Отчего эта ночь так тиха, так бела?
Я лежу, и вокруг тихо светится мгла,
За стеною снега пеленою лежат,
И творится неведомый белый обряд.
Если спросят: зачем ты не там на снегу?
Тише, тише скажу — я здесь тишь стерегу.
Я не знаю того, что свершается там,
Но я слышу, что дверь отворяется в храм,
И в молчаньи священном у врат алтаря
Чья-то строгая жизнь пламенеет горя.
Я знала, что я осенняя,
Что сердцу светлей, когда сад огнист,
И все безоглядней, все забвеннее
Слетает, сгорая, янтарный лист.
Уж осень своею игрою червонною
Давно позлатила печать мою,
Мне любы цветы — цветы опаленные
И таянье гор в голубом плену.
Блаженна страна, на смерть венчанная,
Согласное сердце дрожит как нить,
Вот на каменный пол я, как встарь, становлюсь.
Я не знаю кому и о чем я молюсь.
Силой жадной мольбы, и тоски, и огня
Растворятся все грани меж «я» и не-«я».
Если небо во мне — отворись! Отворись!
Если пламя во тьме — загорись! Загорись!
Чую близость небесных и радостных встреч.
Этот миг, этот свет как избыть? Как наречь?