скрыться, ах, и что начать?
Печальна мысль терзает дух,
Я всех утех лишаюсь вдруг, ‘
И помощи уж нет.
Прости, прости, мой свет.
Не будет дня, во дни часа,
В часе минуты мне такой,
Чтоб тень твоя ушла из глаз,
Я буду плакать всякой час.
Когда придут на мысль часы,
В которые я был с тобой:
Утехи прежни вспомнятся,
Глаза мои наполнятся
Потоками горчайших слез,
Что рок драгую жизнь унес,
Одну оставя страсть,
И лютую напасть.
Места! места дражайшие!
Свидетели утех моих!
Любезная страна и град,
Где сердце мне пронзил твой взгляд,
Вы будете в уме моем
Всегда в моих печалях злых,
И станете изображать,
Чего уже мне не видать.
О как я днесь несчастлив стал!
О рок! какой удар ты дал.
Возможно ли снести
Прости мой свет, прости.
Скупой был пес, и был имением доволен.
Недомогает пес, и стал гораздо болен.
На посещение приятели пришли,
И друга своево чуть жива уж нашли.
О смерти он умеренно хлопочет,
И что на век растанется с гостьми.
Да со запасными себе костьми,
Разстаться он не хочет.
Бранит судьбу, что жизнь безмерно коротка.
Но чем она ему сладка?
Какое бедствие ево поймало?
Он пищи множество имел;
Однако ел
От скупости он мало.
Всегда ярясь кипел,
И ету песню пел:
Прорву и разорву прохожему черева,
Схвачу и прохвачу немилосерда зева,
До серца, зубом я.
Изрядна жизнь твоя.
Приятели о нем тужили.
А чтоб они ему в болезни послужили,
Гнилыя кости им дает,
Которых не хранит, и коих уже нет,
И кои в бережи лежали много лет,
А о других костях не говорит ни слова.
Душа ийти из тела вон готова.
Собака говорит, не отступайте прочь,
Старайтеся, друзья, болящему помочь:
А естьли вы не сыты;
Так кости у меня в земле для вас зарыты.
И самыя свежия: лежат они - - - ох! ох!
Два раза охнул, и издох.
Надежных не было лесов, лугов и пашни,
Доколе не был дан
России Иоанн,
Великолепные в Кремле воздвигший башни.
В России не было спокойного часа,
Опустошались нивы,
И были в пламени леса.
Татары, бодрствуя несясь под небеса,
Зря, сколь ленивы
Идти во праздности живущие на брань,
И те с нас брали дань,
Которые уже воззреть тогда не смеют,
Как наши знамена явятся и возвеют.
Они готовы ныне нам,
Как мы им были, во услугу.
Не все на свете быть единым временам.
Несут татара страх российским сторонам,
И разорили уж и Тулу и Калугу,
Пред россами они в сии дни грязь и прах,
Однако нанесли тогда России страх.
Уже к Москве подходят
И жителей Москвы ко трепету приводят.
Татара многажды с успехами дрались.
Бояра собрались
Ко совещанию на разные ответы
И делают советы…
В совете том боярин некий был;
От старости сей муж, где Крым лежит, забыл.
Бояра
Внимают мужа стара,
А он спросил у них: «Отколь идут татара?»
— «С полудни», — говорят. — «Где полдень? Я не знаю».
— «От Тулы их поход». — «Я это вспоминаю;
Бывал я некогда с охотой псовой там,
И много заяцов весьма по тем местам.
Я вам вещаю
В ответ
И мнение свое вам ясно сообщаю.
В татарской мне войне ни малой нужды нет,
И больше ничего сказать не обещаю.
Меня татарин не сожжет
И мне не сделает… увечья
Среди Замоскворечья.
Распоряжайте вы, а мой совет такой:
Мой дом не за Москвой-рекой».
Доколе мне в сей грусти злой с любезной в разлученье жить,
Доколь вздыхать по всякий час,
Лишась ее дражайших глаз.
Хотя уже надежды нет, другую не могу любить,
Одна во мне всю кровь зажгла,
Одна меня пленить могла.
О злой случай, на что ты дал,
Чтоб я, ее увидев, знал?
И склонность получил,
Чтоб после век грустил.
Я в тех местах, где зрел ее, потоки слез невольно лью,
И только лишь на них взгляну,
Я тотчас все воспомяну.
Что было тут, что видел я, и вспомню тут всю мысль мою,
Слова ее и всю любовь,
И будто разлучуся вновь,
Грущу не знаю, что начать,
Хощу и зреть, но негде взять,
Весь дух во мне замрет,
Что тут ее уж нет.
