Поставили на улице фонарь —
И уняли ночного вора.
Плут секретарь
Остерегается прямого прокурора.
То ль дело воровать впотьмах?
То ль дело командир, который не читает,
Не смыслит ничего в делах,
А подписью своей бумаги утверждает!
Великий это Аруэт,
Историк, философ, поэт.
Его глупцы критиковали,
Его монахи проклинали,
Его монархи почитали,
Которых почитал весь свет,
Его несчастные любили, прославляли.
Мир праху твоему, великий Аруэт.
Стояла лестница однажды у стены.
Хотя ступени все между собой равны,
Но верхняя ступень пред нижними гордилась.
Шел мимо человек, на лестницу взглянул,
Схватил ее, перевернул —
И верхняя ступень внизу уж очутилась.
Так человек иной на вышине стоит,
Гордится — и глядишь: как раз наниз слетит.
Возьмем в пример Наполеона:
Как сатана с небес, так он слетел со трона.
Родами мучилась гора;
Земля вокруг дрожала.
Бедняжка простонала
С полудни до утра;
Расселась наконец — и родила мышонка!
Но это старая, все знают, побасенка,
А вот я быль скажу: один поэт писал
Не день, не два, а целый месяц сряду,
Чернил себя, крестил, марал;
О чудо естества! о страх!
Гора, гора в родах!
Стонает, силится и огнь и пламя мещет!
Кипит пучина вод, дрожит столетний лес!
Вселенна целая от ужаса трепещет!
Ужель не видишь ты со высоты небес,
Всесильный Юпитер! что делается с нами?
Ах! что сия гора на свет произведет?
Чудовищ, каковы Титаны были сами?
И, может быть,
«Вот на, возьми определенье;
Я ни за что его не подпишу,
А уж тебя, брат, попрошу
Мне написать — ну, знаешь, голос, мненье».
— «Что ж в этом мнении, сударь,
Прикажете сказать?» — «Из дела это видно!
Как спрашивать тебе не стыдно?
Сам должен знать: ты секретарь!»