Пуская в свет мои мечты,
Я предаюсь надежде сладкой,
Что, может быть, на них украдкой
Блеснет улыбка красоты, Иль раб мучительных страстей,
Читая скромные созданья,
Разделит тайный страданья
С душой взволнованной моей.
Роящимся мечтам лететь дав волю
К твоим стопам,
Тебя никак смущать я не дозволю
Любви словам.Я знаю, мы из разных поколений
С тобой пришли,
Несходных слов и розных откровений
Мы принесли.Перед тобой во храмине сердечной
Я затворюсь
И юности ласкающей и вечной
В ней помолюсь.14 мая 1891
Роями поднялись крылатые мечты
В весне кругом себя искать душистой пищи,
Но на закате дня к себе, царица, ты
Их соберешь ко сну в таинственном жилище.А завтра на заре вновь крылья зажужжат,
Чтобы к незримому, к безвестному стремиться:
Где за ночь расцвело, где первый аромат —
Туда перенестись и в пышной неге скрыться.17 февраля 1889
Мечту младенчества в меня вдохнула ты;
Твои прозрачные, роскошные черты
Припоминают мне улыбкой вдохновенья
Младенческого сна отрадные виденья…
Так! вижу: опытность — ничтожный дар земли —
Твои черты с собой надолго унесли!
Прости! — мои глаза невольно за тобою
Следят — и чувствую, что я владеть собою
Не в силах более; ты смотришь на меня —
И замирает грудь от сладкого огня.
Всё стремлюсь к тебе мечтою.
Мучусь, не узнав:
Разболелся ль ты душою,
Дорогой мой граф? Окунулся ли в пучину,
Где не видно зги?
Если так — пиши картину
И не в чем не лги.День — твой враг, и днем полезно
Помнить ремесло;
Только эта бездна звездна,
Только в ней светло.Лишь из мрака хляби душной,
Из грозящих жерл,
Водолаз великодушный,
К нам взнесешь ты перл.Посмотрите, мол, осины
И гнилые пни:
Вот как ищут исполины
Даже в наши дни!
Когда мои мечты за гранью прошлых дней
Найдут тебя опять за дымкою туманной,
Я плачу сладостно, как первый иудей
На рубеже земли обетованной.
Не жаль мне детских игр, не жаль мне тихих снов,
Тобой так сладостно и больно возмущенных
В те дни, как постигал я первую любовь
По бунту чувств неугомонных.
По сжатию руки, по отблеску очей,
Сопровождаемым то вздохами, то смехом,
По ропоту простых, незначащих речей,
Лишь нам звучащих страсти эхом.
Когда мечты мои за гранью прошлых дней
Найдут тебя опять за дымкою туманной,
Я плачу сладостно, как первый иудей
На рубеже земли обетованной.Не жаль мне детских игр, не жаль мне тихих снов,
Тобой так сладостно и больно возмущенных
В те дни, как постигал я первую любовь
По бунту чувств неугомонных, По сжатию руки, по отблеску очей,
Сопровождаемый то вздохами, то смехом,
По ропоту простых, незначащих речей,
Лишь там звучащих страсти эхом.
Слеза слезу с ланиты жаркой гонит,
Мечта мечту теснит из сердца вон;
Мгновение мгновение хоронит,
И блещет храм на месте похорон.Крылатый сон опережает брата,
За тучею несутся облака,
Как велика души моей утрата!
Как рана сердца страшно глубока! Но мой покров я жарко обнимаю,
Хочу, чтоб с ним кипела страсть моя;
Нет, и забывшись, я не забываю, —
Нет, и в ночи безумно плачу я!
Всю жизнь душа моя алкала,
Всю жизнь, среди пустынь и скал,
Святого храма идеала,
Усталый путник, я искал.И вот за дальними морями
Провижу этот чистый храм,
И окрыленными мечтами
Несусь припасть к твоим стопам.Но замирают звуки лиры
В руках дряхлеющих певца:
Его смущает вид порфиры
И ослепляет блеск венца.Воздвигни ж хоры песнопений,
Младые окрыли мечты,
Царица светлых вдохновений
И королева красоты!
Забудь меня, безумец исступленный,
Покоя не губи.
Я создана душой твоей влюбленной,
Ты призрак не люби! О, верь и знай, мечтатель малодушный,
Что, мучась и стеня,
Чем ближе ты к мечте своей воздушной,
Тем дальше от меня.Так над водой младенец, восхищенный
Луной, подъемлет крик;
Он бросился — и с влаги возмущенной
Исчез сребристый лик.Дитя, отри заплаканное око,
Не доверяй мечтам.
Луна плывет и светится высоко,
Она не здесь, а там.
В пору любви, мечты, свободы,
В мерцаньи розового дня
Язык душевной непогоды
Был непонятен для меня.Я забавлялся над словами,
Что будто по душе иной
Проходит злоба полосами,
Как тень от тучи громовой.Настало время отрезвляться,
И долг велел — в немой борьбе
Навстречу людям улыбаться,
А горе подавлять в себе.Я побеждал. В душе сокрыта,
Беда спала… Но знал ли я,
Как живуща, как ядовита
Эдема старая змея! Находят дни, — с самим собою
Бороться сердцу тяжело,
И духа злобы над душою
Я слышу тяжкое крыло.
В полуночной тиши бессонницы моей
Встают пред напряженным взором
Былые божества, кумиры прежних дней,
С их вызывающим укором.И снова я люблю, и снова я любим,
Несусь вослед мечтам любимым,
А сердце грешное томит меня своим
Неправосудьем нестерпимым.Богини предо мной, давнишние друзья,
То соблазнительны, то строги,
Но тщетно алтарей ищу пред ними я:
Они — развенчанные боги.Пред ними сердце вновь в тревоге и в огне,
Но пламень тот с былым несхожий;
Как будто, смертному потворствуя, оне
Сошли с божественных подножий.И лишь надменные, назло живой мечте,
Не зная милости и битвы,
Стоят владычицы на прежней высоте
Под шепот презренной молитвы.Их снова ищет взор из-под усталых вежд,
Мольба к ним тщетная стремится,
И прежний фимиам несбыточных надежд
У ног их всё еще дымится.3 января 1888
Фиял кипит янтарной Ипокреной,
Душа горит и силится во мне
Залить в груди огонь жемчужной пеной.
Но что забыть, что вспомнить при вине? Красавица с коварною душою,
Ты, божеством забытый пышный храм,
И вы, друзья с притворною слезою,
И вы, враги с презренной клеветою,
Забвенье вам! И вы, мечты, которыми прельщался,
И ты, судьба, противница мечтам, —
Довольно я страдал и заблуждался,
Надеялся, слезами обливался…
Забвенье вам! Ты, девы грудь, вы, кудри золотые,
Ты, Грации художественный рост,
Вы, ямочки и щечки огневые,
Ты, тень ресниц, вы, глазки голубые, —
Вам первый тост! И вы, друзья святого вдохновенья
С мечтательной и нежною душой,
Вы, полные к прекрасному стремленья,
С тоской души, с улыбкой умиленья —
Вам тост второй! И вы, друзья с зелеными венками
И с хохотом в досужный Вакха час, —
Похмелья гений носится над вами!
Поднимем кубки дружными руками!
Я пью за вас! Фиял кипит янтарной Ипокреной,
И что души тревожило покой —
Всё умерло в груди воспламененной,
Всё милое — воскресло предо мной!