Забудуся на краткий час, что я лишен забав моих,
Среди речей, средь мыслей всех,
Приходят в ум часы дней тех,
В которые я счастлив был, и что живу в печалях злых,
И сей незапный мне удар,
Винит еще жесточе жар,
В ночи сомкну глаза в слезах,
Она и тут в моих глазах,
Всегда она со мной
Потерян мой покой.
А ты моя любезная вздохни хоть только раз о мне
И вспомня, из драгих очей
Хотя две капли слез пролей,
И обрати ты милый взор хоть раз к печальной стране,
Взгляни в поля, пусти меж гор
И чрез леса ко мне сей взор,
Ты так, как прежде мне была,
По смерть мою всегда мила,
А я уж не в себе,
Душа моя в тебе.
Отчего трепещет сердце, отчего пылает кровь,
Иль пришло уже то время, чтобы чувствовать любовь?
Коль не пламень то любовный, что ж за скорбь меня зажгла,
А когда любовь вселилась, ах любовь, ах как ты зла!
Вся природа обновленна,
Неприятна мне весна,
Я свободы всей лишенна,
В день забавы, ночью сна.
То любовь, любовь, конечно час пришел, любить должна.
И уж мне моя свобода ныне больше не нужна,
Тай, мое печально сердце, вольность я совсем гублю,
Нрав мой весь переменился, я постигла, что люблю;
Все пастух на мысли странной,
А как мышлю, вся горю,
И в любови несказанной,
И во сне его все зрю.
Распустилися деревья, на лугах цветы цветут,
Веют тихие зефиры, с гор ключи в долины бьют,
Воспевают сладки песни птички в рощах на кустах,
А пастух в свирель играет сидя при речных струях;
Я ничем не веселюся,
Я во всех местах тиха,
И повсюду лишь крушуся,
Где не вижу пастуха.
Что ты мил, стыжуся молвить, ты, пастух, дознайся сам,
И приди под тень сплетенных древ, к прекрасным сим местам,
Буду здесь часы с тобою в нежных я утехах гнать,
Стану петь тебе свой пламень, ты в свирель будешь играть,
Премени печаль мне в радость,
И ко мне почувствуй страсть,
Я свою цветущу младость
Отдаю тебе под власть.
Ты рушишь покой, свободу отнявши,
А повод сама мне к любви подала,
Ты, мне надежду подавши,
Опять взяла.
Почто было влечь, когда не склоняться,
Или то забавно, чтоб дух мой терзать.
Уж ты можешь смеяться,
Нельзя отстать.
Или ты, брав в плен, того лишь желала,
Чтоб кровь моя тобою пылала,
А я б, влюбясь, всеместно грустил,
Жестокий ты нрав и зверский имеешь;
Что, введши в грусть, о мне не жалеешь,
Довольна ль ты, уже я полюбил.
Довольствуйся ныне вздыханьем моим,
Я вечно подвластен очам стал твоим,
Свирепствуй как хочешь, я все то терплю,
Нельзя мне покинуть, я очень люблю,
Лишь только помысли, достойно ль губить,
Кому дала повод сама ты любить,
Престань меня,
К любви взманя,
Не видючи пользы, всечасно терзать;
Склонися, склонися, коль так ты мила,
Цели мою рану, что ты мне дала,
Или нельзя,
Мне грудь пронзя,
Стесненному духу отрады подать?
Я часто видал, что было приятно,
Где вместе случалось бывать мне с тобой:
А ныне то все превратно,
Где ты со мной;
Не хочешь взглянуть и прочь отбегаешь,
Какая причина тебя отвела,
За что ты презираешь,
Иль что мила?
Ах сжалься и дай опять быть в надежде,
Имей тот взор, как видел я прежде,
А я тебя своей почитал,
Спокой мысль мою, за что ты взгордилась,
За что, любя, ты вдруг рассердилась,
Того ли я себе ожидал?
Все переменилось, что теперь ни вижу,
Жизнь иным порядком днесь течет,
Я места прекрасны здешны ненавижу,
В них моей любезной больше нет,
Вся моя забава слезы проливати,
Плачу, лишь о ней воспомяну,
И пустые тени в мыслях представляти
Жалко все, на что я ни взгляну.
О места драгия, чаял ли я прежде,
Что я в вас нещастно буду жить,
Завсегда в утехах, завсегда в надежде
Тщился и искал ее любить,
Дни веселья полны, скуки не давали,
Ночи в сладких мыслях засыпал,
Ах, и чем тогдашни мысли днем играли,
Тож и в самом крепком сне видал.
Дарагия мысли вас уж нет днесь боле,
Прежне щастье стало мне напасть,
Стражду беспрестанно и живу в неволе
От любви одной имея страсть.
О злогневно время премени судбину,
Дай нещастливой душе покой,
Я люблю и буду век любить едину,
Нет на свете для меня другой.
Полно насыщаться горестью моею,
Дай ее увидеть мне опять,
И оставши дни мне проводити с нею,
И в ее руках мне век скончать,
Знаю, что меня она в разлуке любит,
В дальной живучи теперь стране,
Но ее вздыханье мне тоску сугубит,
Слезы умножают жар во мне.
Естьли дарагая живучи в разлуке,
Ты услышишь жалобу мою,
Знай, что по тебе я в сей страдаю муке,
Помня верность и любовь твою,
Не услышишь вечно, чтоб я пременился,
Илиб не грустил, тебя забыв,
Но хотя тебя я уже и лишился,
Твой мой свет, покамест буду жив.
Любовь, любовь, ты сердце к утехам взманя,
Любовь, ты уж полонила меня;
Тобою стал мой взор прельщен
И весь мой ум:
Мой гордый дух совсем разжен
От сладких дум.
Можно ль противиться мне тебе в младости,
Ты, страсть приличная летам моим!
Рази, рази ты слабу грудь,
Кто мил, того ищу,
Коль разно с ним я где-нибудь,
Везде грущу.
Любовь, любовь, ты сердце к утехам взманя,
Любовь, ты уж полонила меня;
Но я еще явить боюсь,
Что я люблю,
Хочу открыть, но все стыжусь,
И скорбь терплю.
Кто это выдумал, будто порочно то,
Ежели девушка любит кого?
Винна ли я, что тот мне мил,
Кому и я мила;
А если б он не так любил,
Горда б была.
Любовь, любовь, ты сердце к утехам взманя,
Любовь, ты уж полонила меня,
Любезный мой по всем местам
Пускает стон,
Но что моим так мил очам,
Не знает он.
Я притворяюся, взоры свирепствуют,
Поступь упорная мучит его:
Но полно мне его терзать,
Пора печаль пресечь.
Пора престати дух смущать
И сердце жечь.
Любовь, любовь, ты сердце к утехам взманя,
Любовь, ты уж полонила меня;
Внимай, мой свет, внимай мой глас,
Ты мил мне сам,
Не разлучит никто уж нас,
Кто злобен нам;
Пусть разрываются, кто позавидует
Жару любовному наших сердец;
А я влюбясь, на зло им всем
Пребуду в век верна,
Коль в сердце буду я твоем
Всегда одна.
Уж прошел мой век драгой,
Миновался мой покой
И веселье скрылось.
Мне противна жизнь и свет.
Для меня забавы нет,
Все переменилось;
Уж не мной горишь любя,
Я тобой забвенна,
А лишившися тебя,
Я всего лишенна
В те часы, как рок виню,
Воздыхаю, и стеню,
И прегорько плачу:
Ты среди своих утех,
Все приемлешь только в смех,
Как я жизнь ни трачу.
Сносно ль мне, что ты зовешь
Не меня драгою
И, склонив меня, живешь
Ты в любви с другою!
Славься, что, мой ум пленя,
Обмануть ты мог меня,
И любим стал мною.
Я винна в том пред собой;
Только ты меня какой
Обличишь виною?
В час несчастный ты, любовь,
В сердце мне вселилась;
И во злу минуту кровь
Ты воспламенилась.
Чувствуй радости свои,
Ты чрез жалобы мои
В жалость не приходишь;
Веселясь моей тоской,
Провожденных дней со мной
В память не приводишь.
Нестерпим мне сей удар;
Как ты дух мой в теле!
О любовь! о вредный жар!
Что сего тяжеле!
Коль привел меня ты в страсть.
Умножай мою напасть,
За любовь сердечну,
Счастье ты мое унес,
И влечешь потоки слез
За горячность вечну.
Хоть увидь меня во сне
В сей моей неволе;
Но не хочешь обо мне
Ты и слышать боле!
Свидетели тоски и стона моево,
О рощи темные, уж горьких слов не ждите,
И радостную речь из уст моих внемлите!
Не знаю ничево,
Чево б желати мне осталось.
Чем прежде серце возмущалось,
И утеснялся пленный ум,
То ныне обратилось в щастье,
И больше нет уже печальных дум.
Когда пройдет ненастье,
Освобождается небесный свод от туч,
И солнце подает свой видеть красный луч!
Тогда природа ободрится.
Так серце после дней, в которые крушится,
Ликует горести забыв.
Филиса гордой быть престала,
Филиса мне люблю, сказала.
Я верен буду ей, доколе буду жив.
Отходит в день раз пять от стада,
Где б я ни был,
Она весь день там быти рада.
Печется лишь о том, чтоб я ее любил.
Вспевайте птички песни складно,
Журчите речки в берегах,
Дышите ветры здесь прохладно,
Цветы цветите на лугах.
Не докучайте Нимфам вы Сатиры,
Цалуйтесь с розами Зефиры,
Престань, о ехо, ты прекрасного искать,
Престань о нем стенать!
Ликуй, ликуй со мною;
Филиса мне дала венок,
Смотри в венке моем прекрасный сей цветок,
Который в смертных быв, был пленен сам собою.
Тебе венок сей мил;
Ты видишь в нем тово, кто грудь твою пронзил:
А мне он мил за то, что та ево сплетала,
И та мне даровала,
Которая мою свободу отняла,
Но в воздаяние мне серце отдала:
Пастушки я позабываю
Часы, как я грустил стеня,
Опять в свирель свою взыграю,
Опять в своих кругах увидите меня.
Как солнечны лучи полдневны,
Поспустятся за древеса,
И прохладятся жарки небеса,
Воспойте песни здесь, но песни не плачевны;
Уже моя свирель забыла томный глас.
Вспевайте радости и смехи,
И всякие в любви утехи,
Которы восхищают вас.
Уже нельзя гласить пастушки мне инова,
А радости играть свирель моя готова.
Свидетели тоски и стона моево,
О рощи темныя, уж горьких слов не ждите,
И радостную речь из уст моих внемлите!
Не знаю ни чево,
Чево б желати мне осталось.
Чем прежде серце возмущалось,
И утеснялся пленный ум,
То ныне обратилось в щастье,
И больше нет уже печальных дум.
Когда пройдет ненастье,
Освобождается небесный свод от туч,
И солнце подает свой видеть красный луч!
Тогда природа ободрится.
Так серце после дней, в которыя крушится,
Ликует горести забыв.
Филиса гордой быть престала,
Филиса мне люблю, сказала.
Я верен буду ей, доколе буду жив.
Отходит в день раз пять от стада,
Где б я ни был,
Она весь день там быти рада.
Печется лиш о том, чтоб я ее любил.
Вспевайте птички песни складно,
Журчите речки в берегах,
Дышите ветры здесь прохладно,
Цветы цветите на лугах.
Не докучайте Нимфам вы Сатиры,
Цалуйтесь с розами Зефиры,
Престань, о ехо, ты прекраснаго искать,
Престань о нем стенать!
Ликуй, ликуй со мною;
Филиса мне дала венок,
Смотри в венке моем прекрасный сей цветок,
Который в смертных быв, был пленен сам собою.
Тебе венок сей мил;
Ты видиш в нем тово, кто грудь твою пронзил:
А мне он мил за то, что та ево сплетала,
И та мне даровала,
Которая мою свободу отняла,
Но в воздаяние мне серце отдала:
Пастушки я позабываю
Часы, как я грустил стеня,
Опять в свирель свою взыграю,
Опять в своих кругах увидите меня.
Как солнечны лучи полдневны,
Поспустятся за древеса,
И прохладятся жарки небеса,
Воспойте песни здесь, но песни не плачевны;
Уже моя свирель забыла томный глас.
Вспевайте радости и смехи,
И всякия в любви утехи,
Которы восхищают вас.
Уже не льзя гласить пастушки мне инова,
А радости играть свирель моя готова.
О, места, места драгїе!
Вы уже не милы мне;
Я любезнова не вижу
В сей прекрасной стороне.
Он от глаз моих сокрылся,
Я осталася страдать,
И стеня не о любезном,
О неверном воздыхать.
Он игры мои и смехи
Превратил мне в злу напасть,
И отнявши все утехи
Лишь одну оставил страсть.
Из очей моих лїется
Завсегда слез горьких ток,
Что лишил меня свободы,
И забав любезных рок.
По долине сей текущей
Воды слышали твой глас,
Как ты клялся быть мне верен.
И Зефир летал в тот час.
Быстры воды пробежали,
Легкой ветер пролетел.
Ах! и клятвы те умчали,
Как ты верен быть хотел.
Чаю взор тот, взор прїятный,
Что был прежде мной прельщен!
В разлученїи со мною
На иную обращен.
И она теж нежны речи
Слышит, что слыхала я.
Удержися дух мой слабый,
И крепись душа моя.
Мне забыть ево не можно,
Так как он меня забыл;
Хоть любить ево не должно,
Он однако все мне мил.
Уж покою томну сердцу
Не имею никогда;
Мне прошедшее веселье
Вображается всегда.
Весь мой ум тобой наполнен,
Я твоей привыкла слыть;
Хоть надежды и лишилась,
Мне не льзя престать любить.
Для чево вы миновались,
О минуты сладких дней!
А минув на что остались
Вы на памяти моей.
О свидетели любови
Тайных радостей моих!
Вы то знаете, о птички!
Жители пустыней сих.
Изпускайте глас плачевный,
Пойте днесь мою печаль,
Что лишась ево я стражду,
А ему меня не жаль.
Повторяй слова печальны
Ехо как мой страждет дух;
Понеси в жилища дальны,
И трони ево тем слух.